– Он сидит в Елливаре.

Карина чувствовала, что журналист явно не удовлетворен ее ответами – о на догадывалась, что ее записывают.

– Кто у вас там местный шеф полиции? Стормберг?

– Викинг Стормберг – шеф полиции Стентрэска, все верно, – любезно ответила она. – В настоящий момент он вышел, но вернется через пару часов. Вы можете позвонить ему позже.

Закончив разговор, она тут же набрала мобильный номер Викинга. Тот ответил тут же.

– Все уже известно, – сказала она. – Звонили из Kuriren. Что там?

– Скорее всего, человеческие останки. Одежда тоже – кажется, кофта и то, что когда-то было джинсами.

– Ларссон и кто-то из управления уже едут к тебе, – сообщила Карина.

– Дело Софии Хельстен сохранилось? – с просил Викинг. – Оно должно лежать в архиве позади котельной.

От внезапно нахлынувшей паники у Карины сжалось в животе. Дело, со всеми данными, сведениями и протоколами допросов. Лето тысяча девятьсот восьмидесятого – то самое ужасное лето.

– Я посмотрю.

– И позвони Сёдерлунду в службу охраны, попроси его послать двух охранников. Ты смотрела прогноз погоды? Кто-то сказал, что ожидается шторм.

Карина кликнула на компьютере сайт метеорологической службы.

– Сегодня вечером и ночью – оранжевый уровень опасности. Снегопад и сильный порывистый ветер с гор.

Викинг громко застонал. Она молча ждала, слыша, как ветер завывает у него в трубке.

– Мы с ней учились в одном классе, – тихо проговорил Викинг. – Мне кажется, она была в меня немного влюблена.

– Все были влюблены в тебя, Викинг, – ответила Карина. – Не только те, с кем ты встречался.

Она отключилась. В приемную заглянул Ахмед.

– Я ухожу.

– С Рождеством, Ахмед! Привет семье!

Он улыбнулся и исчез. Кстати, можно ли поздравлять мусульман с Рождеством? Карина засомневалась. Хлопнула задняя дверь, когда Ахмед ушел.

Коммутатор охранного предприятия сообщал о часах работы компании. К счастью, у Карины имелся личный мобильный телефон Рикарда Сёдерлунда – тот ответил мгновенно.

– Двух человек на мост? Что там такое случилось?

Карина посмотрела в окно, за которым танцевали легкие снежные хлопья.

Дело, со всеми допросами. Все данные о том, что произошло, что каждый из них делал. Что делала она.

– Сначала загляни к нам в участок, возьми тент и прожектора, – сказала она. – У строителей наверняка есть освещение, но мы хотели бы поставить свое.

– Дам тебе двух ребят до 20.00. Потом могу поставить туда Пекку.

– Конец связи.

Скрывать эту новость от общественности более пяти минут все равно не удастся.

Засунув телефон в задний карман, Карина достала связку ключей от подвального этажа, покинула свое место за стойкой и заперла входную дверь. Правда, по пятницам они официально работали до 15.00, но в такой ситуации она не могла допустить, чтобы в холле толпились посетители. Она погасила лампы под потолком. Только гирлянда на елке по-прежнему ритмично мигала.

Когда Карина приоткрыла дверь в подвал, ее встретил грохот масляного отопительного котла. С точки зрения экологии обогревать это сквознячное бетонное здание за счет масла – полное безумие. Экоактивисты полезли бы на стенку, если бы узнали. Лестница в подвал была узкая и крутая. Сердце у Карины отчаянно стучало. Ей пришлось повозиться, прежде чем она нашла ключ от архива. Воздух внутри оказался сухим и прохладным, с легким налетом чего-то неприятного. «Как в склепе», – подумала она, хотя и не знала, каково побывать в склепе. Лампа дневного света под потолком поначалу упрямилась, мигала, но потом все-таки снизошла и решила сотрудничать.

Металлические архивные шкафы стояли штабелями друг на друге плотными рядами. Боже, она не заглядывала сюда целую вечность. Выдвинула наудачу какой-то ящик, он оказался не заперт. Где начать поиски?

Дела были рассортированы в хронологическом порядке, по дате заявления, зарегистрированного в полиции, это она знала. Но где в этом лабиринте вход? Найдя 2010 год, она стала вести пальцем по табличкам на ящиках, двигаясь назад во времени: 2009, 2008, 2007… Под ее туфлями заскрипел гравий – здесь давно никто не убирался. Тьма сгустилась, когда Карина добралась до 90-х. Лампа над 80-ми погасла совсем. Карина достала из кармана мобильный телефон и включила фонарик. 1985, 1984, 1983…

1980, июль-август

Сделав глубокий вдох, она выдвинула ящик.

Коричневая коробка с крышкой.

Коробка была пыльная и тяжелая, как камень. Вытащив ее, Карина задвинула ящик локтем. Поставила коробку на архивный шкаф. Положила обе руки на крышку. Сердце стучало где-то в горле. Через картон Карина ощущала жжение тайн из прошлого.

Что кому известно? Какие сведения скрыты в протоколах допросов?

Она подняла крышку – запах пыли и типографской краски. Посветила фонариком в телефоне на первый лист.

Заявление об исчезновении, составлено в понедельник, 4 августа 1980 года шефом полиции Густавом Стормбергом.

В ту же секунду в заднюю дверь заколотили. Проклятие! Это явились охранники.

Поспешно закрыв коробку, Карина взяла ее под мышку и стала подниматься по лестнице.

– Иду! – крикнула она и поставила коробку на столешницу в кухне.

Поспешила к задней двери, впустила охранников, мужчину и женщину. Приняла их так, как обычно – сдержанно и немногословно.

Охранники выглядят так молодо – или это она постарела? Она показала им кладовую, где хранились тенты и осветительные приборы. Им пришлось опустить заднее сиденье в машине и несколько раз обернуться туда-сюда, прежде чем они все погрузили.

– Погодку обещали ужасную, – сказал мужчина.

Когда машина охранников исчезла за валом счищенного снега, Карина вернулась в кухню, забрала коробку с делом Софии Хельстен в комнатку позади стойки и опустила шторы. Руки у нее слегка дрожали, когда она сняла с коробки крышку и достала документ, лежащий сверху.

Зазвонил ее мобильный телефон – Карина подскочила, словно кто-то неожиданно закричал у нее над ухом.

Она поспешно положила лист обратно и накрыла коробку крышкой.