– Но ведь они деньги платят…

– Вот они и получают удовольствие за свои деньги.

Через три дня про семинары уже никто не заикался, и некоторые дамы, случайно проходя мимо, Градова не узнавали и лишь рассеянно кивали в ответ на его приветствие. А на четвертый неожиданно приехал муж одной из пациенток и тоже застал номер закрытым. После его настойчивого стука оттуда также вышел массажист, обернутый полотенцем, а что было дальше, Градов узнал от потерпевшей лишь через неделю в своем офисе. Она уверила его, что массажист выполнял свои профессиональные обязанности, и муж будто бы тоже поверил, но все равно отобрал все бриллиантовые украшения.

– Прямо все?

– Ну, не все, конечно… Два кольца, одну диадему. Браслет платиновый, мой самый любимый, серьги в виде капли…

Градов уже пожалел, что спросил, но теперь прерывать нельзя было. Это было одним из базовых правил психотерапии.

К несказанной радости Градова, выездные семинары прекратили, причем инициатива исходила не от клиники, а от самих клиентов. Расстроенный муж вообще грозился прикрыть эту лавочку, так как бордель он не оплачивал. Его заверили, что это было недоразумение, и как раз его супруга усерднее других посещала семинары, а ее лечащий доктор крайне доволен результатами лечения. Какое-то время Филин боялся, как бы их и вправду не прикрыли под горячую руку, однако все обошлось. Но оказывается, Сан Саныч не угомонился. Суть его нового предложения заключалась во внедрении методик духовного очищения. Он даже принес для ознакомления несколько книг под общим названием «Лунный свет». Так называлась новая методика очищения души от скверны, разработанная российским гуру и внедренная как в России, так и за рубежом. Сам гуру именовал себя Луна. И от этого происходило название метода. Филин захватил с собой пару его книжек в ресторан. Оказалось, что они вышли в том самом многопрофильном издательстве, в котором работала новая градовская пациентка, но, к счастью, ее фамилии на титульном листе не оказалось.

– Сан Саныч говорит, что уже крупные нефтяные холдинги готовы башлять немереные бабки за очищение душ своих сотрудников.

– Я не понял, Стасик. Чего ты предлагаешь?

Филин неспешно достал сигарету из пачки, покрутил в руках зажигалку и аккуратно поднес ее к сигарете.

– Я предлагаю, чтобы вы, Антон Леонидович, продолжили дело великого целителя.

– А он что, умер?

– Почему умер? Жив, курилка. А что?

– Ну, ты говоришь – продолжить дело…

– Не придирайся к словам. У нас пока кишка тонка его самого заполучить. Короче, делом тебе заняться предлагаю.

Градов нервно хохотнул.

– Ты это серьезно, Стасик?

– Абсолютно. А что тебя смущает? Если есть товар и есть спрос, почему бы его не удовлетворить?

Градов разволновался. С одной стороны, он знал, что всегда может отказаться, но при этом отказаться еще ни разу не удавалось.

– Мы же с тобой договаривались…

– О чем? О том, что ты будешь искать свой метод лечения? Так ищи. Кто тебе мешает? Только параллельно надо деньги зарабатывать.

– А я не зарабатываю?

Филин скривился.

– Антоша, о чем мы с тобой говорим? Какое лечение, если девяносто процентов твоих теток – это тупые бездельницы, которые не знают, как себя развлечь. А десять процентов – действительно люди больные, которых надо лечить таблетками. Ты понял? Таб-лет-ка-ми. Ну и уколами. И никакая болтовня им не поможет.

– Ну, так тебе мало, что я как клоун развлекаю твоих теток? А насчет таблеток, я не согласен. Ты это прекрасно знаешь…

– Вот на них и тренируйся. Короче, я спорить с тобой не собираюсь… Мне дело надо делать.

– Ну и делай свое дело. Только без меня.

Филин оторвал взгляд от зажигалки и посмотрел на Градова.

– Ах, вот так вот?

– Да, вот так вот.

Помолчали. Градов судорожно соображал, что он будет делать, если останется без работы. В свое отделение точно не вернется. А главное, он впервые не был уверен, что хочет возвращаться в медицину. Получалось, что он впустую принес такие жертвы, фактически сломал себя, и ничего не понял и не до чего не докопался.

– Значит, даже с книжечками не хочешь ознакомиться?

И Филин погладил обложку одной из принесенных книг.

– Зачем мне знакомиться с этой фигней? Мне на нормальные книги времени не хватает… Стасик, подумай немного, не зарывайся! Какое духовное очищение? Какие методики?

– Это ты подумай! Это сейчас тебе кажется, что ты получаешь большие деньги. Речь идет совсем о других деньгах. Это корпоративы в больших компаниях…

Он сделал паузу.

– Ты думаешь, не найдется желающих на это место? Еще как найдутся. Все хотят жить хорошо. А ты ищи со своими тетеньками смысл жизни. Ищи, ищи…

– И буду искать…

Градов не мог поверить в свое счастье. Получалось, что его оставили в покое и при этом не выгнали. Надо было и раньше настаивать на своем, и он бы не потратил столько времени на бредовые затеи Сан Саныча.

– Только имей в виду. Человек, который боится сдвинуться с места, ничего не добьется.

– Обязательно буду иметь в виду. А ты имей в виду, что человек, который играет в опасные игры, может получить по голове. Правда, Сова, может, не надо…

Совой Филина, что называется, назначили сверху. Лекции по патанатомии вел у них довольно крепкий старикан, который плохо слышал, но зато хорошо видел и запоминал. Филин, как всегда, опаздывал минут на сорок. Он робко постучался и приоткрыл дверь. Профессор предложил войти, долго и внимательно разглядывал вошедшего, а потом спросил фамилию.

Стасик произнес с грустной обреченностью:

– Филин.

– Как, простите?

– Филин.

Профессор задумался.

– Что-то я не понял…

Валера Семушкин, сидевший на первом ряду, услужливо подсказал.

– Филин. Птица такая… Ну, как сова…

И выразительно помахал руками, как крыльями. Профессор обрадовался.

– Ах, Сова! А звать как?

Филин прокричал громко и отчетливо:

– Станислав!

– Понял, понял… Не надо кричать. И опаздывать не надо. Вот я обратил внимание, что вы еще ни разу не пришли вовремя.

Эта история имела продолжение. На следующей неделе Филин опоздал всего на 20 минут, ворвался в аудиторию, взмыленный, приготовившись оправдываться. Но профессор сразу перебил его:

– Вы меня, конечно, извините, но в списке я вас не нашел. Там есть только один Станислав – Филин.

Стасик немного растерялся, потом сказал неуверенно.