1. С 1945 года до событий 1989–1990 гг. в послевоенном мире господствовала определенная система отношений между государствами, система, сочетавшая в себе противоречивые элементы ядерного противостояния и разрядки.

2. Этому историческому периоду в 1989–1991 пришел на смену постсоветский мировой порядок, при котором влиятельные англоязычные финансисты-рантье прилагали усилия к установлению, согласно их замыслам, никем не оспариваемого имперского правления в мировом масштабе. Правления, осуществляемого в соответствии с «рецептами» мирового правительства, изложенными Г. Дж. Уэллсом в 1928 году в «Открытом заговоре» – доктрины Уэллса, Бертрана Рассела и их сегодняшних последователей. Такая попытка создания мирового правительства в широком смысле имеет своей моделью не только древнеримскую империю, но и является, по сути, копией морской державы, существовавшей уже после Рима – венецианской олигархии финансистов-рантье.

3. Сейчас, примерно через десять лет после крушения советской державы, мировой порядок 1989–2001 гг. дезинтегрируется в результате глобального кризиса существующей ныне в мире «глобализованной» разновидности сформировавшейся после 1971 года международной валютно-финансовой системы, – кризиса разложения системы, вызванного самой этой системой. Сейчас мир буквально корчится в попытках освободиться от пут агонизирующей системы, основанной на таких смертельно опасных заблуждениях неомальтузианского экономического «либерализма», как доктрина «фискальной ответственности».

Хотя исход этого ныне ускоряющегося всемирного финансового коллапса еще не предопределен, определенные проблемы, поставленные этим кризисом, просматриваются уже отчетливо. Россия должна принять на себя новую роль в истории в мире ближайшего будущего, в мире, который, будем надеяться, избежал худших последствий текущего кризиса.

Если сделать верный выбор в пользу такой национальной самоидентификации, становится очевидным, что уроки сменявших друг друга опытов царизма, коммунизма и смертельно опасного заигрывания с радикальными позитивистскими формами либерализма учат нас, что нельзя игнорировать реальность русского опыта в двадцатом столетии.

В случае, если Россия осознает и примет собственную национальную идентичность, то ее роль в физической науке станет ключевой в ее экономических и иных связях, как в пределах Евразии, так и во всем мире. Поэтому необходимо внести ясность в вопрос о научной миссии России, ее месте в новом научном и связанном с ним экономическом развитии мировой экономики в целом. Этим пониманием новой миссии России должна проникнуться группа стран, которая примет на себя ведущую роль во всемирном масштабе.

* * *

Если мы обратимся к прошлому, то увидим, что переход от олигархического государства как хозяина человеческого скота к государству, ответственному за прогресс общего благосостояния всего населения, явился толчком к развитию деятельности, позднее оформившейся в современную науку. Такой взгляд на неотменяемую ответственность суверенного государства за общее благосостояние нации и ее будущее в целом привел к развитию нового понимания принципа прогресса и коренного, универсального отличия человеческого рода от низших форм жизни.

Тем не менее, несмотря на такой прогресс, олигархическое наследие никогда не было искоренено до конца, вплоть до сегодняшнего дня. Старая феодальная традиция имперского правления Габсбургов уже более или менее в прошлом, за исключением горстки рассеянных групп современных ностальгирующих Дон-Кихотов, таких как душевно больные испанские карлисты. А вот имперская морская традиция, порожденная финансовой олигархией Венеции, жива, и заправляла и заправляет большей частью мировых дел из таких центров, как Нидерланды, Британская империя и центры финансовой власти в нижнем Манхэттене, Бостоне и Вашингтоне вплоть до наших дней. Революция 15-го века, приведшая к возникновению нации-государства, была великой революцией, но остается до настоящего времени революцией незавершенной, с многочисленными откатами к прошлому.

Приблизительно с середины 60-х, с появлением первого правительства Гарольда Вильсона в Великобритании и со времен президентской кампании Ричарда Никсона в Соединенных Штатах в 1966–1968 гг., наблюдается постоянно усиливающая тенденция повернуть время вспять, – к временам, предшествовавшим современности, жутким временам европейской середины 14 века, «новым темным векам». Эту тенденцию олицетворяет «контролируемая дезинтеграция экономики», ставшая официальной политикой США и частью международной практики во времена администрации Картера с ее главной фигурой – Збигневом Бжезинским; изменения, проводившиеся в жизнь во время прорасистской избирательной кампании Никсона в 1966–1968 гг., имевшие целью обратить вспять прогресс физической экономики, достигнутый в большинстве американских и европейских стран в 1945–1964 гг.

Пока Советский Союз оставался мощным стратегическим фактором, возможности антигуманистической англо-американской клики повернуть колесо истории вспять, в сторону феодализма, были ограничены. С крушением советской власти в период 1989–1991 гг. процесс свертывания агропромышленного прогресса во имя общего благосостояния людей ускорился с принятием мер по так называемой «глобализации», – про-мальтузианских мер с четко выраженным намерением разрушить суверенную нацию-государство – тот самый институт, от которого всецело зависит прогресс. Изменения 1966–2001 гг. привели к долговременному системному процессу дезинтеграции мировой экономики. Планетарный экономический, а также денежный и финансовый кризис, разразившийся с новой силой с 1996 года, привел планету к точке неотвратимого распада современной валютно-финансовой системы. Мы уже прошли точку, когда существующую политико-экономическую модель можно поддерживать просто внутренним реформированием в рамках существующей валютно-финансовой системы.

Это не означает, что прежняя, Бреттон-Вудская валютно-финансовая система 1945–1963 гг. была лишена пороков либо других глупостей. Я лишь подчеркиваю контраст между тем периодом и безрассудством процесса 1966–2001 гг. Его следует сравнить с чистым экономическим успехом экономического восстановления от мировой экономической депрессии и войны, достигнутым в условиях экономической системы 1945–1963 годов. Мы не можем и не должны повторять историю 1945–1963 годов, но нам следует извлечь и применить уроки, полученные из сравнения успешной экономической политики 1945–1963 гг. с системным саморазрушением экономических достижений в последующие годы и ускоренным движением в направлении, противоположном реформам Франклина Делано Рузвельта.

* * *

Текущая экономическая ситуация в Евразии отражает типичные проблемы, которые следует изучить и преодолеть, если стремиться к воплощению общности принципа для всех, что естественным образом вытекает из сопоставления взаимодополняющих частных интересов автономных обществ.

Олигархическое общество финансистов-рантье, царившее в мире на протяжении последних трех с половиной десятилетий, подошло к заключительной фазе общего экономического кризиса катастрофического характера. Современная мировая экономика может быть возрождена в виде физической экономики, но современная валютно-финансовая система спасена быть не может. Всякие попытки увековечить современную валютно-финансовую систему либо же «реформировать» ее, как предлагают недальновидные Феликс Рогатин и др., либо провалятся, следуя своей собственной логике, либо же погрузят весь мир на поколения вперед в новые мрачные века.