В три часа ночи Раиса Петровна дозвонилась до ректора брошенного Дашей института и ушла орать на лестничную площадку, дающую отличную акустику и звук.

Владе же сейчас хотелось одного: добраться до ванной, отмыться от липкой паутины и подумать обо всем в тишине.

Ванная комната в валькерской квартирке была вполне сносной, хотя кафельная плитка осталась там только как воспоминание – в очень редких местах, а следы грязно-коричневого клея крест-накрест пестрели по крашеным стенам. Зато чугунной ванне все беды оказались нипочем, а кран был на месте, и в нем обитала горячая вода.

Закрыв дверь на массивную задвижку, Влада выкрутила воду до упора, вылив под шипящую струю целую бутылку шампуня. Долго сидела на краю ванной, наблюдая, как растет душистая мыльная шапка, потом сбросила одежду и нырнула в воду с головой, смывая с волос остатки паутины.

Горячая вода обволокла тело, и Влада закинула голову назад, отрешенно разглядывая облупившуюся краску на высоченном потолке, бельевые веревки с деревянными прищепками и пеструю гору шампуней и пен для ванной, которые громоздились на пластмассовых полках.

Где-то очень далеко гудела Раиса Петровна, обзываясь «недобитым засранцем» и обещая «добраться до него через высшие инстанции».

Есть такие моменты, когда о будущем не думаешь – его просто нет. Есть только здесь и сейчас, а будущее беспомощно замирает на месте, словно чего-то ждет. Сейчас была только пустота, растерянность и бледная полоса закатного солнца, которая проникла в ванную из окошка над дверью. Полоса эта касалась руки, высвечивая бледную кожу и сиреневые от холода ногти.

Все получилось не так.

Хотела нагрубить Гильсу, чтобы решить все сразу. Избавиться от стыда за позорное возвращение. Потому что объяснить, почему она вернулась в дом Гильса Муранова, невозможно даже себе самой.

Так спасается гибнущее существо, совершая неосознанные поступки. Так хватается за соломинку утопающий, так рвется к пламени костра задубевший от холода, так держится за воздух падающий в бездну. Но умирать от любви к парню, когда ноги сами несут в его дом против собственной воли?..

Думать об этом не просто стыдно – физически больно.

Когда не удалось себя пересилить, решение пришло простое и грубое. Почему-то казалось, что все закончится очень просто: пара секунд – Гильс вспылит, и паучье разорвет ее. Только вот не вышло, расчет не оправдался. В ответ на грубость Гильс бережно и осторожно отнес ее от себя подальше. Посиди, мол, успокойся в семейной атмосфере с ивлевской родней и домовым. Паучья нежить даже оплела ее паутиной – так упаковывают хрупкий фарфор, чтобы не разбить при переезде.

Из-за нее в тайном мире штормит, янв захвачен ураганом, который принимает форму воронки. Стоило мысленно произнести слово «воронка», как снова пришло странное и неприятное ощущение полета вниз, будто она сейчас провалится сквозь ванную, пол и даже перекрытия старого дома. Полетит сквозь землю к центру земли, в страшный, неведомый мрак. Судорожно вцепившись пальцами в края ванной, Влада закрыла глаза.

– Привет!

Голос раздался совсем рядом, и Влада дернулась от неожиданности, выплеснув волну воды на пол и на черную футболку Гильса, который обнаружился рядом. Вампир сидел на корточках, положив локти на края ванны, и изучал Владу без малейших признаков ярости на лице.

– Ты?!

На секунду сердце радостно прыгнуло до горла, но тут же рухнуло обратно, стоило только увидеть едва уловимую насмешку на лице Гильса.

– Муранов, стучаться не учили? – буркнула Влада, обругав себя за несдержанность.

– Учили, – Гильс пожал плечами. – И тебя тоже учили, что Темнейший имеет право входить в любую зловоротню без стука.

– Не помню я такого из лекций в Носфероне, – пробормотала Влада. – Пожалуйста, реши со мной все быстро. Разорвать меня, кровь забрать или…

– Столько интересных предложений. Спасибо, но воздержусь, – Гильс вдруг опустил в воду ладони, и Влада поспешила отодвинуться, поджав колени.

– Вода-то горячая, – заметил Муранов. – Нервы, холодно или ты голодна?

– Со мной все в порядке, – Влада кусала губы. – Только не подумай, что я пришла в твой дом прощения просить. – Влада сглотнула, продолжив с усилием. – О сделанном я не жалею. И уж тем более…

Поглядывая на вампира, Влада заметила, что Гильс, хоть и выглядел спокойным, сжал руки на краях ванной так, что напряглись и побелели костяшки пальцев.

– Что тем более?

– Я не рассчитываю на что-то между нами, – прошептала Влада, совсем растерялась и смутилась. Поджав колени к подбородку, она подгребала мыльную пену поближе к себе. – Это не было жалкой попыткой тебя вернуть.

– А из-за чего ты пришла? – наконец-то ей досталась фирменная мурановская улыбка, искорки в глазах, все на полную катушку. Для бедной Влады Огневой гибельное болото, в котором она тонула мгновенно, даже не пытаясь выбраться.

– Из-за чего… в общем… – Влада метнула на Гильса отчаянный взгляд.

Пришлось долго молчать, пока Муранов ждал хоть какого-то ответа. Врать не хотелось, а сказать правду невозможно. Пусть лучше вампир послушает ритм сердца, движение крови по венам, которое он прекрасно улавливает чутьем хищника.

– Шторм в янве очень сильный поднимается, – заговорил вдруг Гильс совсем на другую тему, будто намеренно уводя разговор в сторону. – Началось все с Москвы, но теперь подходит к Питеру. Стена Древних, которая стояла вокруг города, рухнула, и ее больше нет.

– Древних носит по кругу, как в водовороте? – Влада вспомнила то, о чем вопил Ливченко.

– Все так и есть, – согласился Муранов. – Да, ты информирована неплохо.

– Спасибо местному домовому, – Влада невесело усмехнулась. – Это все из-за меня, потому что был сорван бал. Гильс, я хочу все исправить.

Ну вот, снова собственные слова показались ей глупыми, и в ответ она получила изучающий взгляд.

Внимательный и пристальный взгляд Муранова. Что это – снисхождение? Ирония? Нет, что-то другое…

– Исправить шторм в янве, который поднимается по всей земле? – с легким удивлением, но спокойно, без тени иронии спросил Темнейший.

– Сначала нужно убедиться, что всем этим управляет не Егор. Никакой он не наследник Некроманта, – придав голосу каплю уверенности, Влада попыталась говорить с Гильсом отстраненным деловым тоном. – Да, я его вытащила оттуда, откуда никто не возвращался. Мне условие такое поставили – сорвать бал.

– Проявила героизм, – на этот раз слова снова были без тени насмешки.

– Называй это как хочешь. Но Егор жив зато, понимаешь? Вот если бы не вернулся он, то уже ничего не изменить. А так – с ним надо поговорить, убедить…

– Убедить-поговорить, – спокойно повторил Муранов. – Да, ты совершенно права, абсолютно. Вот если взять и позвонить ему, да?