смену, а она предполагала катание либо с утра до обеда, или с обеда до темноты, несколько часов, за которые удавалось скатиться с горы в лучшем случае не больше 5–6 раз. Это того стоило. Собирались компании, и часто можно было встретить сыновей тети Ани тут на горе, они катались безупречно и с ними радушно здоровались и дружили все.

В мороз, когда выдавалась особо холодная погода, а это от минус 25 градусов мороза желающих было меньше, но они всё равно были. Приходи и дети, их мороз не пугал совсем. Внизу была база, куда пускали погреться всех желающих. Капитальные здания, с прокатом инвентаря, где было тепло и спокойно. Но на горе конечно лучше. Вот так в минус 25, от экстрима было жарко и даже перчатки хотелось снять и напиться воды. После спуска от катающихся отдавало жаром, шерстяные шапки сбивались на макушку, расстёгивали сверху куртки, из под которых виднелись свитера, белоснежный снег вокруг и ослепительное солнце, мороза не замечал никто из катающихся. Зима была любимым временем года.

После окончания школы, и поступления сначала в физкультурный институт, а потом на бухгалтерский учет, занятия спортом не окончились. По-прежнему несколько раз в неделю тянуло сюда, в привычную обитель детства, особенно зимой. С тетей Аней, которая была не только доброй, но и предприимчивой и очень умной женщиной было приятно общаться и еще приятнее дружить. И удивительно, что именно с ней дружба связала юную в те времена Женю на долгие годы. И эти отношения были настолько важны, что можно их назвать ключевыми в жизненном пути, и важными спутниками в судьбе. Их можно отнести к живым доказательствам происходящего дальнейшего настоящего чуда.

Всё просто. Тетя Аня летом, когда прокат пустовал, работала главным бухгалтером на базе отдыха. Когда выяснилось в дружеской беседе, что Женя выбрала тоже профессию бухгалтера, предстояла в учебном процессе прохождение летней практике. С удовольствием тетя Аня взяла молодую сотрудницу себе в помощники на летний период на турбазу, и это были одни из самых незабываемых летних месяцев проведенных на замечательной базе отдыха на берегу реки Волга. Обстоятельства сами сложились вновь, с непредсказуемым удовольствием превзойдя все ожидания. Это будет позже, тут мы чуть забежали вперед.

А пока еще не отгремел школьный выпиской. Еще всё впереди. Корабль не отправился в путь, как любили произносить отрывок замечательной грандиозной речи напутствия от учителей новоиспеченным выпускникам.

«Теперь перед вами открыты все пути. Ваш корабль отправляется в путь» Это всегда так трогательно.

Почему хочется упомянуть именно про выпускной. Наверное, это пример того, как человек становится тем, что его окружает.

Выпускной, это заранее известное планируемое заранее мероприятие. Школьный бал. Девочки старались как можно красивее выглядеть в этот вечер. Пышные прически, нарядные вечерние платья. Разговор с мамой не получился, по поводу покупки наряда на выпускной. Она отмахнулась, под предлогом «Иди проси у папы.» Вот так пойти и просить было как то не естественно и не просто. Посидев в своей комнате в привычном кресле напротив ярких бездонных глаз солиста группы Нирвана. Послушав вновь и вновь знакомые любимые мелодии мелодичного рока, созрела мысль. Вечером пришел Павлик, и прогуливаясь она рассказала ему свою идею наряда на выпускной. Ей вдруг захотелось всех удивить, и явиться на выпускной вовсе не в бальном платье, как все, а в рваных джинсах, с плакатов металлистов тех времен. В черной майке с изображением её любимого Курта Кобейна, в кожаной куртке «косухе», которая олицетворяла мечту любого фаната тяжелого рока, и с еще более неожиданным зеленым цветом волос.

Павлик был в восторге. Ему эта идея безумно понравилась, он решил поддержать новомодный протест и вызов обществу. Он побрил голову на лысо, доказывая всем что и он тоже в теме.

Главное сохранить интригу до самого конца, чтобы удивление получилось подлинным. В этом Павлик был надёжен, к тому же у него была особенная роль. Ему предстояло покрасить волосы в зеленый цвет, помочь в такой безумной идее больше было не кому, и он сразу же согласился. Выбор зеленого цвета волос был логичен. Нужно было найти такой цвет, который никто не имел раньше. Кстати говоря, спектр красок для волос огромен. Красный, все оттенки фиолетового, желтого, коричневого, черного и белого, носят, и считают обычными. Синий и зеленый, составляли исключение. Но синий, сразу ассоциировался с героиней детской сказки про Буратино, с девочкой с голубыми волосами Мальвиной, а это никак не шло с общей концепцией протеста в стиле тяжелого рока. Было решено-зеленый. Чем красить будем? Да.

Краска гуашь, не подойдет, она липкая, о других способах и подумать было страшно. В те времена, еще были остатки прошлого в виде устарелый перьевых ручек. К ним продавались чернила, которые назывались тушь. Они были черного, синего и зеленого цвета, их можно было купить в самом обычном магазине канцелярских товаров. Темная жидкость, по консистенции схожая с водой, при высыхании на волосах придавала темно изумрудный цвет. То, что и было нужно.

Порезать джинсы было не жалко. Надрезы нужно было размахрить, для похожего образа с картинок в журнале солистов рок групп из за рубежа. К общему смелому стилю добавилась гитара, с отрепетированным самым известным соло, отдаленно напоминающий оригинал песни из репертуара Металлики. Рядом Павлик с неожиданно лысой головой. Общий восторг, который только можно вообще себе представить от удовлетворения собой.

Это был культурный шок, у всех кто присутствовал в тот вечер в школе. Слух о том, что такой случай был, еще много лет после передавался как легенда.

Только спустя много лет, больше двадцати рваные джинсы стал самым обычным предмет гардероба. Цвет волос, уже не удивителен, и не важен для всех, не имеет никакого значения, а тогда это была революция, выходящая за рамки мыслимых представлений. Бесценный опыт смелости демонстрации как легко быть не такой как все. Спасибо Курту Кобейну за оригинальный совет.

7.

Страна впала в кому, с приходом великих перемен 1991 года. Было ощущение затянутого тучами сознания у всех. Вся страна тогда погрузилась во мрак. По телевизору новости были одна страшнее другой. Всеобщий страх независимо от положения распространялся на всех. Обычно Москва жила лучше других городов, пожалуй, тот период был исключением. Наверное, тогда ей досталось крепче всех.

Поменялась страна. Изменились названия некоторых городов. Школьники иначе начали подписывать свои тетради. Детей кажется больше никак это не коснулось. Отменили школьную форму. Перестали принимать в пионеры, выбросили из гардероба красные треугольные галстуки. Эти перемены радовали. В детском