совпадает с кризисом среднего возраста родителей, их ощущение бессмысленности и никчемности подкрепляет отпрыск: «Ну и что тебе дало это образование? Сидишь на работе, которую ненавидишь?», «Что вы лезете в мою личную жизнь? Своей займитесь, живете как кошка с собакой». Сложно приходится и безукоризненным родителям: подросток мучается от своего несовершенства, а родители так довольны собой и объективно хороши, что бесят его еще больше.

Главный совет родителям подростка – заниматься собой и своей жизнью. Тем более что ребенок теперь не требует постоянной опеки, появляется больше времени для реализации отложенных планов или обучения чему-то новому. Когда пройдет подростковый кризис, с ним можно будет общаться без напряжения и борьбы.

Двусмысленность положения подростка

Переходный возраст обостряется двусмысленностью положения подростка в обществе. Биологически зрелый человек вынужден долгие годы оставаться ребенком.

В архаичных культурах половозрелый человек мог заводить семью и принимать решения, касающиеся племени. Момент перехода во взрослые отмечался инициацией. После обряда подросток больше не обязан был слушаться родителей, а они – кормить его и отвечать за его поступки. В современной же европейской цивилизации, чтобы обеспечить себя, нужно долго учиться. Поскольку здесь инициация не проводится, мнения, когда происходит окончательный переход, расходятся. Одни считают рубежом достижение определенного возраста, другие – получение аттестата, диплома или первой зарплаты.

В двусмысленной ситуации каждый пытается трактовать ее в свою пользу. К примеру, подросток заявляет: «Я уже не ребенок!» – отстаивая право на самостоятельность и распоряжение своим временем. Когда же он просит денег на развлечения, то напоминает: «Я еще не взрослый».

Родителям приходится отвечать за то, за что они отвечать уже не могут. Например, их вызывают в школу, потому что сын-старшеклассник не выполняет домашние задания.

Что должны сделать родители, чтобы усатый Петя ростом 1 м 85 см делал уроки? Объяснить ему то, что он и так знает? Делать уроки с ним, даже если тот встанет и уйдет? Наказать, не дав сладкого или не взяв в цирк? Не разрешить смотреть мультики? Отшлепать? Все участники процесса (подросток, родители, школа) знают правду: Петя вырос, но только общество (в данном случае – школа) продолжает делать вид, что он маленький мальчик.

Ко всему прочему, все больше стран отодвигают порог совершеннолетия до 21 года и запрещают эксплуатацию детского труда, продлевая непонятное «промежуточное» время. Подросток, рвущийся к самостоятельности, вынужден сидеть у маминой юбки и просить у папы стольник на кино. Его могут отчитать, запретить гулять, чмокнуть в щеку без разрешения, что ненормально с точки зрения задач возраста. «Потому что не дело молодому льву оставаться во власти родителей», – пишет Людмила Петрановская. Животные-подростки держатся подальше от самцов, а человеческий детеныш вынужден зависеть от взрослых – стресс неизбежен.

В конфликтах с подрастающими детьми многое идет от того, что мы живем в такое время и по таким правилам. Поскольку мы вынуждены длить зависимость ребенка от нас (хоть он уже и не ребенок), стоит продлевать и хорошие стороны привязанности: иногда погладить по голове, принести его любимые конфеты, вместе погулять. Не нужно обрушивать на его голову тонну критики и опускаться до оскорблений, если он грубит. Атмосферу помогут сохранить доброжелательность, спокойствие, незлой юмор. При этом всегда, когда возможно, пусть он принимает решения и отвечает за себя. Например, при звонке из школы передавайте трубку подростку – пусть разбирается.

Потребность в принадлежности к группе

Примерно в 12 лет необходимым этапом взросления становится принадлежность к группе сверстников без взрослых или во главе с необычным взрослым, вроде коммуны Макаренко 1920-х годов или организаций, описанных в книгах «Тимур и его команда» и «Гвардия тревоги». Опыт «сектантства» подросткам жизненно необходим. Поскольку потребность всегда находит выход, появились скинхеды, готы, эмо, панки.

Общаясь со сверстниками из своей компании, подросток учится завоевывать авторитет, решать конфликты, понимать людей, переживать предательство, хранить верность, выбирать друзей и справляться с врагами. Даже в школу подростки ходят ради общения с одноклассниками. Успехи в учебе имеют для них смысл, если способствуют авторитету среди ровесников. Если же в коллективе быть отличником зазорно, ребенок может специально перестать делать уроки.

Роль белой вороны страшнее, чем действия учителей и родителей. В пределах общности подростки стремятся одинаково выглядеть, одно и то же любить и презирать. Подростковая группа жестока к инакомыслящим вроде героини повести Железникова «Чучело», поэтому тинейджеру нужна поддержка и жизненный опыт родителей, несмотря на изображаемое пренебрежение к их мнению. Если ситуация становится опасной и к этому моменту родители еще не разрушили отношения с ребенком, добиваясь контроля и послушания, подросток попросит у них помощи или совета.

Не стоит тратить усилия на развенчание авторитета лидера группы, к которой принадлежит подросток. Лучше подождать, когда возраст коллективизма сменится возрастом индивидуализации. Групповая идентичность – ступенька к обретению индивидуальности.

Потребность в индивидуализации

Цель кризиса идентичности (работы по перестройке души) – обрести самого себя. Подростка уже не удовлетворяют оценки со стороны, он хочет узнать, каков «на самом деле», поэтому часто говорит о себе: «Я такой человек, что…», «Я не люблю, когда так поступают», «Пусть они думают обо мне, что хотят, но я…» и др. Поглощенность собой делает подростка ранимым, почти любой повод становится предметом долгих мучительных размышлений, порой самоедства. В результате он кажется себе «не таким, как все» – это чувство может колебаться от осознания своей гениальности, особой миссии до ощущения полного ничтожества, уродства, ненормальности. Обыкновенность переживается как отрицательная характеристика.

Человек работает над уникальным орнаментом собственной идентичности всю жизнь. Подростковый кризис – лишь первый в череде множества будущих, когда мы задаем себе одни и те же вопросы: «Кто я? Какой я? Зачем живу?» Кто от этого отлынивает, рискует остаться вечным ребенком. Для этого в современном мире есть все условия: можно всю жизнь потреблять, развлекаться, делать, что велено, и считаться достойным членом общества. На кидалтов приятно смотреть, но работать с ними и растить детей вряд ли найдется много желающих.

Чувства подростка противоречивы: эйфория и любовь к живому, мечты об изменении мира сменяются «синдромом Лилу» – приступами тоски, горя, отчаяния и ужаса, которые испытала героиня фильма «Пятый элемент» перед тем, как впасть в кому от просмотра истории человечества. Подростку предстоит смириться с тем, что мир жесток и ничего не дается даром.

Несчастная любовь, предательство друга, провал экзамена, роль аутсайдера среди ровесников – мы не можем защитить свое дитя от этой боли. Роль родителей подростка похожа на роль ассистентов боксерского поединка. Иногда кажется, что пора самим набить морду негодяю, обижающему нашего мальчика/девочку, но в этом случае бой не засчитают. Потому что это ЕГО бой, а не наш. Остается в углу ринга готовить слова поддержки, чтобы придать бойцу сил. Все, дальше он отвечает