Удары молота тотчас смолкли. Навстречу гостям вышел высокий мужчина в белых одеяниях. И рубаха, и штаны были идеально чистыми. Словно бы он и не работал только что в кузне. Из-под красной шапочки выбивались курчавые волосы.

– Доброе утро, Тимофей, – приветливо сказал кузнец. – Рад видеть вас живым. И вам доброе утро, господин крестоносец.

– Доброе, Фикол, – отозвался Тимофей. – Это мой друг, рыцарь Карл фон Галит из Зальцбурга. А перед тобой, Карл, Фикол из этой самой Тиберии, глава общины огнепоклонников.

Кузнец заверил господина рыцаря в том, что он счастлив с ним познакомиться, и только позволит себе уточнить, что они не поклонники огня, а почитатели Мазды. В глазах Карла отчетливо читалось «Да одна ересь!», но он лишь вежливо, хотя и сухо кивнул.

– Прошу сюда, – Фикол сделал широкий приглашающий жест, указывая под навес.

В тени под белой тканью стояли деревянный стол и несколько плетеных стульев. Выглядели они хлипковато, но даже не скрипнули под весом гостей. Карл положил меч на колени, чтобы в случае необходимости быстро его выхватить. Фикол скрылся в доме, но тотчас вернулся. В руках он держал глиняный кувшин и три кружки.

– Угощайтесь, – сказал Фикол, разливая по кружкам содержимое кувшина.

Оно тоже было белым.

– Что это? – удивленно спросил Карл. – Молоко?

– Пальмовое вино, – ответил Тимофей. – Оно намного лучше того, что подают в караван-сарае.

– Ох, Тимофей, это можно сказать про любой напиток к северу от Египта, – отозвался Фикол. – Включая ослиную мочу. Но я буду верить, что это была похвала моему вину. Я сам его делаю. Ваше здоровье, господа!

Он поднял кружку. Тимофей с Карлом сделали то же самое. Рыцарь подождал, пока кузнец сделает глоток, и только потом осторожно попробовал.

– Очень достойно, – признал он. – Но вкус необычный.

– Если бы у моего вина был обычный вкус, какой был бы смысл в новом сорте? – с улыбкой заявил Фикол.

Карл неуверенно кивнул. Так кивают, когда вроде надо что-то сказать, но в голову ничего толком не приходит. Тимофей сделал добрый глоток и отставил кружку.

– Мы к тебе по делу, Фикол, – сказал он.

– Я догадался, – отозвался тот. – Но был бы рад видеть вас и безо всякой причины. Ох, Тимофей, я ведь так и не поблагодарил вас в прошлый раз.

– Не до того было, – сказал Тимофей.

– Да, вы так поспешно отбыли.

– Если бы мы так поспешно не отбыли, нас с Вальтасаром повесили бы на городских воротах, – ворчливо заметил Тимофей. – Ты, кстати, мог бы быть и порасторопнее.

– Простите, Тимофей, – ответил Фикол. – Вначале я должен был удостовериться, что община не пострадает. И я не сомневался, что вы с вашим другом легко выпутаетесь из любой ситуации.

– Во-первых, это не было легко, – строгим тоном сказал Тимофей. – Во-вторых, Вальтасар мне не друг. Он разбойник и пират. А в-третьих, всякий раз, когда кто-то заявляет о нашей с ним дружбе, меня хотят повесить. Так-то ты хочешь меня отблагодарить, да?

Кузнец всплеснул руками. Капли вина разлетелись по всей столешнице. Карл поспешно убрал свою кружку, чтобы в нее не попало.

– Ох, нет, ни в коем случае! – воскликнул Фикол. – Обещаю всем говорить, что этот Вальтасар вам не друг.

– Лучше просто не упоминать мое имя вместе с его, – спокойно уточнил Тимофей. – И наоборот тоже.

– Клянусь!

– Отлично, – Тимофей кивнул. – А что до благодарности, то у тебя есть отличная возможность сделать это прямо сейчас.

– Все, что в моих силах, – пообещал Фикол.

– В твоих, – уверенно сказал Тимофей. – Скажи мне, Фикол, у вас тут в последнее время не появлялись новые люди? Не обязательно сегодня или вчера.

Кузнец с явным сожалением покачал головой.

– Увы, мы давно только прощаемся со своими. Старики умирают, молодые уезжают. При крестоносцах жить легче, но всегда кажется, что где-то за горизонтом ждет рай земной.

– Печально, – сказал Тимофей. – Я бы предпочел, чтобы это оказался кто-то приезжий. Так было бы проще для всех.

– А что случилось? – спросил кузнец.

– Убийство, Фикол, – ответил Тимофей. – Убийство. Зарезана красивая молодая женщина. Между прочим, вашей веры.

Кузнец тяжело вздохнул. В отличие от извинений, прозвучало вполне искренне.

– Мы с Карлом ищем убийцу, – добавил Тимофей.

– Ищете здесь? – уточнил Фикол.

– Да, – сказал Тимофей.

Карл добавил к этому твердый взгляд. Мол, не вздумай отпираться! Кузнец снова вздохнул. Прозвучало еще тяжелее и еще искреннее.

– Не представляю, кто мог совершить такое, – тихо сказал он. – Убийство – это тяжкий грех.

Тимофей как мог описал ночного гостя. Получилось, по правде говоря, скудновато. Фикол слушал внимательно, но какого-то узнавания в его глазах не промелькнуло. Карл, прихлебывая вино, буравил его взглядом поверх кружки.

– Думаю, он молод, – добавил Тимофей. – Очень уж шустрый. Но, может быть, просто тренированный головорез.

– Выглядит так, словно он в любом случае тренированный головорез, – ответил Фикол. – Таких у нас точно нет.

– А если позвать стражу и хорошенько поискать? – спросил Карл.

Фикол мягко улыбнулся.

– У нас, господин рыцарь, стража бывает чаще, чем на своих постах. Что при сарацинах, что при крестоносцах. Мы не создаем проблем и создаем материальные ценности. Тем и живем.

– Но на нем был ваш красный платок! – не сдавался Карл.

– Носить красный головной убор нас заставляли сарацины, – пояснил Фикол. – Сейчас это дань традиции и способ быстро опознать своих. По тому, что вы, Тимофей, рассказали, он не похож ни на одного из нас, – он сделал паузу, потом добавил: – Я бы сказал, что он похож на ассасина. Надеюсь, я не прав, и горному старцу нет никакого дела до Тиберии, потому что его люди первым делом убивают лучших, но…

На его лице нарисовалось выражение: «пора готовиться к худшему».

– Под лучшими ты подразумеваешь себя? – спросил Карл.

– Ох, нет, – ответил Фикол. – Я всего лишь скромный кузнец. Но у нас в общине хватает достойных людей. Некоторые мастера известны всему Востоку.

– А убитая была танцовщицей, – сказал Тимофей. – Простой уличной танцовщицей и любовницей простого караванщика. Не самая подходящая цель для ассасина.

– Соглашусь, – кузнец кивнул. – Но если не они, то тогда это может быть кто угодно.

– Не слишком-то нам это поможет, – проворчал Карл.

Кузнец развел руками. Мол, чем мог.

– Мы предпочитаем в одежде белый цвет, – добавил Фикол. – Вы говорите, убийца был в черном.