— Селина, милая, вы так побледнели… Вам плохо?

— Слегка устала, вот и все. — Селина не солгала: Вот уже три дня она ложилась далеко за полночь, ремонт кухни отнимал все свободное время.

— Бедняжка мисс Торн, — передразнил Пирз. — Может быть, вам стоит возвращаться со свиданий пораньше? Или, если на то пошло, просто переехать к жениху?

— Пирз, не смущай девушку, — мягко упрекнул дядя.

— А чего тут смущаться? Нынешняя молодежь свободно говорит о сексе, верно, мисс Торн?

Селина подозревала, что вопрос этот риторический. Пирз отлично знал, как застенчива девушка и как задевают ее излишне откровенные разглагольствования.

— Против объективной дискуссии я не возражаю, — ответила Селина как можно спокойнее. — Но моя личная жизнь не тема для обсуждения, тем более в офисе. — Не желая показаться ханжой, девушка не без иронии добавила: — Вам наверняка не понравится, если я стану комментировать ваши постельные забавы!

— Разве что с точки зрения соучастницы.. Селина застыла на месте, не смея поднять глаза ни на сэра Джералда, ни на своего мучителя. — Мне нужно кое-что закончить по делу Летфорда, сэр Джералд. Если понадоблюсь… я у себя, — пролепетала она наконец, беря блокнот и карандаш.

Уже от двери она услышала, как сэр Джералд сурово отчитывает племянника:

— Совести у тебя нет, Пирз. Какая муха тебя укусила?

Не дожидаясь ответа, девушка затворила дверь. Сегодня Пирз повел себя просто-таки непростительно. Но, если она не научится пропускать его выпады мимо ушей, жизнь ее превратится в каторгу. Возможно, этого-то наглец и добивается: довести жертву до отчаяния, чтобы сама уволилась. Да только ничего у него не выйдет! Та же упрямая решимость, что помогала Селине в детстве, не позволит ей сдаться. Не она ли выстояла в борьбе с задирами-одноклассниками? Неужто с одним-единственным грубияном не справится? Кроме того, она слишком дорожила дружбой с отцом и отказываться от нее не собиралась ни под каким видом.

Далей Грешэм объявилась за три дня до премьеры. Однажды вечером раздался телефонный звонок. Девушка сняла трубку и услышала знакомый голос:

— Вы еще не передумали составить мне компанию? Я купила билеты, начало в семь. А после спектакля мы с вами вместе поужинаем, если других планов у вас нет. Ну, тогда до встречи, — попрощалась Далей. — Жду с нетерпением, ужасно хочется повидаться. Что за ирония судьбы! Селина все сильнее привязывалась к Далей Грешэм, к своей родной —тете… Видимо, узы крови давали-таки о себе знать. Разумеется, Пирз возмутится. Ну и пусть! Молодой адвокат больше не пытался заговорить с ней, Селина то и дело ловила на себе его взгляд: верно, ждет, чтобы жертва оступилась!

Девушка как в воду глядела: на следующий лень Пирз ворвался в ее кабинет перед самым ланчем. Селина была одна, Сью убежала пораньше, попросив подругу последить за телефоном.

Выражение его лица сразу подсказало Селине, что визит отнюдь не дружественный. Пирз пылал гневом, взгляд темно-синих глаз буквально пригвоздил девушку к полу.

— Ну и что вы такое затеяли? — осведомился он с места в карьер. — На черта вы подъезжаете к моей матери?

Селина внутренне похолодела, но усилием воли взяла себя в руки, вызывающе вздернула подбородок и одарила собеседника негодующим взглядом:

— Ваша мать любезно пригласила меня на премьеру “Трубадура”, и я с удовольствием составила ей компанию.

— Ага, это я от нее уже слышал. Верди, говорите? Да вы у нас, никак, меломанка?

Можно ли быть таким снобом? Селина кипела от возмущения. Ногти ее впились в ладони, бремя давних насмешек, ощущение собственной неприкаянности снова навалились на плечи.

— А почему бы, собственно, и нет? — презрительно бросила она. — Неужто помощницам королевских адвокатов не дозволено наслаждаться классической музыкой? Мы, конечно, не претендуем на высоты, облюбованные существами высшего порядка, вроде вас. Но значит ли это, что наши вкусы и мечты должны быть так же убоги, как и повседневная жизнь? — Селина распалилась не на шутку: щеки ее раскраснелись, глаза сузились. — Да как вы смеете судить меня? Как смеете строить на мой счет мерзкие, унизительные догадки? Вы же ничего обо мне не знаете… Ничего!

Пирз схватил ее за плечи с такой силой, что в другое время девушка поморщилась бы от боли. Однако сейчас, охваченная яростью, она ощущала лишь неистовую пульсацию в венах.

— Я знаю, что вас не должность привлекает, — хрипло сообщил Пирз. — Поспорить готов, что тут дело нечисто… Зачем вы подольщаетесь к моей матери? Что вам от нее нужно? Надеетесь, что она подыщет вам богатого женишка?

От подобного цинизма у Селины перехватило дыхание. Да как Пирз смеет подозревать ее в подобной расчетливости? Как смеет называть ее хищной, на все готовой интриганкой?..

— Не думайте, что я слеп! Я отлично вижу как вы охмуряете моего дядю, — прорычал он, не давая девушке и слова вставить. — Но вы даром тратите время, это пройденный этап…

На мгновение Селина похолодела от ужаса: неужто Пирз догадался? Но почти тотчас же страх сменился мучительной болью.

— И конечно, радеете вы исключительно о благе вашего дяди! — зло выкрикнула она, не сознавая, что говорит. — Побуждения ваши возвышенны и благородны и никак не связаны с…

— С чем? — хрипло выдохнул Пирс. — С тем досадным фактом, что в сексуальном плане вы чертовски привлекательны? Не настолько, красавица моя, чтобы я закрыл глаза на все остальное! Вы достаточно умны, чтобы претендовать на должность более высокую. Вы могли бы сделать карьеру, но почему-то даже не пытаетесь. Хотел бы я знать почему?

— Вот и гадайте, — огрызнулась Селина. — От меня вы ответа не дождетесь.

— Вы так уверены? Я бы на вашем месте поостерегся, дорогая. — Теперь Пирз откровенно издевался над девушкой. Неужто еще минуту назад он ненароком признал, что неравнодушен к ней? — Есть способы заставить говорить даже самых законченных упрямцев!

— Вот так вы и выигрываете процессы? — с убийственным сарказмом поинтересовалась Селина. — Запугиваете свои жертвы до полусмерти, так, что они готовы признаться в чем угодно, лишь бы спастись от вас?

Боюсь, вы приписываете мне власть поистине сверхъестественную! — Пирз насмешливо растягивал слова, но скулы его окрасились алым, видно, насмешка задела за живое. — Я так понимаю, что вы по-прежнему намерены сопровождать мать в оперу?

— Если миссис Грешэм не передумает.

— Я не желаю, чтобы вы общались с моей семьей, мисс Торн, — жестоко отрезал Пирз. — Я этого не потерплю!

— Только потому, что в каждом моем поступке вы усматриваете тонкий и коварный расчет? — За небрежными словами скрывалась неподдельная боль. — И что же, по-вашему, я замышляю? Украсть столовое серебро?

— Не доводите меня до крайности, — тихо предупредил Пирз. — Поверьте, я и так уже на пределе.