Грейс начала медленно приподниматься с дивана. Возмущение закипало в ней огненным шаром.

— Вы что же, мистер Стил, предлагаете мне роль соглядатая при вашей тетушке? Шпионить? За кого вы меня принимаете?!

Он сокрушенно покачал головой.

— Я этого и боялся. Боялся, что вы меня не поймете. Послушайте, Грейс. Ни о каком шпионаже речи не идет. Прежде всего, я выполняю личную просьбу Клариссы и прошу вас хотя бы некоторое время пожить в нашем доме в качестве секретаря и друга Клариссы. Со своей стороны я тоже буду этому рад, потому что вижу, как ей бывает одиноко и тоскливо, а сам я не могу постоянно быть рядом с ней. Что же касается этой истории с Марко Санти… Грейс, умоляю, поймите меня. У меня есть все основания опасаться его. Он не оставляет своих попыток увезти Клариссу. Находит способы переписки. Внушает ей всякую чушь, в которую она с восторгом верит.

— Сколько ему лет?

— Тридцать, возможно, чуть меньше или больше.

— Почему же вы не воспользовались своим положением и богатством, чтобы устранить этого Марко?

— Видимо, вы и впрямь считаете меня чудовищем. Что же прикажете делать? Убить его? Надавить на полицию и арестовать по ложному навету? Нанять громил и избить?

— Что вы говорите…

— Вот именно. Вам — противно, но мне-то тоже. Я никогда в жизни не принимал насилие. Я не понимаю, как мне бороться с этой ситуацией, и это злит и пугает меня. Стенли Рочестер знает не все, и мне неловко посвящать его во все детали. Я открылся вам, потому что доверяю. Грейс, пожалуйста…

Девушка прикрыла ладонями глаза, глухо произнесла:

— Мне надо подумать. Дайте мне несколько дней, или… вы уже скоро уезжаете?

— Через неделю. Что мне передать Клариссе?

— Ничего. И ради бога, не подавайте ей надежд, которые я, может быть, не смогу оправдать. Тогда я не буду знать покоя всю жизнь.

— Я понимаю. А я… я могу надеяться?

— Я не знаю.

— Грейс…

— Пожалуйста, мистер Стил, не сейчас. Я устала. У меня немного болит голова.

— О Боже, какой я осел! Вам надо отдыхать, а я… Я пойду. Простите меня, если я вас чем-то задел. Я буду ждать вашего звонка.

— Хорошо. Я позвоню.

— До свидания.

Она отняла руки от лица, только когда он ушел. В воздухе остался слабый аромат дорогого парфюма, да стояла на столике недопитая чашка кофе. Грейс недоверчиво уставилась на нее, потом осторожно взяла в руки. Провела пальцем по ободку, в том месте, где чашки касались его губы…

Дэвид Стил, Большой Босс, в джинсах и переднике накрывал для нее кофе.

Дэвид Стил на руках нес ее в свою машину, чтобы отвезти в элитную клинику.

Дэвид Стил каждый день справлялся о ее здоровье, Дэвид Стил приносил ей цветы, Дэвид Стил подружился с Кларой…

И он сидел здесь, совсем рядом.

Клара негромко кашлянула, но нервы Грейс не выдержали и такого тихого звука — она вздрогнула и уронила чашку на пол. Клара нахмурилась.

— Выгнала?!

— Сам ушел. Ты знала?

— Ничего я не знала! Про что я должна была знать?!

— Про то, что он мне предложил. Насчет своей тетки.

— Ну… я так поняла, ей нужна секретарша…

— Клара, это не то. Он меня в дуэньи берет, понимаешь ты это? В соглядатаи. Я должна следить за Клариссой, чтобы она не встречалась с этим Марко Санти… Это мерзко!

Клара пожала плечами, отчего вся ее большая грудь заходила ходуном.

— Не вижу ничего такого ужасного. Следят же родители за детьми, чтоб чего не вышло.

— За мной никогда не следили!

— Ага! То-то ты все еще девица!

— Клара! Это здесь при чем?

— Конечно! Он же тебя не доносить просит, а проследить и упредить, если что. Сама говоришь, тетка эта как дитя!

— А вдруг этот самый Марко хороший человек?

— Итальяшка? Тридцати лет и не женатый? Ни за что не поверю!

— Ты же сама…

— Вот потому я и знаю, о чем речь. Наши мужики испокон веку этим славились. Кровь горячая, морды смазливые — в любом итальянском отеле их не меньше десятка пасется. Зарабатывают на богатых старухах.

— Клара! Ты подслушивала, и тебе должно быть стыдно.

— Грейси! Я подслушивала, потому что у нас двери из картона, и мне совершенно не стыдно. А тебе я скажу так: раз уж так вышло, значит, судьба. Тетушка эта на тебя свалилась неспроста. И ты свою башку вместо ее подставила тоже неспроста. Она тебе доверяет, и нечего ее обижать. Блаженных Мадонна оберегает!

— Клара, я уехала из дома, чтобы работать в большой современной фирме, а не становиться сиделкой…

— Да? И много ты за полгода в этой фирме наработала? Подай, принеси, пшла вон! — вот что это за работа. Чему ты там научилась? Как по факсу посылать?

— Клара…

— Короче, делай, как знаешь, а только на твоем месте я бы не ерепенилась. Большое дело пожить в хорошем доме, поговорить с тетушкой, записать чего, позвонить куда, да еще и деньги за это получить. Кроме того, есть и еще кое-что.

— Что же?

Клара ехидно прищурилась.

— Да есть такая штука, простая человеческая благодарность. Человек такое участие проявил, так помог, а ты не можешь навстречу пойти? Ладно бы он тебя в постель зазывал — хотя с таким, скажу честно, туда можно не глядя! — или в уборщицы нанимал, а он об одолжении просит! Но мы ведь профессорские дочки! Мы гордые больно! Если нас менеджером обзовут — мы согласны, а так нет!

— Клара, ты ерунду говоришь. И работы я никакой не боюсь…

— Теоретически, моя дорогая, исключительно теоретически! Потому что работы ты никакой не пробовала. А вот побегала бы по бюро трудоустройства, постояла бы на бирже…

— Клара, что ты ко мне пристала? Я ведь училась…

— Потому что папа с мамой тебя кормили и поили, и спать тебе было где!

— Мне всего двадцать пять лет!

— А одной моей подружке было и того меньше! Ух, девка была! Кем только не работала, чтобы прокормиться. Работала в школе преподавателем английского. Шила на дому. Убиралась в особняках. Работала корректором в разных издательствах. Сидела с детьми. Ухаживала за стариками. Собирала подписи в каком-то избирательном штабе. Посылала мамины рецепты пирожных в дамские журналы. Работала сиделкой в госпитале…

— Клара!

—…И в конце концов Боженька ее наградил за трудолюбие. Она вышла замуж за англичанина и счастливо с ним живет в собственном замке!

— А я тут при чем?

— Вот именно, что ни при чем!