— Виктор Анатольевич, большое спасибо, что вы согласились дать интервью нашей программе, — поблагодарил Гурьев. — Хотелось бы знать ваше мнение о случившемся.

— Мое мнение? Да я просто возмущен! — импульсивно воскликнул Гузанов. — Возмущен произволом подобных фирм! Сколько же будет продолжаться это бесправие честных и порядочных граждан? Я попался на удочку этой фирмочки, как последний лох!

— Вы говорите о фирме «Презент», генеральным директором которой является Михалева Юлия Александровна? — уточнил Гурьев.

— А какую же еще? Причем имейте в виду, идея взрыва моего особняка поступила от самой Юлии Александровны. Так сказать, творческий подход к проведению торжеств! Я и согласился, порадовать друзей решил.

— Вы обвиняете в случившемся работников фирмы «Презент»? — задал коварный вопрос Гурьев.

— А кого же еще? Считаю, что взрыв был подстроен намеренно. И ни о каком профессионализме сотрудников этого агентства не может идти и речи.

— Значит, вы не допускаете, что взрыв произошел в результате мелких недоработок? — продолжил Гурьев. — Все было специально подстроено?

— Да! — уверенно сказал Виктор Анатольевич.

— В какую сумму оценен ущерб? — поинтересовался Валерка.

— В огромную! — Гузанов даже закатил глаза к небу. — Но у меня сгорела и нужная документация, так что это отразится даже на моем бизнесе! И кто мне будет оплачивать убытки?

— Вы не застраховали дом? — удивился Гурьев.

— Да что мне эта страховка! Как я документы буду восстанавливать? — возмущенно выкрикнул Виктор Анатольевич. — Я разорен!

На этом интервью закончилось, так как Валерка почувствовал, что потерпевший опять заводится и может наговорить перед камерой много лишнего, что было нежелательно. После интервью опять последовали комментарии Гурьева, которые зрителям, может быть, и были интересны, но только не членам нашей редакции.

— Вот Гурьев-то разошелся! — воскликнул Павлик, как только репортаж закончился. — Даже не думал, что он так будет напирать на Юлию Александровну.

— Надо признаться, все факты за то, что именно фирма «Презент» повинна в этом происшествии, — резонно заметила Лера.

— Слушайте, — неожиданно воскликнула Галина Сергеевна. — Я знаю, в чем здесь дело! На том месте, где Виктор Анатольевич выстроил свой особняк, когда-то был склад боеприпасов…

— Какой склад? — переспросила Лера, не расслышав последней фразы.

— Бомбы, патроны, пистолеты, ну, в общем, всякие такие штуки, — нисколько не смутившись, продолжила Галина Сергеевна. — Я слышала, что такие склады еще со времен Второй мировой войны до сих пор находят. Вот этот склад и взорвался!

— Какая-то, извините, чушь! — пожал плечами Павлик. — Если бы там был склад боеприпасов, то рвануло бы так, что и соседним особнякам не поздоровилось. Тем более что менты сразу же докопались бы до причины взрыва. Нет, Галина Сергеевна, все это ерунда.

— Ну почему же ерунда? — не унималась Моршакова. — Может быть, там был небольшой склад.

— Все может быть, но только не это, — заметил Павлик.

В кабинете воцарилась тишина, во время которой Моршакова обдумывала свою версию. Мы же многозначительно переглянулись, так как знали, что она всегда отличалась излишним воображением и высказывала иногда совершенно безумные предположения.

— А как вам моя съемка? — поинтересовался Павлик, ожидая восхищенных комплиментов в свой адрес.

— Вполне прилично, — одобрительно кивнула Галина Сергеевна, обидевшись на то, что ее мнение по поводу произошедшего мы не восприняли всерьез. — И у Гурьева репортаж получился неплохой!

Вдруг дверь нашего кабинета открылась, и ввалился сам Гурьев — легок на помине! — светящийся от удовольствия, и с ним вместе Костя Шилов, извинившийся за то, что не смог отвезти нас на съемку и нам пришлось ехать с Михалычем. Костик и в самом деле был занят: он никогда не упускал случая лишний раз сопровождать нашу группу. Ну как можно было не простить такого обаятельного парня с внешностью Дольфа Лунгрена, тем более что Костя, по сути дела, ни в чем не был виноват.

Валерка демонстративно пресек извинения Шилова и протянул Павлу видеокассету, которую до этого держал в руках:

— На! Сейчас посмотрим, что получилось!

— Что здесь? — спросил Павлик, рассматривая кассету, на которой не было никаких надписей.

— Мой репортаж о взрыве дома Гузанова, — гордо сказал Гурьев. — Там и твоя съемка есть.

— Извини, но мы же это видели, — Павлик хотел было вернуть Гурьеву кассету.

— Вы смотрели «Криминальную хронику»? — удивился Валерий.

— Да! — ответила ему Лера. — И твой репортаж тоже видели!

— Не понравилось? Вы что с такими кислыми физиономиями сидите? — спросил Гурьев.

— Как нам может понравиться, если таким наглым образом надувают честных и порядочных граждан, как сказал Виктор Анатольевич, — заметил Павлик. — Да ты еще там поддал жару! Теперь фирма «Презент» будет занесена в черные списки и клиентуру всю растеряет.

— А что? Если работники дошли до такого безобразия, то я бы вообще лишил эту фирму лицензии на право деятельности! — строго проговорил Валера.

— Какой ты, однако! Юлии Александровне и так придется выплачивать сумму материального ущерба Гузанову, — грустно сказал Павлик. — Михалева попала на большие бабки!

— Кто-кто? — неожиданно заинтересовался Костя Шилов.

— А ты что же считаешь, что не ее фирма виновна в произошедшем? — возмутился Гурьев и сам вставил кассету в видеомагнитофон, вопреки нашему упоминанию о том, что мы уже просмотрели его репортаж.

— Я вообще не в курсе, что произошло, — признался Костя. — Мы с тобой в коридоре столкнулись, но ты мне ничего о Михалевой не говорил.

Шилов уставился в экран телевизора и внимательно просмотрел кассету от начала до конца, мы же не проявили к ней никакого интереса. Затем наш водитель откинулся на спинку стула и сказал:

— Если речь идет о Юлии Александровне Михалевой, то я уверен, что она не может быть замешана в этом деле. Она никогда не пошла бы на такое!

— Ты ее знаешь? — удивился Павлик.

— Знал! — вздохнул Костя и с еще большей грустью в голосе добавил: — Не только знал, но и любил!

— Что? — тут же вспыхнул Павлик. — Значит, говоришь, знаком?..

Мне, конечно, тут же стало немного обидно от одной мысли, что Костик вообще мог любить кого-то, кроме меня. Никакой речи о ревности не могло идти, но я так уже привыкла к ухаживаниям Шилова, что не осознавала того, что он мог быть увлечен кем-нибудь еще.

— Но я не очень уверен, что это именно она, — засомневался наш водитель. — Может быть, просто однофамилица!

— Конечно, и имя, и отчество, и фамилия! Все совпадает! — язвительно заметила Лера, покосившись в мою сторону.