— У тебя все получается как надо! Зря волнуешься.

Это было совсем не то, что ей хотелось услышать. На похвалу она и не рассчитывала, но надеялась на проявление теплоты и поддержки.

Хоть бы улыбнулся ей, что ли, подумала Мэри. Его рука на ее талии давала ощущение безопасности и покоя.

Теперь она знает причину его «бесполого» поцелуя. Он сказал, что хотел надежно прикрыть ее. И еще, помнится, чуть раньше заметил, что она не в его вкусе.

И он не в моем вкусе, с усилием напомнила себе Мэри. Внешне он, конечно, очень привлекателен, а манера говорить выдает его принадлежность к образованному сословию, но это всего лишь лоск, показуха. Наверняка обыкновенный контрабандист, промышляющий на мелких перевозках в Карибском море. Если бы она встретила его где-нибудь в Европе, то второй раз даже не взглянула бы в его сторону.

Если только он не посмотрел бы первым, лукаво напомнила она себе. Она никогда не понимала сиюминутной увлеченности. И всегда отвергала связанные с этим эмоции как низкопробную дешевку. Твердила себе, что мимолетному влечению в ее жизни нет места.

Но как тогда объяснить отношения с Армандо? Это был несчастный случай в ее жизни. Она отчаянно искала способ вырваться из-под отцовского ярма и опустошающей скуки ее жизни. Она всеми силами сопротивлялась настойчивым попыткам отца навязать ей в качестве будущего мужа Терри О'Брайена. Это был бы чисто династический брак. Терри вдовец — старше ее едва ли не на два десятка лет, — которого прочили главой крупной корпорации после отставки сэра Гилберта.

С ним, таким правильным, достойным и невероятно терпимым по отношению к ней, хотелось выть от скуки.

В общем она отказалась. В результате отец стал регулярно приглашать в дом претендентов на ее руку, но у Мэри ни разу не возникло желания положить глаз ни на одного из них. Ей только хотелось убедить сэра Гилберта, что у нее тоже есть права и ее нельзя выставлять на продажу, как вещь.

Тем не менее грустно было наблюдать, как женихи исчезали один за другим после личной встречи с «перспективной» невестой. Поползли неприятные слухи. Мэри представляли какой-то бессердечной богатой сукой, не способной ни на какие чувства.

Армандо был совершенно не похож на вьющихся вокруг нее ухажеров. Ему удалось пробить бастионы недоверия со стороны сэра Гилберта, чем он сразу заработал себе очки в глазах Мэри на самой ранней стадии их знакомства. Мэри и в голову не приходило, что она становится объектом, на который началась осторожная и безжалостная охота.

Он говорил с ней проникновенным бархатным голосом. Рисовал возможности райской жизни за пределами чертогов ее папочки. Они вместе мечтали о влажных тропических лесах, о реках шириной с океан. Армандо рассказывал о далеких равнинах, где на огромных просторах паслись несметные стада. О доме, который он унаследовал как единственный сын, о фруктовых и кофейных плантациях, окружавших этот райский уголок природы.

И, конечно, о супруге, в которой он так нуждался и которая должна была разделить с ним это безграничное счастье. О ней, которую чудесным образом он и видел в таковом качестве.

Он ухаживал за ней изящно, предлагая то, во что она верила и что обожала, не давая ее новым чувствам увянуть или ослабнуть ни на секунду. Она являлась его ангелом во плоти, и ей, клялся Армандо, он стал бы поклоняться всю жизнь.

Он сосватал ей мечту, горько усмехнулась Мэри, и она попалась на его умело заброшенный крючок. Она даже не догадалась поинтересоваться, кто же управляет теми обширными плантациями в его отсутствие…

Вопрос о финансах и достатке тоже никогда не поднимался. Армандо был великолепно одет, имел квартиру в престижном районе, водил дорогую машину, и его неизменно видели на светских тусовках. Наивная, она считала это достаточным доказательством его преуспеяния и платежеспособности.

А непробиваемое и непреклонное сопротивление отца лишь способствовало ее уверенности в том, что сам Армандо и та жизнь, которую он описывал в таких восторженных тонах, было все, что ей нужно.

И когда сэр Гилберт в порыве ярости запретил ей выходить замуж за Армандо и даже видеться с ним, решение убежать с ним созрело окончательно.

Если бы не всеобщее осуждение, она бы, возможно, повнимательнее отнеслась к позиции отца и восприняла бы ее более серьезно. Мэри же отгородилась от него и не обращала внимания на угрозы отца оставить ее без пенни в кармане, если только она ослушается.

Может быть, если бы сэр Гилберт увидел ее счастливой в браке и на свет появились бы внуки, то он смягчился бы и признал свою неправоту. Но что сейчас гадать об этом?

— С тобой все в порядке? — спросил, глядя на нее, Крис, и его рука на ее талии напряглась.

— Замечательно, — солгала Мэри, выдавив подобие улыбки.

Она всегда будет благодарна этому человеку, упрямо твердила Мэри. Но каким бы красавцем ни был ее спаситель, она не позволит во второй раз в жизни обмануть себя.

С удивлением заметив, что они уже достигли пристани, Мэри огляделась вокруг.

В эти места ее привез Армандо. Они пообедали в казино, потом Армандо сел играть в покер, но его постигла неудача. Его угрюмое настроение она приписала невезению в картах, но только теперь Мэри поняла, что Армандо уже тогда задумал свой побег и размышлял о том, как бросить ее и скрыться. Сначала заманил в свои сети, одурманил, а потом…

Его план полностью удался. Она много раз задавалась вопросом, беспокоило ли Армандо хоть в малейшей степени, каково ей придется здесь в одиночку, без денег, посреди грозящих отовсюду опасностей? Возможно, он надеялся, что она навсегда исчезнет из его жизни…

Ее судьба была решена в тот самый момент, когда отец сообщил, что если Мэри выйдет замуж против его воли, то сможет распоряжаться своей частью имущества не ранее своего сорокалетия. Когда она сообщила об этом Армандо, то тот сразу изменился в лице. Впрочем, у него были все основания негодовать, усмехнулась про себя Мэри. Он ведь потратил массу времени и сил на то, чтобы соблазнить богатую наследницу, но, как оказалось, лишь для того, чтобы узнать, что у той нет ни гроша в кармане. И еще долго-долго не будет.

Ее отец всячески контролировал ее жизнь и отпускал лишь немного на содержание и карманные расходы. Это казалось ей унизительным. Выходит, единственная карьера, которую прочил ей отец, состояла в том, чтобы стать женой богатого человека.

Здесь нашлось бы немало потенциальных женихов, горько усмехнулась про себя Мэри. На причале красовались богатые яхты, мирно и важно покачиваясь в набегающих волнах прилива.

Если бы она приехала в Сент-Джонс полгода назад, то, вероятно, могла бы стать гостьей на одной из таких роскошных яхт, лениво загорая днем и вечерами дефилируя в роскошных нарядах по набережной, заглядывая в какой-нибудь клуб или казино.

А что, если сейчас взбежать по трапу на какое-нибудь судно и представиться дочерью Гилберта Аллена — человека весьма известного в этих краях? Представиться и попросить помощи?