Девица выскочила следом за Златой.

— Где он? — спросила Злата.

— Кто?

— Хватит дурака валять!

Произнося эти три слова, она увидела на допотопном полированном столе-тумбе пирамиду, сложенную из коричневого, отделанного под крокодилью кожу бумажника, пачки сигарет Winston и дешевой зажигалки синего цвета.

Губы Златы произнесли имя:

— Вадим…

— А! — возопила девица торжествующе. — Так тебе муж изменяет!.. Так тебе и надо, стерва!

На ее рожице отразилось злорадство.

Злата пнула девицу в плечо своими твердыми длинными пальцами с такими же твердыми и длинными ногтями, а потом ушла.

— Вы же патологоанатом? — спросила Злата у высокой женщины лет пятидесяти, с модной стрижкой. — Ирина Алексеевна?

— Патолог, — поправила женщина.

Злата с облегчением вздохнула. С большим трудом она разобралась, где ей искать того человека, который проводил вскрытие Вадима. Обошла половину больницы, прежде чем нашла гистологическое отделение, морг и Ирину Алексеевну Измайлову.

Пахло в этом отделении тошнотворно, и Злата боялась, что сейчас откроются двери, и санитары ввезут на каталке мертвое тело. Труп.

Выбросив из головы эти мысли, она, достав из сумки последнюю фотографию Вадима, сделанную кем-то случайно, обратилась к Ирине Алексеевне:

— Скажите, вы этого человека… ну…

— Я не понимаю, — равнодушно произнесла Ирина Алексеевна. — Вы откуда?

— Я неоткуда, я его жена… вдова.

— А в чем проблема? Диагноз оспариваете?

Патолог держалась настороженно, а Злата все никак не могла найти нужные слова.

— Нет, с диагнозом все хорошо. — Злата поняла, что говорит глупость. — То есть не в этом проблема.

— Да, а в чем?

— Мне просто нужно знать, помните ли вы, что вскрывали его?

— Вы о состоянии моей памяти беспокоитесь? — поинтересовалась Ирина Алексеевна.

— Нет, но…

— Если вы доходчиво объясните мне, почему задаете такие странные вопросы, то я помогу вам.

— Хорошо. — Злата сосредоточилась. — Мой муж покончил с собой, а потом я попала в аварию. И я не была на его похоронах, а хоронил его один наш знакомый, ваш хирург. А вчера я видела моего мужа в городе…

Выражение лица Ирины Алексеевны изменилось.

— Я понимаю, — сказала она мягко. — Пойдемте в мой кабинет, я вам чайку налью. Надо чаю попить, хорошо?

Злата кивнула.

— Вообще-то я не все аутопсии провожу, — пояснила Ирина Алексеевна, налив Злате обещанного чаю.

Она села за свой рабочий стол, на котором стояли микроскоп и старинный монитор с кинескопом. Взяла из рук посетительницы фото и стала его рассматривать.

Перед Златой стояла чашка с чаем, но пить его в этом кабинете, с проникающими из коридора запахами, не хотелось.

— И как он покончил с собой? — спросила патолог.

— Повесился.

— Ужасная смерть… Тяжелая. А парень симпатичный, лицо волевое. Странно, что он так поступил.

— Да, — согласилась Злата.

— А кто этот ваш знакомый хирург? — Ирина Алексеевна достала из нагрудного карманчика узкие хищные очки и нацепила их на свой маленький носик, завершающийся шариком.

— Руслан Давлетов.

Патолог посмотрела на нее поверх оправы очков и снова сосредоточилась на фото.

— Знаете что, — сказала Ирина Алексеевна задумчиво, — вы мне оставьте снимок, я покажу его нашему второму патологу… Стоп. А как зовут вашего мужа? Я же могу в списках посмотреть!

— Вадим Юрьевич Козырев.

Ирина Алексеевна отодвинула микроскоп и подтянула к себе клавиатуру компьютера. Злата принялась за чай. Спустя минуту патолог сказала:

— Да, он числится в списках… Это не мой клиент, а Скороспелова. Так что…

Она хотела сказать, что можете не сомневаться, ваш муж умер, но вдруг подумала, что прозвучит это, мягко говоря, бестактно.

— Как мне найти Скороспелова?

— Он у нас на больничном. Оставьте фото и свой номер телефона. Я перезвоню.

Из больницы Злата выходила уже вечером, в тьму летней ночи, пахнущую автомобильными газами, остывающим асфальтом, пылью и совсем немного самим летом. Она чувствовала себя измотанной. После встречи с рыжей девицей Злата вернулась на работу, а после работы заехала домой, взяла фотографию Вадика и приехала сюда.

Злата стояла на остановке, когда рядом с ней на обочине притормозила видавшая виды «тойота». Водитель, наклонившись к окошку, окликнул ее.

Она узнала Руслана.

— Что ты тут делаешь? — поинтересовался он.

— Квартиру рядом показывала.

— Подвезти?

Не сразу, но Злата согласилась.

— Квартиру показывала? — переспросил Давлетов, когда машина тронулась с места.

— Да.

— А медсестра Лариса, которая о тебе три недели заботилась, видела тебя в больнице.

— Ей показалось.

— Не думаю.

Руслан говорил шутливым тоном, за которым скрывалась твердость.

— Я и сам тебя видел. Возле гистологического отделения. Что случилось?

— Ничего.

— Злата, ты выясняешь, от чего умер Вадим?

— Нет.

— Тогда что?

Злата молчала.

Через несколько минут Руслан спросил безо всякой связи с темой разговора:

— Почему Вадим повесился?

Словно застыв, она смотрела прямо перед собой.

— Что произошло? Ты изменила ему?

Злата перевела взгляд на доктора с таким выражением, будто увидела перед собой нечто отвратительное, вроде раздавленного таракана. Доктора это не остановило.

— Вадик покончил с собой из-за тебя! — Он повысил голос. — Ты работала, а он — нет. Ты кормила, одевала, ты подчиняла его, а он не мог сопротивляться ни тебе, ни жизни. Он не мог быть таким, как все. Он не мог бороться с людской грязью. Рядом с тобой он чувствовал себя тряпкой, а не мужиком. И наконец дошел до крайней степени: он узнал, что ты нашла другого!..

— Ерунда! — выкрикнула Злата. — Что ты знаешь? Да, я сильный человек! Да, я что решу, то и сделаю! Да, я заботилась о Вадике, любила его, была готова ради него на все. Но я не подавляла его, ничего подобного! И никогда в жизни не изменила бы ему! Никогда!.. — И добавила почти спокойно: — А вот что он делал, пока я работала ради него? Что он делал целыми днями?..