Что же она наделала?! Даймонд в ужасе посмотрела на свои ноги. Роскошь убранства комнаты была столь же очевидной, как и ее собственная нагота. Она вспомнила — хотя и весьма смутно, — как Джесс прикасается к ней, что-то говорит, что-то обещает… Хотя раздевалась Даймонд в одиночестве, в этом она была практически уверена. Охватившее было ее волнение сразу отступило, вытесненное аппетитным запахом еды и кофе.

В дальнем конце комнаты, за неплотно прикрытой дверью, виднелся угол ванны. Еще сонная, неуверенным шагом Даймонд поплелась туда. В желудке урчало так сильно, что вся роскошь и удобства ее нового жилища оставались где-то на периферии сознания. Уже сутки как у Даймонд не было во рту ни крошки.

От горячей воды Даймонд почувствовала некоторое облегчение. Она вымыла голову шампунем, затем хорошенько растерлась висящим тут же жестким полотенцем. После чего быстро оделась. Впрочем, вещей у нее было почти ничего, так что и выбирать-то особенно не приходилось.

Надев сапоги и привычно потопав, Даймонд направилась к двери. Услышав где-то неподалеку мужские голоса, она пошла в этом направлении, привлеченная главным образом дразнящими ароматами еды.

— Уже полдень, балбес ты безответственный, — говорил, обращаясь к Джессу, какой-то мужчина. Голоса раздавались совсем близко. — Если к моему приезду я не увидел бы твоей машины, то, видит Бог, я позвонил бы в полицию!

— Эй, не горячись, — пытался успокоить собеседника Джесс. Он перевернулся на бок, оказавшись таким образом на самом краю постели, затем встал как ни в чем не бывало (хотя был абсолютно голым) и пошел в ванную. Через секунду раздался мощный звук бегущей из душа струи воды. — …было бы куда хуже… если бы я… как последний придурок…

Впрочем, объяснения Джесса в тот момент были напрасны. С Томми чуть не сделалась истерика. Ведь он ждал, что Джесс приедет как минимум на сутки раньше. Прозвучавший среди ночи один-единственный телефонный звонок не принес, разумеется, никакого успокоения. Он ведь не нянька в конце концов! И не обязан волноваться из-за этого балбеса! Будь Томми и вправду его нянькой, он выбил бы из Джесса всю дурь еще много лет назад…

Через несколько минут они уже направлялись на кухню. Джесс шел первым.

— Я приготовил тебе кофе, — пробурчал Томми. — А то пришел, смотрю — в доме нет ни капли кофе. Видно, Хенли смотался куда-то?

Джесс не ответил: не хотел признавать предусмотрительность Томми, не хотел говорить об отсутствующем Хенли.

— О, дьявольщина, Джесс, если бы ты только знал, как я переволновался! — продолжал меж тем Томми, несколько смягчаясь, чтобы не перегнуть палку и сохранить в силе то перемирие, которого им удалось достигнуть всего лишь несколько дней назад.

Джесс равнодушно пожал плечами и налил себе кофе. Он понимал, Что у Томми есть все основания сердиться. Просто он не мог заставить себя оправдываться, пускаться в долгие объяснения, почему именно он так задержался.

И тут Даймонд вошла в кухню.

Томми так резко обернулся, что от его каблуков на светлом полу остались черные разводы.

— Ну вот, теперь все ясно! — воскликнул он, размахивая указательным пальцем перед лицом Джесса. — Только этого нам сейчас и не хватало: тебе нужно начинать работу над новым альбомом, а тут вдруг появляется очередная блондинка… Слушай, что это на тебя вдруг нашло? Может, все-таки не следовало тащить ее сюда, а?

Джесс хотел было взорваться, но тут заметил Даймонд. Однако уже было слишком поздно пытаться остановить ее. Даймонд сделала какое-то стремительное движение рукой — и вот Томми уже лежал, распростертый на спине, рядом со шкафом, прикрывая рот ладонью: из-под руки тоненькой струйкой текла кровь.

— Идиотка! Ты мне зубы выбила!

— Я промахнулась, — спокойно произнесла Даймонд. — Хотела попасть в нос.

Затем она обернулась к Джессу. Про кофе и про свой голод она совершенно забыла, ее переполнял гнев. Дело в том, что произнесенные этим незнакомым коротышкой слова она уже тысячу раз слышала раньше, — но теперь они переполнили чашу ее терпения: ее страшно возмутила их несправедливость.

— Как доехать до Нэшвилла? — спросила она у Джесса. — Я не желаю больше тут оставаться.

Джесс опешил. Пусть ее обидели слова Томми, но сразу уезжать, такого он никак не ожидал. Ему сделалось страшно.

— Минуточку, Даймонд, — попросил он. — Он ведь совершенно не имел в виду…

— Пусть эта дрянь убирается отсюда ко всем чертям! — выкрикнул Томми.

Джесс ухватил своего приятеля за воротник и поднял с пола. Затем ровным тихим голосом сказал Томми:

— Если ты еще раз скажешь в ее адрес хоть одно непристойное слово, пеняй на себя. Видит Бог, я собственноручно расквашу тебе нос! А теперь сядь и заткни свою пасть. Сам не понимаешь, что несешь!

Усевшись на табурет возле стойки бара, Томми принялся вытирать кровь.

— Он сказал именно то, что хотел сказать, и ты отлично это понимаешь, — произнесла Даймонд. По глазам было видно, что ей больно, хотя голос оставался спокойным и ровным. — Впрочем, все это совершенно не важно, — добавила она и повернулась к Джессу спиной. — Ты мне совершенно ничем не обязан.

И девушка направилась к двери.

Джесс ухватил ее за плечо, но сразу опустил руку, едва только Даймонд обернулась. На всякий случай он отступил на шаг назад и поднял руки. Первый урок Даймонд Хьюстон преподала более чем наглядно. Видимо, она, как и ее сестра Куин, не любила, чтобы при ней распускали руки.

— Послушай меня, — сказал Джесс. — Томми просто-напросто был немного расстроен. Я не позвонил ему вчера, хотя мне следовало это сделать. Вот он и решил, что со мной что-то случилось. В том, что он разволновался, виноват только я!

Даймонд сложила на груди руки и скрестила ноги, стараясь не замечать урчания в животе и слабости в коленях. От соблазнительного аромата кофе у нее свело желудок. Даймонд сразу вспомнила, как давно она ела в последний раз.

— Даже если он и переживал за тебя, все равно нельзя так распускаться, — произнесла она и сразу прикрыла глаза, чувствуя, как кухня начала отплывать куда-то в сторону.

— Да, ты, конечно, права, — согласился Джесс. — И Томми обязательно извинится. Не правда ли, Томми? — он выразительно взглянул на своего менеджера.

Если бы Джесс не отвернулся в этот момент от Даймонд, он успел бы подхватить ее: она пошла к двери, громко стуча каблуками по плиточному полу, но, не пройдя и нескольких шагов, внезапно рухнула на пол. При виде лежащей Даймонд Джессу сразу сделалось нехорошо.

Он бросился, к ней и поспешно опустился на колени, дрожащими пальцами щупая ее пульс. Он почти потерял рассудок от страха за женщину, которую едва знал. Ощутив под пальцами слабую пульсацию, Джесс облегченно вздохнул.

Лицо девушки побледнело и было холодным на ощупь. Только теперь он разглядел, что у нее густые ресницы немного темнее, чем медовые волосы. Нижняя губа Даймонд задрожала, и девушка тихо застонала. Ее желудок громко заурчал. И Джесс мгновенно припомнил дольки «лайфсейвера». Он ведь так и не предложил ей перекусить!