– Радость моя, я понимаю, что ты не хочешь ничего громоздкого, но только… Ты чуточку оторвана от реальности. Ведь в Лондоне мы популярные люди, у нас полно друзей и знакомых. Ладно, обещаю тебе, что мы пригласим максимум сто пятьдесят гостей.

– Нет, Энди! И это слишком много. Я согласна на половину этого количества.

– Хм… Если я очень постараюсь, я смогу сократить список приглашенных до ста двадцати человек. Тогда остальные почувствуют себя уязвленными и не на шутку обидятся.

– Энди, ты совсем меня не слушаешь, – пожаловалась Эрин. – Ты…

– Некоторые ужасно оскорбятся, если не получат приглашения, – перебил ее Энди.

– Ну и пусть обижаются, – огрызнулась Эрин. – Ведь, в конце-то концов, это наша свадьба. Семьдесят пять, – решительным тоном заявила она. – Вот мое последнее слово!

Энди с мольбой взглянул на нее, став похожим на маленького щенка.

– Может, сойдемся на сотне, радость моя?

Эрин на мгновение задумалась.

– Ну, ладно. Сто гостей, но не больше.

В дверь кабинета постучали. Энди о чем-то переговорил со своим служащим. Эрин не слышала их слов – в ее голове крутились разные мысли.

– Увы, дорогая, мне надо идти, – сказал Энди и поцеловал ее в щеку. – Увидимся сегодня вечером за ужином. Там и обсудим все остальное. Вот увидишь, все будет замечательно! – крикнул он ей уже из коридора.

Эрин решила не возвращаться в этот день в галерею. К ее удивлению, Брэдли был дома. В обеих галереях у него был свой круг обязанностей – он следил, чтобы проданные произведения были надежно упакованы и доставлены покупателям в полной сохранности. Как правило, в полдень его никогда нельзя было застать дома.

– Что ты тут делаешь? – спросил Брэдли у сестры, когда она вошла в дом.

– Знаешь, я сбежала от Лорен Бастион, – с досадой ответила Эрин. – Она опять торчит в галерее. Является туда почти каждый день и понемножку отбирает у меня дела. А папа как будто ничего не видит. Я не нахожу себе места от злости. Ну а ты что делаешь дома?

– Я отвез пару картин в Уайтчепел. Следующая доставка будет только под вечер.

– Ты тоже избегаешь из-за Лорен галерею в Найтсбридже? – догадалась Эрин.

Брэдли вздохнул.

– Я зашел в папин кабинет. На его столе лежали два авиабилета в Милан на ближайшие выходные.

Эрин с недоумением посмотрела на брата.

– С кем папа собирается туда поехать? Надеюсь, не с Лорен?

– Нас с тобой он туда не позвал, так что, думаю, он отправится туда как раз с ней. В Милане он забронировал номер в отеле «Вестин Палас».

– Что? – Эрин рухнула на диван. – Ведь это один из самых шикарных итальянских отелей. И самых дорогих!

Брэдли наморщил лоб.

– Ты видела сегодня на ее руке часы с бриллиантами? Очень красивые.

Эрин обратила внимание на часы, но подумала, что это подарок кого-то из ее богатых мужей.

– Да, и что?

– Подарок папы, – объявил Брэдли.

Эрин затаила дыхание; в ее темных глазах сверкнула злость.

– Откуда ты знаешь?

– Видел чек на его столе. Нет-нет, я не рылся у него в столе. Чек и билеты лежали открыто. Ну, а цену тех часов тебе лучше не знать.

– О чем он думает? – вырвалось у Эрин. – Неужели не понимает, что она его лишь использует и тянет у него деньги?

Брэдли сокрушенно покачал головой. Он знал, что их отец не думал ни о чем, во всяком случае, мозг у него был отключен. Им с сестрой оставалось лишь молиться, чтобы он не совершил какой-нибудь необдуманный поступок, например, не женился на Лорен Бастион.

Эрин уныло поникла.

– Что-то будет сегодня вечером? – жалобно простонала она.

– Ты о чем? Случилось что-нибудь? – встревожился Брэдли и сел рядом с ней.

– Я только что разговаривала со своим женихом, – ответила Эрин. – Он считает, что у нас должно быть не меньше четырех детей.

– Разве это проблема? Ты наймешь для них няньку.

– Нянька не родит нам ребенка и не будет его кормить, – вырвалось у Эрин.

Брэдли даже оторопел. Эрин никогда не мечтала о детях, это он знал. Но что она настолько отвергала идею материнства, стало для него новостью.

– Ах, Брэдли, я всегда была равнодушна к детям, – заявила Эрин. – Я даже домашних животных не выношу. Скажи честно, ты видишь меня в роли матери четырех детей?

Брэдли не смог скрыть ухмылку. Сестра его насмешила.

– Нет, – признался он. – Но в твоих силах предотвратить беременность. Ведь ты хозяйка своего тела.

Эрин задумчиво посмотрела на брата.

– Откуда ты так хорошо осведомлен в таких вещах?

– Я… я много читаю, – с усмешкой ответил Брэдли.

– Что ж, пожалуй, верно. Ты прав. Пусть даже Энди уговорил меня выйти за него замуж и пригласить на свадьбу сотню гостей, но детей я рожу только тогда, когда буду готова к этому – если это когда-нибудь случится, – с усмешкой добавила она.

– Вот именно, сестрица, – поддакнул ей Брэдли.

В среду, за три дня до свадьбы, Эрин открыла галерею Форсайтов раньше обычного – она намеревалась закрыть ее тоже раньше и забрать подвенечное платье, которое переделывалось после последней примерки. В четверг и пятницу, когда она целиком погрузится в завершающие приготовления к свадьбе, в галерее должен был находиться отец.

После свадьбы молодожены планировали провести неделю в Фиростефани, тихом и прелестном уголке греческого острова Санторин, на вилле, принадлежавшей тетке одного из его приятелей. Эрин заранее радовалась предстоящей поездке – по словам Энди, с террасы открывался великолепный вид на вулкан и Эгейское море, а сама вилла была обставлена с мыслимым и немыслимым комфортом, там даже имелся настоящий камин, возле которого можно греться в прохладные сентябрьские вечера. Энди когда-то провел там пару недель с приятелем и теперь заверял Эрин, что их супружеская жизнь начнется в весьма романтическом месте.

Эрин удрученно вздохнула. Отец опять уезжал на несколько дней вместе с Лорен – на этот раз в Париж и Монако. Эрин страшно злилась на него, но управлять галереей в одиночку все-таки было лучше, чем терпеть возле себя Лорен, которая постоянно и настырно совала нос в ее дела.

– Привет, солнышко, – весело крикнул Гарет, входя в галерею. – Что-то ты сегодня рано.

Увы, он был не один. Лорен нарядилась в узкие черные брюки и белую блузку, такую облегающую, что удивительно, как в ней можно было дышать. Ну и, конечно, с максимальным декольте, какое допускали приличия.

– Па, я думала, что ты приедешь сюда лишь к вечеру, – сказала Эрин, удостоив Лорен лишь беглым взглядом.