Из политотдела дивизии пришел агитатор, майор средних лет с орденом на груди. Обращаясь к командиру группы лыжников, спросил: «Как мне повидать ваших «белых чертей»? Вначале старший лейтенант Петров не понял, в чем дело, и переспросил: «Кого?»

— Лыжную разведку.

— Теперь понятно, идите за мной, проведу.

В землянке накурено, тепло, запах табачного дыма перемешался с запахом мокрых портянок и солдатского пота. Бойцы отдыхали, заодно сушили портянки, валенки, перевязывали друг другу «царапины».

— Где сержант Унгаров?

— Я Унгаров! — вышел в центр землянки среднего роста чернявый сержант.

При мерцающем свете «катюши» (так называли самодельную лампу из артиллерийской гильзы) он казался совсем молоденьким пареньком.

— Значит, вы Унгаров? — проговорил майор, подавая руку.

— Так точно!

— Я из политотдела дивизии, пришел побеседовать с вами, с вашими бойцами, как воюете, да и «подарок» от фашистов принес.

Все, кто был в землянке, встали. Это что еще за «подарок»? Подняли «катюшу» повыше, чтоб светлее было. Вначале майор прочел материал из дивизионной газеты. Она писала:

«Лыжники под командой командира пулеметного отделения Унгарова ночью совершили стремительный обход узла вражеской обороны, проникли в тыл гитлеровцев, провели разведку, взяли трех «языков» — гитлеровского офицера и двух солдат, забросали их НП гранатами и ушли. Через два часа они же появились в деревне, где отдыхали офицеры, фашисты получили пополнение и обмывали — веселились. Унгаров забросал их гранатами, те, кто выскочил, были срезаны автоматными очередями».

Статья заканчивалась словами:

«Берите пример со снежной комсомольской кавалерии Унгарова — они герои боев!»

— А теперь прочту, что пишут фашисты о вас. Дивизионной разведкой захвачена полевая почта врага, часть писем и дневников мы прихватили. Вот что пишет один из фрицев своим родным в Росток:

«Мы заняли станцию Синявино, а сегодня русские «белые черти» ночью вышвырнули нас оттуда. Это самое страшное. Они ночью появляются на наших позициях, режут, бьют и исчезают, унося кого-либо из наших. Я не верил-этим разговорам, считал их делом трусливых, а таких у нас здесь хватает. Но вот вчера «белые черти» появились у деревни, в которой мы гуляли, и ночью перебили нас. Я чудом остался жив, а моего приятеля Курта утащили. После этого обер-капитан поставил меня на пост, мне было не по себе. Я повторял заклинание, чтоб со мной не случилось того, что с Куртом. И вдруг между деревьями появились «белые черти». Они передвигались по снегу, будто тени. Я закричал, дал очередь и побежал к своим. Утром мы не досчитались троих солдат. Если «белые черти» будут появляться и дальше, то мне долго не прожить».

Закончив читать письмо, майор внимательно оглядел красноармейцев.

— Что скажете?

— Так это не про нас, — махнул рукой один боец. — В полку много таких, как мы. И в корпусе нашем полно разведчиков и пулеметчиков.

— Возможно и о нас… — начал другой.

Не дав ему договорить, Унгаров обратился к майору:

— Мы — «белые черти» — от Черного до Белого моря бьем и будем уничтожать оккупантов, пока их поганые ноги ходят по нашей земле.

— Э, так не пойдет, — хлопнул его по плечу старшина роты, — мы их, товарищ майор, до Берлина… будем ставить.

— До Берлина! И там порядочек наведем! До Гитлера доберемся, — раздались веселые, уверенные голоса.

При форсировании Днепра Унгаров был тяжело ранен и впервые за все время войны попал в госпиталь. Лечение продвигалось медленно, здоровье поправлялось с трудом. В госпитале оказалось много солдат из родного полка. Кто-то из них и подал идею написать письмо в колхоз имени Жданова, на родину Унгарова. Это письмо и сейчас хранится в историческом фонде Аккурганского района. Письмо необычное. Написано в госпитале. Под письмом стоят подписи двадцати солдат. По содержанию это скорее не письмо, а отчет солдат перед народом, отчет о том, как они воюют.

«Дорогие братья и сестры, отцы и матери, жены и дети! Мы решили поделиться с вами своими делами, как бьем фашистскую нечисть, освобождая свою Советскую землю.

…Мы дни и ночи в боях, прямо смерти смотрим в глаза, без усталости бьем врага нашего народа. Командиры наши — храбрые и честные воины — с нами везде в бою, под огнем неприятеля. За ними идем в штыковую атаку, громим доты и дзоты. Каждый из нас, солдат, помнит ваш наказ — разбить фашистскую гадину, защитить честь и свободу нашего народа. Мы клянемся вам бить гитлеровцев до полного разгрома.

Как мы воюем — говорят наши правительственные награды. Вот, к примеру, гвардии старшина Унгаров А. награжден двумя орденами Славы и медалью «За отвагу»; сержант Тотумбаев — медалью «За отвагу»; сержант Щенко — орденом Отечественной войны первой степени и медалью «За отвагу». И многих других наших бойцов тоже украшают награды.

Все это мы заслужили в упорных боях. У каждого из нас горит ненависть к врагу.

…Теперь обращаемся к вам, чтоб вы, дорогие, работали, не покладая рук, приближая день нашей победы…

Просим письмо наше зачитать колхозникам колхоза им. Жданова».

Стоят двадцать подписей, большинство неразборчивы. Ясен адрес:

«Полевая почта 16191 «А» — командиру части.

Сержант Тоджибаев из Ахангаранского района

Гвардии старшина Рефиков

Гв. старшина Унгаров А.

Голиков

Севастьянов

А. Воробьев…»

и далее неразборчиво.

Когда в колхозе получили письмо фронтовиков, в клубе собрались земляки Унгарова. Председатель колхоза читал письмо, стояли, слушали и плакали колхозники. Плакали они от радости, что Красная Армия громит фашистов, что их земляк Алкар Унгаров не утерял чести советского солдата, что их джигит награжден орденами.

Когда Казине Унгаровой — матери, четыре сына которой защищали Родину, было представлено слово, она сказала: «Я желаю победу нашему народу. Хочу, чтоб все матери встретили своих сыновей. Рахмат моему Алкару и его товарищам».

Колхозники приняли решение еще лучше трудиться для полной победы над врагом, собрали подарки воинам и послали