— Мама, я не верю своим ушам. Должны же быть люди, которые женятся по любви. Вы с папой, например.

— Ах да, милая. Но, если бы я не владела большим состоянием, мы могли бы вообще не встретиться. Твой отец был блестящим молодым юристом, но не слишком обеспеченным. Он нуждался в богатой наследнице — этот факт бесполезно отрицать.

— Мама! Какой ужас! Как ты могла быть уверена, что он тебя любит?

Глаза леди Кларендон заблестели.

— А так, моя хорошая, что были еще две девушки гораздо богаче меня, которые с радостью приняли бы его предложение. Но он отказался от них, потому что любил меня.

Розина со вздохом подумала, что теперь это принято называть браком по любви.

— Впрочем, должна признать, что содействовать браку Джона с мисс Холден меня побуждает еще одна причина, — продолжала мать. — Твой отец вбил в голову сентиментальную мысль, будто вы с Джоном… ах, забудь. Я уверена, что ты слишком благоразумна для этого.

Розина сделала глубокий вдох и отвернулась, чувствуя, что краснеет.

— Да, слишком благоразумна, мама, — сказала она. — Надеюсь, ты сумеешь убедить папу отказаться от этой идеи.

— В этом можешь на меня положиться. Перед твоей внешностью и воспитанием не устоит никакой аристократ.

— Хочешь сказать, я должна выйти замуж ради того, чтобы занять более высокое положение в обществе, мама?

— Разумеется, нет. — Леди Кларендон казалась шокированной. — Я надеюсь, что ты выйдешь замуж по любви.

Но в следующий миг она опять повеселела, в ее глазах снова заплясали огоньки и она сказала:

— Конечно, мы не знаем, куда приведет нас любовь, не так ли? Но будем надеяться, что туда, где есть богатство и влияние. И будем делать все возможное, чтобы направить любовь по верному пути.

— И как же мы этого добьемся, мама?

— Покупая все новые и новые платья, — просияла леди Кларендон.

Какое-то время они жили в приятном водовороте походов к портнихам и модисткам. Теперь, когда Розина перестала быть школьницей, почти всю ее одежду нужно было менять на наряды, достойные изящной юной леди.

Мать покупала ей платье за платьем. Огромные кринолины в форме колоколов исчезли, уступив место юбкам, которые были ровнее спереди, а сзади складками собирались к турнюру.

Шкафы наполнялись нижними юбками и сорочками из шелка, отделанными атласными лентами и кружевом, изысканными шляпками, подобранными к светлым волосам Розины, туфлями и веерами.

Все новые наряды были стильными и современными, в момент превратив Розину в настоящую светскую даму.

Девушка прекрасно понимала, чего добивается мать. Леди Кларендон хотела для дочери знатного мужа и возражала, чтобы та расточалась перед сэром Джоном, простым рыцарем. Тот факт, что сэр Элрой тоже носил этот низший дворянский титул, только придавал ей решимости. Необъяснимое желание супруга видеть в сэре Джоне зятя было для нее одним из подводных рифов, которые предстояло просто аккуратно обойти.

Однажды утром Розина спустилась в холл, одетая для прогулки верхом в новый костюм из голубого бархата, который красиво подчеркивал ее осиную талию и женственные формы. Гофрированный кружевной воротник сиял белизной вокруг шеи, словно пена морских волн, а заломленная набок голубая бархатная шляпка была маленьким шедевром. Гадая, где сейчас сэр Джон, она направилась в библиотеку.

Когда Розина вошла, он работал. Молодой человек встретил девушку восхищенным взглядом.

— Непревзойденно, — констатировал он. — Вы будете разбивать сердца на каждом шагу.

— В высшей степени вульгарное замечание, — весело сказала Розина. — Моя единственная цель — насладиться прогулкой. Я не стремлюсь разбивать сердца, меня это не интересует.

— Глупости, все женщины хотят разбивать сердца, — таким же беспечным тоном ответил сэр Джон. — Зачем же еще нужно сердце мужчины, если не для того, чтобы его сначала присвоили, а потом втоптали в пыль изящным каблучком?

Розина смерила его пристальным взглядом.

— Вы забываете, сэр Джон, что мне слишком хорошо знакомы страдания разбитого сердца, и эта тема вовсе не подходит для шуток. Я никогда не захочу причинить мужчине боль, как это сделали с моей подругой. Впрочем, ни одно мужское сердце нельзя так чудовищно разбить.

Сэр Джон немедленно посерьезнел.

— Прошу прощения. Я не хотел потешаться над вашей подругой. Я позабыл о ней.

— А я забыть не могу. Мне ненавистен весь этот рынок женихов и невест.

— Неужели? Тем не менее вы становитесь его частью.

В его голосе прозвучал оттенок насмешки.

— Как вы смеете такое говорить?!

— Это правда. Вас холят и наряжают для самого выгодного покупателя. При вашем уме вы наверняка понимаете это.

Розина сверкнула глазами.

— А почему бы и нет? — сердито спросила она. — Судя по всему, мужчины посвящают этому каждый день. А я, как вы знаете, верю в равенство полов. Кто мне запретит делать то же самое?

— Только не я, — тихо ответил сэр Джон. — Разумеется, вам с самого начала была уготована роль светской дамы. А теперь позвольте рассказать вам кое-что, что вас позабавит. Ваша мама всерьез вообразила, будто я могу помешать ее планам. Она даже предупредила меня, чтобы я держался от вас подальше.

Розина почувствовала, что краснеет.

— Простите, — сказала она. — Маме не следовало этого делать. Я уверила ее, что…

Она запнулась от внезапного смущения.

— Уверили ее в чем? — спросил сэр Джон, глядя на нее с улыбкой, от которой ей сделалось неловко.

— В том, что мы с вами никогда не думали друг о друге в таком свете и никогда думать не будем. Мы слишком долго знакомы, почти как брат и сестра.

— И я знал вас маленькой, худенькой школьницей, — любезно подхватил он. — Такие воспоминания остаются надолго. He думаю, что когда-нибудь смогу воспринимать вас как важную леди, даже если вы станете герцогиней. Я всегда буду помнить тот случай, когда вы прыгнули в пруд, чтобы спасти кошку, и выбрались по уши в водорослях.

— Нашли что запоминать, — сердито буркнула Розина. — Но это никак не связано с тем, что я была школьницей. Я бы и сейчас прыгнула, если бы какую-нибудь кошку нужно было спасать.

— Да, вы бы прыгнули, — с неожиданной теплотой в голосе сказал сэр Джон. — У вас доброе сердце. Но мы оба знаем, что я вовсе не помеха планам вашей матери.

— Зачем вы так? — сказала Розина. — Послушать вас, так моя мама самая страшная из коварных мамаш.

— Не хочу быть к ней несправедливым, но ей не понравится, если она застанет нас за такими разговорами. Видите, вон она идет.

В открытой двери показалась леди Кларендон, подходившая к библиотеке. Розина быстро приняла решение.