в транс. В их головах уже не крутились мысли типа «а сабвуфер у нее неплохой», они просто сидели и созерцали завораживающую игру. Наконец, вращение световых лучей остановилось и колдунья торжественно произнесла:

– Иван, подойди и посмотри!

Иван Арнольдович подошел и увидел, что луч света, пройдя через один из магических кристаллов, упал на некую небольшую скатерть, на которой повсюду были вышиты какие-то номера.

– Вижу, – сказал он. – И что?

– Читай! – приказала колдунья.

– Сто семьдесят два – сто двенадцать, – прочитал Иван Арнольдович, ожидая объяснений.

– Хорошо, ответила колдунья и встала из-за стола.

– Это ключ к ответу Оракула, – объяснила она. У меня есть несколько Оракулов, этот – зодиакальный. Цифры – это специальный код!

Она подошла к какому-то хитрому предмету у стены, напоминавшему колесо обозрения в миниатюре. В центре колеса располагалась довольно большая голова какого-то ужасного вепря с распахнутой клыкастой пастью. Вместо кабинок на колесе висели фигурки, изображавшие все знаки зодиака. Мария без опасений сунула руку в пасть к вепрю, вытащила оттуда небольшую карточку и, взглянув еще раз на номер на скатерти, изрекла: «Сто семьдесят два соответствует знаку «Стрелец», сто двенадцать – восемнадцати градусам!»

Далее она протянула руку к фигурке, изображающей Стрельца. Оказалось, что та сделана как шкатулка и в ней тоже лежат карточки. Взяв карточку за номером 18, ясновидящая вернулась к столу и торжественно прочитала:

О, сколько в мире разных сил!

О, как всеведущ был Господь,

Сколь чудный мир он сотворил!

Сколь многим душу дал и плоть!

Но и из тьмы явился Дух,

Он сеял смуту и раздор,

Он одного делил на двух,

И возжигал меж ними спор.

И так продлится сквозь века,

И до скончания времен,

И битва вот уже близка,

И будет кто-то побежден!

Луна осветит мир в ночи

И демон демона узрит,

Они скрестят свои мечи

И злоба глупость сокрушит…

Мария закончила читать и торжествующе посмотрела на слушателей.

– Э-э-э… И как же это понимать? – спросил растерянный Иван Арнольдович.

– Подумай, ответила она. Ты ведь не с улицы человек, сам специалист. Я говорила, ответы Оракул дает неоднозначные, чаще всего расплывчатые. Но зато каждый может найти в ответе свой собственный смысл, предназначенный исключительно для него. Во всяком случае, ты видишь, что ответ Оракула посвящен конфликту, а значит, мы попали в цель.

– Да, там явно говорится, что схлестнутся сволочь и дурак, причем сволочь победит! – вставил фразу Михаил Игоревич.

– В первую очередь там говорится о Боге и Диаволе, о вечной борьбе добра со злом! – возразила ясновидящая. – А концовка действительно необычная – но иначе и не могло быть. Как же ты станешь расшифровывать примитивные тексты, где все написано по шаблону? Где ты в них найдешь послание, адресованное только тебе?

Приехав домой, Михаил Игоревич и Иван Арнольдович долго думали над тем, что значит высказывание Оракула именно для них. Наконец, обсудив с десятка два версий и вылакав по пузырю портвейна каждый, они пришли к выводу, что правильным пониманием будет следующее: дурак и язычник Зелигер, кое-как разбирающийся в истории, но мало смыслящий в геометрии, не сумел правильно поделить поле, чем разозлил двух вполне достойных людей. И вот теперь они, разозлившись, решили выступить против него и должны победить.

Сойдясь на этой версии, товарищи приняли решение действовать. Отправление ритуала назначили на полночь пятницы. Ритуал был сложен. Они поставили энергетическую защиту на дом, сад, огород и поле Михаила Игоревича, создали мощный энергетический клин, сдвигающий границы Зелигерова поля подальше, отправили последнему массу внушений и т.д. и т.п. Под конец, Иван Арнольдович, истово ненавидевший всех неправославных, решил дать Зелигеру по третьему глазу и дал. Но даже и этим не ограничился. Сосредоточившись, он взмахнул как будто волшебной шашкой, нанеся удар по астральному образу Зелигера, и почти сразу почувствовал, что весь негатив, все раздражение и напряжение ушли из него. И в теле, и на душе он ощутил такую божественную легкость, что стал буквально пританцовывать. Уже не оставалось никаких сомнений – ритуал завершился успешно, а вся гадость ушла к Зелигеру. «Ну вот, теперь будет знать, cyка, как православие отвергать!» – злорадствовал Иван Арнольдович.

Они тихо, старясь не издать ни звука, вошли в дом, убрали магические причиндалы и немедленно пошли спать, не попив даже чаю. «Праздновать завтра будем, посмотрим сначала, что получилось!» – сказал Михаил Игоревич.

Следующее утро оказалось совершенно обычным и даже приятным. Весеннее солнце протянуло лучи к свежим, недавно распустившимся листьям, небо радовало чистой голубизнной, небольшой ветерок создавал комфортную прохладу. Зелигер не показывался. Михаил Игоревич и Иван Арнольдович удовлетворенно переглядывались.

Зелигера не было видно в течение всего дня.

– Уж не преставился ли? – забеспокоился Михаил Игоревич.

– А хорошо бы! – сказал Иван Арнольдович. Всегда приятно, когда антихристианская сволочь сдохнет, особенно, не без твоего участия.

– Ну что ты! – попытался урезонить его Михаил Игоревич. Христианин не должен так говорить! Это же грех. Христианин должен быть гуманным, нести в мир добро и любовь!

– Это на сытом западе о добре и любви говорят! – возразил ему товарищ. А у нас, в России – всегда борьба! Сволочь нужно бить! Чем сильнее, тем лучше! Если не будешь сражаться за веру, то и от веры ничего не останется. Истинно верующий всегда в бою! А книжки всякие про добро и грехи пусть богословы читают!

Михаил Игоревич не стал спорить и занялся своими делами. Зелигер появился только к вечеру. Оказалось, он с раннего утра ездил на дальнее пастбище, где и пробыл весь день. Поставив трактор около хлева, он налил своей живности воды в поилки и ушел в дом, откуда этим вечером уже не выходил. «Чувствую, сработало!» – радовался Михаил Игоревич.

Он предложил своему товарищу следующим утром поехать в райцентр, посетить воскресную службу в главном православном храме города, возблагодарить Господа, а затем, прогулявшись по рынкам и магазинам, отметить свою победу над Зелигером. Михаил Игоревич еще не знал, как именно отступит с его поля Зелигер, но не сомневался, что чары подействовали и развязка близка. Необычно скромное поведение соседа свидетельствовало именно об этом, иначе и быть не могло.

Так и сделали. Честно отстояв всю службу, и даже исповедавшись и причастившись, они пошли по магазинам.

– Ты на исповеди про Зелигера-то говорил? – спросил Михаил Игоревич Ивана Арнольдовича.

– Говорил конечно, но не напрямую, а так, в образной форме. А то ведь эти черти проклянут и мигом из храма выставят! Не понимают пока они нас!

– Ничего, скоро будут понимать. Истина свое возьмет, – успокоил товарища Михаил Игоревич и перекрестился,