Ну что на лагерь смотреть? Хотя, конечно, он был не простой, а ведомственный – зимой санаторий для слепых и слабовидящих, а летом место отдыха для их детишек. То есть и закрытый бассейн с подогревом воды был, и корпуса капитальные, и спортплощадки, и концертный зал и тренажёрный и… Да что там говорить – чистый Артек!

Поахали мы с Витькой и в ущелье углубились. Лагерь прямо в начале его находился. У ущелья и название было такое интригующее – «Монахово». Там когда-то какие-то монахи в пещерах жили. Красотища неописуемая! Папоротники в рост колышутся, горной малиной и земляникой тропинка усыпана, вода в речушке хрустальная – каждый камешек как драгоценный сверкает и разными цветами переливается. Мы даже далеко ходить не стали – так на малину да на землянику набросились, что и не заметили, что на обед пора. Если бы не звуки горна, то, наверное, до вечера паслись бы. И хотя вроде бы с самого утра мы только и делали, что жевали, но пообедали на всю катушку и с преогромным удовольствием. Кормёжка тут была тоже обалденно-ведомственная!

Вышли мы из столовой, – Витька уже со своим желторотым отрядом, а я со своим. И только я начал подниматься вслед за ребятами к своему корпусу, как навстречу Зинаида Петровна.

– Ты, – говорит, – не спеши. Заметил, что твоего воспитателя на обеде не было?

– Нет, – говорю, – не заметил.

– Вот! Это потому что он отряд отдисциплинировал сразу, как приехал. У него что-то с матерью случилось, и он уехал, а ребята всё равно ведут себя так, как будто он тут. Так что не волнуйся, – сегодня ты один переночуешь, а завтра, если он не приедет, я временно сниму кого-нибудь с других отрядов и потом привезу замену из города. Ознакомься с расписанием и – вперёд! Ты теперь Тимур, а отряд – твоя команда!

И началось… Ну то, что на тихом часе никто не спал – это ладно. Не малыши всё-таки! И, главное, действительно, было тихо. Все распределились по группкам и кто в шашки резался, кто книжку читал, кто в картишки перекидывался – кто чем занимался. И никто не шумел! Я прямо удивился такому. К девчатам я не заходил, так как они заперли дверь и что там делали – не знаю. Но, опять же, тишина была необычайная. Зинаида Петровна тоже только подошла к корпусу, постояла и, подняв большой палец правой руки, пошла дальше. Единственное, что меня задело, так это то, что никто не обращал на меня никакого внимания. Как потом я узнал, все думали, что я действительно сынок воспитателя.

Но после тихого часа я развеял их заблуждение. Позвал Зинаиду Петровну, и мы с ней уточнили "Ху из ху!". То есть – кто есть кто! Она сказала, что если кто-то не будет меня слушаться, то мигом из лагеря вылетит, так как смена перегружена лишними путёвками именно моего отряда и она имеет полное право на отстрел нарушающих дисциплину. Я тоже строго так посмотрел и вздрогнул. Такие три лба стояли напротив, что ой-ё-ёй! А один даже с усиками и намечавшейся щетиной. И смотрели на меня эти орлы не как на хотя бы равного им хищника, а как на дичь. А девчонки… Красотки, чёрт побери, как на подбор! Аж во рту пересохло от волнения… Но я виду не подал, а сразу же после ухода Зинаиды толкнул речь о центризме. О том, что вся вселенная так устроена и поэтому ещё не сгинула, к чертям собачим. Сказал, что я буду у них вроде солнца, а они – моими планетами, которые должны подчиняться моим законам притяжения и баллистики, а все мы – законам лагерной галактики. Сказал, что хотя мы и почти что ровесники, но короля делает окружение, и поэтому, если они не будут делать из меня короля, то, ни мне, ни им удачи не видать.

Парни рты раскрыли от удивления – особенно эти трое, а девчата взвизгнули от удовольствия.

– Король ты, наше солнце! – пропела одна, и на неё зашипели.

– Хорошая реакция! Правильные девочки! – подумал я.

И только я это подумал, как другая спрашивает:

– А фрейлины будут?

– Какие фрейлины? А-а! Нет! Фрейлины у принцесс и королев бывают, а у короля и герцогов – фаворитки! Да причём здесь это? Я про короля для примера сказал, чтоб понятнее было.

– А-а, – дурашливо протянули сразу две.

Но клички ко мне сразу прилипли. Я для них как липучка для мух. В детстве, например ко мне, что только не прилипало! И «Профессор» я был, и «Дефорж», и "Горбоносый Ганнибал" и… В общем, – привык! Могло бы прилипнуть и что похуже…

Ужин прошёл более или менее гладко. Единственное, что меня сразу насторожило, так это то, что трое усатых за две минуты съели свои порции и смели у соседей ещё по одной. И никто не возмутился! Наоборот, – те, кто остались без ужина, молча и безропотно убрали за ними посуду.

– Уголовка! – мелькнуло в голове.

Но тут меня позвала Зинаида и начала инструктировать по поводу завтрашнего дежурства моего отряда по лагерю и в столовой. Я расписал – кто, где будет дежурить и, несмотря на протесты группы усатого, записал их дежурными по столовой. Пусть, думаю, повкалывают!

Ночью меня привязали к кровати, обмазали зубной пастой и оставили записку – "Будешь выступать – уроем!". Удовольствие, доложу я вам, стандартное для лагерей, но совсем не стандартное для того, кому оно выпало…

Развязал меня часиков в четыре утра врач – худой такой вчерашний выпускник медицинского института. Он помог мне стереть пасту и попросил помочь дотащить в медпункт огромную флягу со спиртом.

– Для дезинфекции всего лагеря на все сезоны! – подмигнул он мне и плотоядно потёр шею…

Спал я, как и полагается воспитателям, на веранде. Поэтому трудно было сообразить, кто меня так профессионально и крепко связал и измазал. Интуиция, правда, и тут не подвела – команда усатого!

Вряд ли я с ними стал бы связываться, если бы был простым пионером, но положение обязывало. И когда утром я начал на потеху всем безрезультатно бегать за одним из них, чтобы заставить его подметать территорию, то вдруг понял, что обычными методами тут не справиться. Плюнул я, сел на крылечке и стал ждать. Наконец усатый набегался и довольно смело присел рядом со мной. Два других вяло мели самодельными вениками вместе с остальными ребятами неподалёку.

– Будем биться или будем мириться? – спросил я.

– А чё нам с тобой делить? – ответил на вопрос вопросом усатый.

– Правильно мыслишь! Зови своих бандитов, и пойдём куда-нибудь в тихое место. Поговорим! Чтоб остальные ребята не видели.

– Идёт! – обрадовался усатый и я понял, что верный курс взял.

– Вам сколько лет, мужики? Я никому не скажу – говорите правду! – спросил я, как только мы уединились.

Парни помялись-помялись и выложили, что им как и мне по пятнадцать, а усатому даже больше, и живут они в одном дворе, а их слепенькие мамаши-одиночки подделали документы, чтобы пристроить в такой шикарный лагерь.

– Вот! – обрадовался я, не обратив внимания на враньё насчёт слепеньких. – Значит, вы обязаны не давить малявок, а, как и я, организовывать их. А светиться вам лучше моими помощниками, чем моим противникам! Сделаем так – вы будете вроде бы как рыцари круглого стола короля Артура. То есть неформальными вожатыми. Сегодня наш отряд дежурный. Следите за порядком! А я буду вас прикрывать в случае чего и льготы там всякие делать вроде добавочных порций или ещё чего. Идёт?