Лишь немного успокоенный, Джейк открыл было рот, чтобы продолжить выражаться, но прежде чем успел произнести хоть звук, Гарет вставил ему в рот сигарку и поднес горящую спичку.

– Так, а теперь давай-ка запустим в дело мозги, которыми нас снабдил Господь, ладно? Скажи мне, почему эти две нельзя поставить на ход? И что нам нужно, чтобы их починить?

Пятнадцать минут спустя они уже сидели под пологом старой палатки Джейка, пили ледяное пиво «Таскер», и под умелым руководством Гарета атмосфера потихоньку обретала все признаки дружеского сотрудничества.

– Карбюратор «смит-бентли»? – задумчиво переспросил Гарет.

– Я пытался его найти, обшарил всех возможных поставщиков. Запросил телеграфом даже Кейптаун и Найроби. Придется нам заказывать его в Англии – поставка займет восемь недель, да и то, если повезет.

– Послушай, старина. Я не могу не предупредить тебя, что это будет за мероприятие. Это будет хуже самой смерти, однако во имя нашего сотрудничества я пойду на это.

* * *

У губернатора английской колонии Танганьика была взрослая дочь, старая дева тридцати двух лет от роду – и все это несмотря на огромное состояние и высокий пост отца.

Гарет искоса посматривал на нее и совершенно ясно понимал, почему так случилось. Первый же эпитет по отношению к ней, который тут же приходил на ум, был «лошадоподобная», но и он, по мнению Гарета, не совсем соответствовал действительности. «Верблюдообразная» или «верблюдоподобная» было бы гораздо более подходящим термином. Ошалевшая верблюдица, решил он, перехватив ее восхищенный взгляд, прочно сфокусированный на его персоне. Она сидела рядом с ним на роскошном, обитом кожей переднем сиденье лимузина.

– Это было очень любезно с вашей стороны, моя дорогая, разрешить мне попользоваться колымагой вашего папочки.

Она по-идиотски заулыбалась от подобного выражения признательности, обнажив огромные желтоватые зубы под длиннющим носом.

– Я определенно подумываю приобрести себе такую, когда вернусь на родину. Ничто не может сравниться с «бентли», верно?

Гарет свернул с вымощенной металлическими плитами дороги на пыльный проселок, и длинный черный лимузин мягко поплыл по ней вдоль берега на север, оставаясь в тени развесистых пальм.

Встреченный полицейский из местных тут же опознал трепещущий над передним крылом красно-синий флажок со вставшими на дыбы львом и единорогом. Пристукнув подошвами, он встал по стойке «смирно» и, сияя, отдал честь. Гарет с врожденным изяществом прикоснулся пальцем к полям шляпы и повернулся к спутнице, которая не отводила восхищенного взгляда от его загорелого благородного лица с того самого момента, когда они вышли за порог Дома правительства.

– Там впереди есть отличное местечко, откуда открывается потрясающий вид на канал и то, что за ним, – правда, очень красивый. Думаю, нам стоит ненадолго там остановиться.

Гарет притормозил и огляделся в поисках съезда с дороги. Тот был скрыт за зарослями кустарника, и он проехал мимо, так что пришлось сдать назад.

Он мягко и осторожно провел сверкающий лимузин вниз по съезду на небольшую полянку, защищенную со всех сторон кустами и папоротником, а сверху закрытую, как арочными сводами, листвой пальм и похожую на внутренность кафедрального собора.

– Ну вот мы и приехали. – Гарет поставил лимузин на ручной тормоз и повернулся к спутнице. – Вы уже можете увидеть канал, если чуть повернете голову.

Он наклонился вперед, чтобы продемонстрировать, как это нужно проделать, и дочь губернатора конвульсивным движением набросилась на него. Последней еще контролируемой мыслью Гарета было то, что хорошо бы умудриться как-то избежать ее зубов.

Джейк Бартон дождался, когда огромный сверкающий «бентли» начал раскачиваться и колыхаться на своих рессорах, прямо как спасательная шлюпка в шторм, прежде чем вылез из своего убежища в зарослях папоротника и, сжимая в руках сумку с инструментами, подобрался к передку машины, украшенному сияющей крылатой литерой «В» и расшитым флажком.

Шум, который он производил, поднимая крышку капота, был эффективно заглушен визгливыми страстными вскриками восторга, доносившимися из салона, и Джейк даже заглянул внутрь через лобовое стекло и разглядел ужасающие на вид бледные ноги дочки губернатора, длинные и бесформенные, с узловатыми, как у верблюда, коленками, дрыгающиеся в воздухе и периодически колотящие в крышу, но сразу опустил голову под капот и вернулся к мотору.

Действовал он быстро, вытянув губы, но приглушив свое насвистывание. Лоб его был сосредоточенно нахмурен. Карбюратор неожиданно запрыгал у него в руках и чуть не выпал, когда радостные и страстные вопли и вскрики, призывы прибавить темп стали еще громче.

Раздражение, которое у него возникло, когда Гарет Суэйлс отказался помогать ему перекрашивать броневики, уже исчезло. Сейчас его партнер трудился на совесть, долбил и толкал всем своим весом, ускорял темп, и в сравнении с прилагаемыми им усилиями даже самый тяжелый физический труд показался бы детской забавой.

Когда Джейк отсоединил карбюратор в сборе от блока цилиндров и положил в свою сумку, раздался последний пронзительный вопль, и «бентли» внезапно перестал раскачиваться и замер, и на поляну опустилась тишина, от которой звенело в ушах.

Джейк Бартон тихонько прокрался прочь от машины, нырнул в кусты, покинув своего партнера, бессильно распростертого и запутавшегося в длинных бледных ногах и дорогом французском нижнем белье.

– Можешь мне поверить, что в таком крайне ослабленном состоянии это было действительно очень долгое возвращение домой пешком. Причем одновременно мне пришлось убеждать молодую леди, что это была вовсе не помолвка.

– Мы объявим тебе благодарность перед строем, – пообещал ему Джейк, поднимая голову от моторного отсека броневика. – Не обращая внимания на немалую опасность, грозившую ему самому, майор Гарет Суэйлс удержал позиции, ворвался через брешь в город, высадил ворота…

– Ужасно смешно, – проворчал Гарет. – Но ведь у меня, как и у тебя, тоже имеется некоторая репутация, которую нужно поддерживать. Если эта история выплывет наружу, старина, мне это может повредить в некоторых кругах. Так что требуется полное молчание.

– Слово чести, я буду нем как рыба, – совершенно серьезно ответил ему Джейк и нагнулся, взявшись за заводную ручку. При первом же ее повороте мотор стрельнул, «схватил искру» и размеренно и четко застучал, к чему Джейк прислушивался несколько секунд, а затем широко улыбнулся.

– Послушай, как она работает, эта маленькая стерва, – сказал он, проворачиваясь к Гарету. – Разве не стоило с ней возиться, хотя бы для того, чтоб послушать ее рокочущую песенку!

Гарет закатил глаза, припоминая, чего это ему стоило.

– Четыре машинки, – продолжал Джейк. – Четыре хорошенькие добропорядочные «леди». Чего еще можно требовать от жизни?

– Пять, – быстро встрял Гарет, и Джейк недовольно оскалился. – Мы напишем на пятой мою фамилию, – продолжал его уговаривать Гарет. – Я подпишу любое заявление, лишь бы сберечь твою репутацию.