class="empty-line"/>

На поезд купленный билет…

Короче, тётка улизнула,

Завяли розы – не продать,

Нет ни стола, ни даже стула

И на дверях висит печать.

И вот  уже дойдя до края,

Один, бездомный, без кальсон

Сидит мужик и вспоминает

На что профукал миллион….

Всё это ясно и толково

На раймондпаулсовский  лад

Нам спела Алла Пугачёва

Почти что тридцать лет назад.

А я и ныне, как услышу,

Слезу пускаю вновь и вновь,

Жалея парня, стены,  крышу…

А также розы и любовь!!!

Переслушивая песни. Вернисаж

Приличный, вроде бы, мужчина,

Нет, чтоб на бокс иль там хоккей, -

Пошёл с мадам глядеть картины,

Чтоб стать духовней и умней.

Смотря пейзажи и портреты

И остальную живопись,

Он рассуждал с ней про сюжеты,

Мазок, экспрессию и кисть.

Вдруг, ё-моё, какая встреча!

Его законная жена,

Нахально обнаживши плечи

Стоит и, главно, не одна!

Забыв пейзаж, он чуть не в драку -

(Культурно, правда, и на «Вы»)

-«Какая Вы, – он грит ей, – бяка!

Как Вы, в натуре, не правы…»

Жена ж, придя в себя от шока,

Взглянула на его мамзель

– «А Вам, -грит,– здесь не одиноко…

Козёл Вы, сударь, и кобель!»

Дошло бы и до мордобоя,

Поскольку страсти – ой-ё-ёй,

Но вид Венеции весною

Предотвращает мордобой.

И вот, людей не уважая,

Не наслаждаясь пейзажОм,

Они базарно всё считают -

Кто не один и с кем вдвоём.

Народ шептаться, натурально,

-«Какой пассаж! Увы и ах!»

А чо пассаж, когда буквально

Трещит ячейка на глазах!

Ведь это же сюжет ужасный,

Когда придёщь в культурный храм,

А вместо чтоб картины маслом –

Развод и деньги пополам!

-–

Так нам про эти акварели,

Где «зимний вечер – летний зной»,

Леонтьев с Вайкуле пропели,

Твердя припев наперебой.

И я как слышу – сразу грустно

За злой судьбы крутой вираж,

За крах ячейки, храм искусства

И недосмотренный  пейзаж!

Страшная сказка

(Колобок)

В деревеньке одной, где нужда и разруха,

Возле гиблого леса и мутной реки

Проживала болезная с детства старуха

И старик-инвалид без ноги и руки.

И однажды они, порыдав от бессилья,

Подмели свой сусек в темноте и без свеч,

И наскребши муки вместе с грязью и пылью

Нарекли Колобком и поставили в печь.

А потом на окно, чтоб лежал, остывая…

Сели ждать из последних оставшихся сил,

Только бабка к тому же была и слепая –

Выпал прочь Колобок и к реке покатил.

Запах пищи поплыл под угрюмою высью…

Тут же заяц-хиляк, волк беззубый с клюкой,

Анемичный медведь, диатезный и лысый,

Попытались позавтракать булкой такой.

Только сил на поимку уже не осталось.

Заяц прыгнул – инфаркт! Волк упал – и не встал.

А медведь на костылик опёрся устало,

Захлебнулся слюною и в ящик сыграл.

Колобок от испуга замешкался что-то,

Тут его и ням-ням дистрофичка лиса…

Съела теста кусок вперемешку с помётом

Ну и дуба дала через четверть часа.

Старики, осознав, что калорий нет дома,

Тут же кончили жить, предпочтя вечный мрак…

Сын, приехавший к ним, впал от ужаса в кому

И смертельно ударился лбом об косяк.

Констатировал врач : – ОРЗ.  Третья фаза…

Но шагнув за порог широко сгоряча,

Он попал на ступеньку гнилую и сразу

Головой об топор – и не стало врача.

Обалдев, подавилась больная ворона,

Дятел с дуба упал, увидав сей кошмар,

Утопился карась, хоть и был обречён он,

И от голода помер последний комар…

В-общем, умерли все…И гармонии ради,

Весь печальный такой, давший волю слезам,

Я в аптеку пойду, помечтаю о яде…

Ну а ты, мой читатель, убей себя сам.

С понтом под зонтом. Погода в доме

 Он был отважным генералом

И гордо свой лампас носил,

Рубеж родимый охранял он

От злобных иностранных сил.

Жена была большой певицей,

«Ля-ля» всё пела да «фа-фа»…

Была у них, как говорится,

Не жизнь, а полная лафа.

Отважно бдить  –  не фунт изюму

И нервы, в целом, ни к чертям –

Вдруг шевельнётся враг угрюмый,

А тут портянки стёрлись в хлам?

Он, от забот чернее тучи,

Идёт, конечно, к очагу,

А дома-то того не лучше –

Ни супа нету, ни рагу!

Почти не применяя мата,

Интеллигентно и без драм

НалОжить просит он салата

И дать законные сто грамм.

А тут ему такую тему

Поют: – «Мол, ужин – суета.

Сейчас решают все проблемы

Посредством старого зонта».

Почётный деятель культуры,

И вдруг такой, пардон, афронт!

Вот вы скажите, ну не дура?

При чём здесь, извиняюсь, зонт?!

Неся искусство прямо в массу,

Ты понимать должна народ,

Что зонтик не заменит мяса

И на портянки не идёт!

И, ошалев от песен бабы,

Не сто он жахнет, а пятьсот!

И без портянок, духом слабый,

Обратно к штабу побредёт.

Голодный, нетверёзый очень,

Гастрит желудком овладел…

А если злобный враг захочет

Тайком в наш вторгнуться предел?!

Такой солдат, ну хоть ты тресни,

Сберечь не сможет рубежи…

И у меня от этой песни

Слеза горючая бежит.

И если совесть есть у женщин,

То, чтоб страна была крепка,

Вы, это,… пойте-то поменьше

И хоть кормите мужика!

Сказ о русской Репе

(Репка)

Выросла однажды пребольшая

Репа для прокорма мирных масс

И тогда решили самураи

Схитить стратегический запас.