litbaza книги онлайнРазная литератураМир Александра Галича. В будни и в праздники - Елена П. Бестужева

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 6 7 8 9 10 11 12 13 14 ... 81
Перейти на страницу:
вышли вчистую, как добираться дальше − неведомо, что есть и как жить в чужих местах − непонятно. Такой путешественник себе поперек зависает в пространстве, а потом – не сразу, медленно, неуклонно – откатывается вспять, туда, откуда ехал, туда, где жизнь ясна и знакома, где можно существовать дальше. Иногда предпринимает он новую попытку – собирает деньги на билет, едет. И снова возвращается обратно. И эти люди − какая-то часть общества, и они должны составлять некую страту, но какую? Статистики и социологи о том умалчивают, оставляя решать вопрос представителям транспортной линейной милиции и участковым на местах.

А ведь были ещё туристы, люди, напялившие какие-то обноски и отправившиеся с ночи субботы, на весь свой единственный кровный выходной, в лес, чтобы сидеть у костра, петь глупые, хоть весёлые песни.

Ну что кругом творится,

И как земля вертится,

Не стало в магазинах ни хрена.

Не стало ни тушёнки,

Ни пшёнки, ни сгущёнки —

Всё сожрала туристская голодная шпана.

Болельщики на стадионе «Динамо».

Фотография сделана с борта самолёта-«кукурузника», что не удивительно – шестидесятые годы, Хрущёв

Это мелкое биение, затухание огромных волн, наподобие прилива и отлива. И везде присутствует цикличность: полёт в космос и обратно, выезд на природу и возвращение в город.

Вспоминая о послевоенном времени Константин Ваншенкин вспоминает футбол: «И ведь что поразительно, о чем нельзя не сказать! Стадион “Динамо” делал полные сборы при встрече всех московских команд друг с другом, также с тбилисцами, а кроме того, с каким-либо иногородним клубом, нашумевшим в текущем сезоне, будь то “Зенит”, куйбышевские “Крылышки” или кишиневская “Молдова”. На многие игры просто невозможно было попасть: эти завихрения толпы – от метро до касс, эти гроздья мальчишек на железной ограде!

И в то же время театры были вполне доступны. Малый, МХАТ, Большой. Билеты туда даже распространяли по предприятиям и институтам! И это при том, что еще не покинули сцену выдающиеся корифеи. Как это сочетать, чем объяснить поистине всенародный послевоенный порыв на трибуны стадиона? Жаждой борьбы, непредсказуемостью исхода, потребностью в многотысячном единении?».

Это верно – и жажда борьбы, и потребность в единении. Но и в самой игре, хватит взглянуть на поле, можно увидеть тот же самый принцип: от одних ворот до других, и обратно, и от тех до этих.

XX век взметнул столько волн, что они никак не могли успокоиться, только делались тише, спадали, возникали новые. Первая мировая война – огромные людские массы перекатываются по Европе, тут и русские – армии, переселенцы, потом возвращение кого с фронта, кого из плена. Потом война гражданская – то же перекатывание человеческих волн, некоторые из которых ушли далеко, откатились в Европу. Уничтожение деревни, индустриализация – массы людей двинулись в города, массы отправились или отправлены на строительство. И высылки, и лагеря, и затем возвращение. И опять война – отступление, наступление. Вперёд и вспять. Целые народы двинулись в иные места – калмыки, чеченцы. И не каждый народ по своей воле.

Футбол давал возможность постепенно утишить, свести на нет инерцию этих волн. Так на китайской пагоде установлен бак с водой, чтобы сглаживать, укачивая, движение ветра.

У Бориса Слуцкого есть удивительные стихи и о футболе.

Тяжелый китель на плечах влача,

лицом являя грустную солидность,

я занял очередь у врача,

который подтверждает инвалидность.

А вас комиссовали или нет?

А вы в тех поликлиниках бывали,

когда бюджет,

как танк на перевале:

миг – и по скалам скатится бюджет?

Я не хочу затягивать рассказ

про эту смесь протеза и протеста,

про кислый дух бракованного теста,

из коего повылепили нас.

В той очереди он встретил человека, которого било колотьём, должно быть, от контузии. И на прямой вопрос: так всегда? – человек ответил: на футболе он перестаёт. Такая вот послевоенная баллада.

Бывали дни, когда к Петровскому парку устремлялись людские потоки. Болельщики ехали, шли, добирались до стадиона «Динамо», смотрели матч, где на поле перемещались команды, а потом ехали и шли от Петровского парка в центр. И Ленинградский проспект был полностью занят болельщиками – троллейбусы и трамваи везли только их, только в одну сторону, никакого постороннего транспорта не было. В метро тоже ехали одни болельщики.

О тех временах вспоминают, как вспоминают о счастье, которого ты коснулся, и теперь не в силах забыть: «Тогда, после войны, на футболистах были длинные и широкие трусы, почти шаровары. Сейчас бы это выглядело комичным, а тогда ничуть: кто длинноног и строен, все равно было видно. Футболки с воротничком и длинным рукавом (Башашкин рукава всегда закатывал). Высокие гетры и обязательные щитки под ними. Сейчас футболист, играющий без щитков, со спущенными гетрами, напоминает мне женщину, не носящую лифчика. И то, и другое − веяние времени.

Вратари стояли в кепках. Помните знаменитую кепку Яшина? Теперь вратарских кепок не встретишь. Почему? Объяснение простое: раньше играли при дневном освещении и один тайм, как правило, против солнца. Мощные осветительные устройства появились позднее».

Кроме того, это было зрелище. Теперь не то. И волн до времени нет. Может, оно и к лучшему, мирная жизнь. Волны затухают, затухли. Освоили целину, Ангару разгородили плотиной, в космос летают, будто ходят в магазин по соседству за хлебом и солью. Крупные несчастья ушли, остались мелкие неурядицы, жить бы да радоваться. И чего, спрашивается, не жилось?

История одной любви, или Как это всё было на самом деле

Рассказ закройщика

Ну, была она жуткою шельмою,

Надевалась в джерси и в мохер,

И звалась эта дамочка Шейлою,

На гнилой иностранный манер.

Отличалась упрямством отчаянным —

Что захочем, мол, то и возьмём…

Её маму за связь с англичанином

Залопатили в сорок восьмом.

Было всё – и приютская коечка,

И засъёмочки в профиль и в фас,

А по ей и не скажешь нисколечко,

Прямо дамочка – маде ин Франс!

Не стирала по знакомым пелёнки,

А служила в ателье на приёмке,

Оформляла исключительно шибко

И очки ещё носила для шика.

И оправа на очках роговая —

Словом, дамочка вполне роковая,

1 ... 6 7 8 9 10 11 12 13 14 ... 81
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?