– Надеюсь, никогда, – вмешался маг, – о вас и так говорят как об отъявленных головорезах.

– А ты не верь всему, что говорят, – усмехнулся Хок.

– Вздорные сплетни! – поддержала Изабель. Хок насмешливо смотрел на Шторма.

– Довольно, – резко сказала Джессика. – Мы идем дальше, впереди еще много работы. Всем занять свои места.

Окруженные серебристым сиянием, они двинулись дальше по коридору. Хок оглянулся, чтобы бросить последний взгляд на тлеющий косяк двери, но позади была лишь непроглядная тьма. Хок вздохнул и больше не оборачивался. Коридор уходил в темноту, туда, где нет ни конца, ни начала. Хок потерял ощущение времени, ему казалось, что они идут уже несколько часов, распугивая тишину звуком шагов. Барбер обратил их внимание на то, что слой паутины на стенах и на потолке вырос, от чего коридор стал еще более узким. Шторм вынужден был пригибаться, чтобы не касаться головой мерзкой массы.

Наконец они обнаружили вторую дверь; как и первая, она не была заперта. Шторм попытался сосредоточиться, но так и не смог преодолеть чары, ослепившие его Внутреннее око. В конце концов Стюарт опять ударил в дверь ногой, и Хок ринулся внутрь с оружием наготове. Камера ничем не отличалась от предыдущей, кроме мольберта, стоящего посреди нее и повернутого к стене. Стараясь не смотреть на мольберт, Хок и Барбер обшарили комнату, но ничего не обнаружили. Джессика приказала всем оставаться в коридоре, а Хоку обследовать портрет. Если бы это оказался Портрет Мессермана, одноглазый Хок смог бы успешнее других сопротивляться проклятию. Оруженосец стоял рядом, внимательно следя за Хоком, чтобы чары не овладели им. Но Стюарт и сам не знал, чем он мог бы помочь в этом случае.

Хок подмигнул жене, и та улыбнулась в ответ. Хок подошел к мольберту и впервые взглянул на знаменитый Портрет. Полотно было написано безжизненными холодными красками. На их фоне сразу бросалась в глаза человеческая фигура на переднем плане. Человек пристально смотрел с полотна на Хока, изображение было объемным и человек выглядел так живо, что казалось, до него можно дотронуться рукой, ухватиться за лохмотья тюремной робы, прикрывавшей его тело. Лицо, искаженное безумным ужасом, стремительно становилось все объемнее, все ближе, все реальнее!…

– Проклятие! – Хок хотел крикнуть, но губы лишь беззвучно шевельнулись. – Он выходит оттуда…

Задний план портрета будто надвинулся на Хока и вдруг обрел ужасающую живость. Темные фигуры возникли из ниоткуда, они приближались к Хоку, угрожающе протягивая руки… В следующее мгновение Хок полетел на пол. Сработал рефлекс, и он успел выставить руки перед собой. Ладони больно врезались в каменный пол, и этот удар вернул Хока из пространства по ту сторону холста в низкий темный каземат. Тщательно отводя взор от Портрета, Хок пополз прочь, пока не наткнулся на стену. Изабель бросилась к нему.

– Все хорошо, – срывающимся голосом произнесла она. – Барбер заподозрил неладное, заговорил с тобой, а когда ты не ответил, оттолкнул тебя от Портрета и сбил с ног. Как ты себя чувствуешь?

– Прекрасно, – пробормотал Хок. – Просто великолепно. Помоги-ка мне встать.

Изабель и Стюарт подняли его на ноги, но он улыбнулся и мягко отстранил их. Стараясь не смотреть в сторону мольберта, Хок подошел к Джессике.

– Тварь, сидевшая раньше в Портрете, уже освободилась и сейчас бродит по Пещере. На ее месте оказался один из бунтовщиков. Интересно, можно ли его оттуда достать?

