— Извините, но все-таки не могли бы вы сказать, кого вы сами подозреваете? — задала она вопрос, обращенный ко всем присутствующим. — Кстати, Сергей Борисович, пока вы не ушли, может быть, вы тоже ответите?

Отец Маши бросил на Ларису холодный взгляд и пожал плечами.

— Мне нечего сказать по этому поводу. Мы с Машей не так часто виделись, и она не особо откровенничала о своей жизни. Я думаю, во всем надо разбираться более детально. Но, со своей стороны, я уже высказал мнение — у меня есть человек, который сможет грамотно провести расследование. И если виновен ваш знакомый Городов, значит, он будет сидеть в тюрьме. А сейчас извините, мне пора, — он красноречиво показал на часы. — Валентина, я распорядился насчет всего, что нужно. Завтра я позвоню и уточню детали похорон, — бросил он напоследок.

После упоминания слова «похороны» снова зашлась в плаче Ольга Михайловна. Заботливая сестра Валентина принесла из кухни успокоительное и заставила ее выпить.

— Никита, может быть, вы скажете что-нибудь более определенное? — сосредоточила Лариса внимание на муже Маши. — Может быть, в последнее время вы что-то заметили?

Никита пожал плечами, а потом задумался.

— Да нет, все было, как всегда. Как обычно, — ответил он после некоторых раздумий. — О своих делах на работе Маша не распространялась, а вроде бы больше и… говорить не о чем.

— Может быть, у нее есть подруги, которые более в курсе ее дел? — осторожно спросила Лариса.

— Нет, — ответил Никита. — Она особо с подругами не общалась. У нее их и было-то две, одна — на работе, другая — одноклассница, так она сейчас с маленьким ребенком сидит, недавно родила. Так что Мария с работы — домой, и обратно.

— Она что, никуда не ходила?

— Ну, со мной иногда, в гости, к моим родителям, к другу моему, — неохотно ответил Никита. — Да мне и некогда особо по друзьям-то шастать. Я на работе до вечера, а она дома любила сидеть.

«Дома сидеть любила, а ребенка все время отдавала родителям», — подумала Лариса, но ничего из этого факта выстроить пока не могла. Видимо, нужно выходить на более доверительный контакт с кем-то из присутствующих, и наиболее подходящим вариантом ей показалась сестра Катя: она выглядела наиболее доверчивой и открытой.

В это время зазвонил телефон. К нему тут же подошла Валентина, которая в этот вечер выполняла здесь функции и дворецкого и секретаря.

— Алло! — сказала она в трубку. — Машу?.. Ой, а Маши нет… Ее убили. Сегодня утром… А кто ее спрашивает? — как бы опомнившись, быстро спросила она.

После молчания в течение нескольких секунд Валентина Михайловна отодвинула трубку от уха и обвела всех недоуменным взглядом.

— Трубку бросили, — объяснила она.

— А кто звонил-то? — поинтересовался Никита.

— Мужчина какой-то.

— Мужчина? — переспросил Никита и нахмурился.

Лариса, почувствовав хоть какую-то зацепку, спросила у него:

— Вы что-то вспомнили?

Никита немного помялся, пожал плечами и проговорил:

— Вы знаете, я вспомнил, что… Были какие-то звонки в последние дни, когда Маша… Ну, в общем, она старалась уходить в другую комнату — у нас радиотелефон, так что это вполне реально. Чтобы, значит, не мешать мне, — пояснил он. — Но…

— Что «но»? — нетерпеливо спросила Лариса.

— Она после этих разговоров выглядела какой-то… как бы не в своей тарелке. Я спрашивал, кто звонил, она говорила, что с работы, и вроде бы там какие-то неприятности. А какие неприятности — не говорила. Да и мне особо…

Никита остановился на полуслове, и Лариса поняла, что он хотел сказать: «Да мне и не особо интересно было», но, видимо, устыдившись сейчас такой своей позиции, не стал продолжать.

— Я так понимаю, что у вас с женой были не слишком хорошие отношения, — Лариса старалась говорить не очень жестко.

— Да, — ответил Никита и с неким вызовом посмотрел в глаза Ларисе. — И, кстати, никакого секрета мы из этого не делали.

— Да какое это имеет сейчас значение? — всплеснула руками тетя Валя. — Молчи уж! А то и тебя заметут еще!

— Меня-то за что? — удивился Никита.

— А то! Думаешь, они разбираться, что ли, будут? — продолжала неистовствовать Валентина Михайловна. — Узнают, что вы как кошка с собакой жили, да и обрадуются.

— Ну, знаете ли, я не собираюсь тут все это слушать, — Никита вскочил с места и направился в прихожую. — Пойду покурю лучше на лестницу. А насчет Маши могу сказать, что хоть мы и терпеть друг друга не могли, но убивать ее мне никакого резона не было. Проще было бы развестись.

Сказав все это, Никита вышел за дверь. Немного погодя Катя встала со своего места и, посмотрев на тетю Валю с неким укором, пошла вслед за Никитой. В комнате остались обе сестры и Лариса.

— А вы сами как думаете, кто мог желать зла вашей дочери? — обратилась Лариса к Ольге Михайловне.

— Ой, не знаю я! — замахала руками хозяйка. — Я вообще думаю, что ее перепутали с кем-нибудь. Или ограбить хотели. Район там у них плохой, я сколько раз им говорила, чтобы квартиру поменяли, а она одевается хорошо, золото опять же…

— Но золото, по-моему, не пропало. Да и все остальные вещи в квартире целы, — возразила Лариса. — Кстати, а куда она направлялась, вы не знаете?

— На работу, конечно, куда же еще, — недоуменно посмотрела на Ларису мать.

— А сколько у нее было с собой денег, вам не сообщили?

— Да рублей пятьдесят в кармане. А зачем ей больше-то?

«Значит, версия ограбления отпадает, — сделала вывод Лариса. — Если только у нее не было с собой еще каких-нибудь денег, о которых никто не знал».

— А вот Никита говорил о каких-то подозрительных звонках. Вы сами ничего не слышали об этом? Или, может быть, еще о чем-нибудь странном в последнее время?

— Ничего такого вроде бы не было. Все как обычно, — вздохнула Ольга Михайловна. — Она Максима нам привезла три дня назад, сказала, что устала очень. Правда, нервная была и дерганая. Но это и так понятно — у ней работа-то какая! И с мужем опять же нелады.

— А что работа? — спросила Лариса. — По-моему, она работает в санэпидстанции.

— Так вот там нервы и треплют все подряд, — вступила в разговор тетя Валя. — Постоянно проверки всякие, а там сколько махинаций вскрывается! Ей же нужно обо всем этом докладывать, акты составлять. Ей и угрожать могли, и все что хочешь! Так что…

— А вы знаете что-нибудь конкретное? — ухватилась за эту версию Лариса.

— Откуда же нам знать? — смутилась тетя Валя. — Так, наслышаны просто.

— А мужа ее вы действительно не считаете виновным?

— Да нет, что вы! — перекрестилась Ольга Михайловна. — Никита — парень положительный, добрый. И уж не знаю, чего им не жить? Квартира есть, машина, оба пристроены, и с ребенком мы не отказываемся побыть. Вон мальчик-то какой хороший!