Крэг посещал клуб трижды в неделю: в понедельник, среду и пятницу. Лучшим из этих трех дней была пятница — в клубе было меньше народу. Кроме того, этот день дарил ему дополнительный стимул, поскольку доктора каждый раз ждали многообещающие выходные. Он взял за правило закрывать по пятницам кабинет ровно в полдень, а на вызовы отвечать только по мобильному телефону. Таким образом, Леона составляла ему компанию в клубе.

Вскоре Леона перебралась жить в его дом. Девушка решила, что нелепо платить за квартиру, когда каждую ночь она проводит с ним. Поначалу Крэга это разозлило, поскольку она с ним этот вариант не обсуждала и поставила его перед свершившимся фактом. Он воспринял это как посягательство на свою свободу. Но через несколько дней доктор привык. Кроме того, Крэг здраво рассудил, что в случае необходимости образ жизни можно будет без труда изменить.

Крэг надел куртку от Бриони и, чтобы она лучше сидела, передернул плечами. Поворачивая голову, чтобы увидеть себя в зеркале с разных сторон, он подумал, не начать ли ему изучение актерского мастерства, оставив на время курс истории.

Эта мысль вызвала у него улыбку. Он понимал, что позволил своему воображению слишком разгуляться.

Крэг посмотрел на дисплей сотового телефона, чтобы проверить, нет ли пропущенных вызовов. Таковых не оказалось. Он решил сначала поехать домой, чтобы на часок расслабиться на диване с бокалом белого вина и свежим номером «Медицинского журнала Новой Англии». Затем — Музей изящных искусств с выставкой, потом ужин в новом модном ресторане.

Негромко насвистывая, Крэг вышел из раздевалки в главный вестибюль клуба. Слева от него находилась стойка регистрации, а справа — длинный коридор, ведущий к лифтовой площадке и ресторану с баром. Со стороны ресторана доносились приглушенные звуки музыки. В баре уже наступал «час счастья», и разгар веселья был впереди.

Крэг взглянул на часы. Он все точно рассчитал. Было без четверти пять — скоро подойдет Леона. Хотя они приходили в клуб и уходили вместе, занятия у них были разные. Леона увлеклась беговой дорожкой и йогой — ни то ни другое Крэга совершенно не привлекало.

Леона задерживалась, но Крэг не удивился. Пунктуальность, как и сдержанность, была ей не свойственна. Он уселся в кресло и приготовился наблюдать за посетителями. Однако, как только он успел устроиться поудобнее, из дверей женской раздевалки появилась Леона.

Крэг бросил оценивающий взгляд на девушку. Посещение фитнес-клуба и на нее оказало благотворное действие, хотя в силу ее молодости у нее всегда был прекрасный цвет лица. Когда она подошла ближе, Крэг с удовольствием отметил, что перед ним — красивая, своевольная и жизнерадостная молодая женщина. С точки зрения Крэга, ее основным недостатком был очень заметный массачусетский акцент. Да и в синтаксисе она не была сильна. Его раздражало, что все слова, имеющие окончание «ер», в ее устах оканчивались на «а». Когда он попытался привлечь внимание Леоны к этой нелепой привычке, та встретила его советы в штыки, обозвав снобом из Лиги плюща. Крэг, проявив мудрость, отступил. Через некоторое время его уши в некоторой степени привыкли к ее произношению, а в огне ночной страсти ему было совершенно наплевать на ее акцент.

— Как тренировка? — спросил он.

— Супа, — ответила она. — Гораздо лучшее, чем обычно.

Крэг недовольно скривился. В слове «супер», помимо обычного «а» на конце, ударение было сделано не на первом, а на втором слоге. Что же касается слова «лучшее», то это вообще было ниже всякой критики. Пока они шли к лифту, Крэг боролся с искушением ее поправить, но решил не рисковать. Он стал думать о предстоящем вечере и о том, каким приятным оказался этот день. С утра он принял двенадцать пациентов, что было не слишком много, но и не очень мало. Теперь ему не приходилось бегать из одного кабинета в другой. Он и его старшая регистраторша Марлен — дама с материнскими замашками — разработали систему приема в соответствии с потребностями пациентов. На повторный осмотр покладистых пациентов у Крэга уходило пятнадцать минут. На самые длительные приемы — до полутора часов. Как правило, это были первичные пациенты с весьма серьезными заболеваниями. Первичным, но сравнительно здоровым пациентам Крэг отводил от сорока пяти минут до часа в зависимости от характера жалоб. Если в течение дня возникала неожиданная проблема — появление пациента, требующего особого внимания, необходимость присутствия Крэга в больнице, — Марлен созванивалась с больными и по возможности устраивала перенос визитов. Но такое случалось довольно редко.

Поэтому посетителям почти не приходилось ждать в приемной, а он не дергался, опасаясь, что не успеет принять всех. Это был цивилизованный метод, и он шел всем на пользу. Сейчас Крэгу нравилось ходить на работу. Это была как раз та медицина, о которой он мечтал, готовясь стать врачом. Единственным неожиданным штрихом в этой почти идеальной ситуации были его отношения с Леоной. Вокруг них роились подозрения, и Крэгу приходилось не только терпеть недовольство Марлен и медицинской сестры Дарлен, но и терпеть их скрытую враждебность по отношению к девушке.

— Ты меня совсем не слушаешь! — раздраженно произнесла Леона, чуть наклонившись вперед, чтобы заглянуть Крэгу в лицо. Они уже спускались в лифте в подземную парковку.

— Конечно, слушаю, — соврал он и улыбнулся, но укротить улыбкой вздорный характер юной подруги не смог.

Дверь лифта открылась на этаже, где машины парковали служащие клуба. Леона, не ожидая его, быстро двинулась вперед. Крэг следовал в нескольких шагах от нее. Склонность Леоны к резкой смене настроений Крэгу не нравилась, но если он не обращал на это внимания, все быстро приходило в норму. Слава Богу, он несколько минут назад не поправил ее произношение. Когда он в последний раз сделал ей замечание, Леона злилась потом два дня.

Крэг передал свой жетон на парковку одному из служащих.

— Красный «порше» будет сейчас подан, мистер Бауман, — сказал служащий и, приложив два пальца к козырьку фуражки, убежал за машиной.

Крэг улыбнулся. Он гордился тем, что в гараже самым, как он считал, сексуальным был его автомобиль. Раньше у него был «вольво». Крэг предчувствовал, что на окружающих его машина произведет должное впечатление. Что касается служащих гаража, то на них его автомобиль явно произвел впечатление — они всегда парковали его неподалеку от своей стойки.

— Если я показался тебе невнимательным, — прошептал Крэг на ухо Леоне, — то это случилось только потому, что я поглощен мыслями о предстоящем вечере. Обо всем, что он нам подарит, — подмигивая, закончил Крэг.

В ответ Леона вскинула бровь, что говорило о том, что он почти прощен. Она всегда требовала от него полного внимания.

В тот момент, когда до него долетел мощный знакомый рев мотора его машины, за спиной кто-то произнес его имя. Его поразило, что при этом употребили и его второй инициал. Знали его немногие, а то, что в полном виде он воспроизводит девичью фамилию матери — Мейсон, не знал практически никто. Крэг обернулся, ожидая увидеть коллегу, сокурсника или одноклассника. Вместо этого он увидел совершенно незнакомого человека. Это был красивый, интеллигентного вида, атлетически сложенный афроамериканец примерно того же возраста, что и Крэг. На какой-то миг Крэг решил, что это один из его партнеров по сегодняшнему баскетбольному марафону.