– Только заменив беднягу кем-нибудь другим, – мотнул головой Шторм. – В этом-то и заключается проклятие.

– Здесь больше нечего делать, – произнесла Джессика. – Если вы уже оправились, капитан, нам пора идти.

Хок кивнул и Дружина двинулась вперед. Внезапно Хок коротко рассмеялся.

– Теперь одним бунтовщиком стало меньше, – объяснил он, видя, что все обернулись к нему. – Надо во всем находить светлые стороны.

– Чудесно, – иронически скривила губы Винтер. – Оптимизм висельника. Но, может быть, вы станете серьезнее, если я скажу, что предпочитаю встретиться с дюжиной вооруженных мятежников, чем с одним из демонов Портрета. Раньше они были людьми, но пребывание в Портрете изменило их. Теперь они стали порождением ночных кошмаров во плоти и крови, живым злом, и сейчас эти твари рыщут вокруг нас. Мы уже не сможем уйти, если не сумеем выследить и уничтожить их. Похоже, они все-таки смертны.

– Ты всегда надеешься на лучшее? – спросила Изабель.

– Если бы была хоть какая-то надежда, нас бы не звали, -отрезала Джессика.

– Тише! – внезапно крикнул Шторм. – Кто-то приближается. Я не вижу его, но чувствую. Сила… у него огромная сила…

Винтер отрывисто скомандовала, и Барбер, Хок и Изабель приготовились к бою, подняв оружие. Хок мельком взглянул на Барбера. Именно в последние секунды перед смертельной схваткой оруженосец оживал. Темные глаза его сверкали, улыбка становилась похожей на волчий оскал. Хок знал, что точно так же Стюарт будет улыбаться, если ему прикажут убить его или Изабель. Барбер не придавал значения речам о законе и справедливости. Это был прирожденный убийца, ожидающий знака своего повелителя, палач, для которого жертвы ничем не отличались друг от друга. В его душе не было места человеческим чувствам.

Тихий звук отвлек Хока от философских мыслей и заставил насторожиться. Кто-то приближался к ним из темноты. Хок невольно покрепче сжал рукоять топора. Шаги отчетливо раздавались во мраке. Шли двое, Хок улыбнулся и чуть-чуть расслабился: здорово же их напугала парочка бунтовщиков. Но чем больше он вслушивался, тем сильнее в его душу закрадывалось сомнение. Шаги были слишком медленными, а эхо неестественно долго повторяло их в тишине. В воздухе струилась невидимая энергия и Хок почувствовал, как волосы на его голове стали подниматься. Во тьме пряталось что-то злое, смертельно опасное. Легкий ветерок пробежал по коридору. Он принес запах пыли и серы.

– Они идут, – прошептал Шторм, – демоны Хаоса, повелители невозможного. Пыль и тлен реальности. Бримбстонские демоны.

Хок оглянулся на мага и вновь всмотрелся в темноту. Шторма сотрясала нервная дрожь. Если одно лишь приближение демонов повергло в трепет закаленного чародея, подумал Хок, то его топор здесь совершенно ни к чему. Он отступил назад и повернулся к Джессике:

– Кажется, самое время испытать еще один камешек?

Та молча сделала знак Барберу. Оруженосец вынул мерцающий «дух огня», прошептал заклинание и швырнул его в темноту. Хок сжался, ожидая взрыва, но ничего не произошло. Шторм засмеялся жутким безнадежным смехом.

– Это их не остановит. Они управляют реальностью, искажают пространство и время вокруг себя. Причина и следствие меняются местами. Определенность превращается в вероятность.

– Сделай же что-нибудь! – Джессика еле сдерживалась. – Используй свою магию! Ты же могущественный маг, черт тебя побери! Почему ты не предупредил нас с самого начала?!

– Я не знал, – прошептал Шторм, невидяще вглядываясь в темноту. – Не знал. Они слишком сильны… Ничего нельзя сделать…