«Мне казалось, что тысяча лет. Я призналась себе, что люблю твоего отца, но не была уверена, любит ли он меня».

«Но в конце концов он сказал тебе об этом», — предположила Рена.

«Да, и мне показалось, будто он унес меня к небу и мы оба в раю. Надеюсь, милая, что однажды такое случится и с тобой».

Они определенно были двумя самыми счастливыми людьми, каких только могла представить себе Рена.

Иногда девочке казалось, что родители забывают о ней и обо всем остальном на свете, кроме того, что они вместе.

Но теперь Рена понимала, что из-за этого они выпадали из жизни. Родители не участвовали ни в каких увеселительных мероприятиях, а после смерти матери отец выходил из дому только по делам церкви. Рена почти никого не знала в поселке.

Однажды у них в течение недели гостил младший приходской священник, и девушка почувствовала его восхищение ею. Папа даже спросил, нравится ли он ей, и укорил в легкомыслии, когда она сказала, что ей не по душе его красные руки, а также привычка шмыгать носом перед тем, как заговорить.

Но Рена знала, что папа рад ее нежеланию покидать дом, и вопрос был закрыт.

Несмотря на неопытность, Рена была не настолько наивной, как считал отец. За неимением другого общества, она сблизилась с матерью, и между ними состоялся не один долгий разговор.

Рена узнала, что ее дедушка Саннингхилл не был верным мужем. Имея много денег, он заводил содержанок и вообще предавался всем плотским удовольствиям.

Миссис Колуэлл долго размышляла, прежде чем рассказать это дочери, но в конце концов решила, что кое-какие мирские знания необходимы, чтобы девочка не осталась совершенно наивной и потому беззащитной.

Так Рена узнала о скандальном поведении деда и о том, как он разбил сердце своей несчастной жене.

Но самым лучшим уроком для девочки стало то, что говорила мать о тех распутных женщинах, стараясь сделать это помягче.

«Они не были по-настоящему порочными, моя дорогая, хотя люди называли их так. Это были просто несчастные, запутавшиеся создания, которые любили его и по наивности доверяли. Одна из них как-то пришла в наш дом. Она была в отчаянии, несчастная душа. Мой отец поселил ее в красивом доме, осыпал подарками, а потом выгнал, когда она забеременела. Даже моя мать пожалела ее и дала денег».

«Дедушка был порочным человеком, мама?»

«Подобно многим мужчинам, он был эгоистичным и равнодушным, озабоченным только тем, чтобы самому получать удовольствие. Вот почему такого доброго, любящего мужа, как твой отец, нужно ценить. Таких, как он, очень мало».

В скромном, добродетельном доме некому было сказать Рене, что она выросла привлекательной молодой женщиной. Ее волосы были цвета липового меда, а глаза, казавшиеся огромными на ее маленьком личике, — небесно-голубыми.

Если бы Рена носила светские наряды и элегантно укладывала волосы, любой мужчина вполне бы мог назвать ее красавицей.

В действительности же Рене в последнее время не нравилось свое отражение в зеркале. После болезни она похудела и особенно спала с лица, на котором, как говорится, остались одни глаза.

«Я выгляжу некрасивой и изможденной», — подумала девушка равнодушно, ибо какое это могло иметь значение?

Но она вдруг вспомнила, как граф говорил: «…Ураганы, русалки, красивые молодые женщины, выпрыгивающие из люков, — флот Ее Величества готов ко всему».

Он назвал ее красивой.

Но это, разумеется, была всего лишь шутка.

Однако ни один мужчина еще не произносил этого слова в связи с ней. И Рена не могла не улыбнуться.

Девушка прошла в гостиную, где был большой диван, который мог на одну ночь заменить кровать. Сквозь огромные окна комната хорошо освещалась луной, и Рена решила отнести лампу обратно в кухню.

Повернувшись, она направилась к двери и тут же налетела на стул, который не заметила по пути сюда. Стул опрокинулся на пол с мощным стуком, который, казалось, разнесся эхом по всему дому.

Рена постояла, прислушиваясь, пока затихло эхо. Потом наступила тишина.

Девушка вернулась в кухню, где Клара исследовала пол.

— Пойдем-ка лучше со мной, — сказала она. — После сегодняшнего вечера я не хочу выпускать тебя из виду. Да уж, приходская собственность.

Рена потушила лампу, взяла Клару подмышку и пошла в гостиную, дверь которой она оставила открытой, чтобы в темноте коридора все-таки различать, куда идти, по тусклому лунному свету, проникающему в окна.

Но, только девушка перешагнула через порог, на нее как будто обрушилась гора. Клара вырвалась и с оглушительным кудахтаньем взлетела к потолку.

Когда прошел первый миг паники, Рена принялась неистово сопротивляться, брыкаясь и размахивая руками. Ей даже удалось нанести удар, судя по тому, что противник застонал.

Потом они вместе упали на пол и стали бороться в темноте: каждый пытался покрепче схватить врага, пыхтел, молотил кулаками, пока Рена не ударилась головой о паркет и не закричала от боли.

— Какого дьявола?.. — произнес знакомый голос.

В борьбе они перекатились на пятно лунного света под окном. Рена поняла, что лежит на спине, а сверху ее придавливает мускулистое мужское тело, у которого лицо графа, взирающее на нее в полном недоумении.

— М-мисс Колуэлл?

В эту секунду на голову графа приземлилась Клара.

— Мисс Колуэлл?! — повторил он в ужасе. — Это вы?

— Разумеется, я. Прошу вас, встаньте с меня, сударь.

— Конечно, конечно.

Молодой человек поспешно вскочил на ноги и протянул руку, чтобы помочь подняться Рене.

— Вы всегда набрасываетесь на людей, которые входят в ваш дом? — сердито спросила девушка. Она задыхалась после драки. Странным было и незнакомое ощущение, пронизавшее все ее тело и вызвавшее непонятное волнение.

— Только на тех, которые приходят ночью, не позвонив в дверь, — быстро нашелся он. — Откровенно говоря, я решил, что это привидение.

— Неужели?

— Честное слово. Я услышал шум внизу и спустился узнать, что происходит. Потом послышались легкие шаги по коридору и какое-то существо вошло в дверь, держа что-то подмышкой. Я, естественно, решил, что вы несете свою голову.

— Прошу прощения?..

— Вы что-то несли подмышкой, и я решил, что это ваша голова. Такая себе леди без головы, знаете ли.

— Это была не моя голова, — с уничтожающим достоинством ответила Рена. — Это была курица.

— Курица? Да… действительно, теперь я вижу, что это все объясняет.

Девушка скривила губы.

— Вы нелепы, — сказала она.

— Прошу прощения, сударыня! Вы скользите по дому в полночь с курицей подмышкой, а я нелеп.