– Ну как знаешь. Хоть бы спасибо сказала, что я поделилась.

– Спасибо. Прости, я и правда хочу спать.

– Ну ладно, – снисходительно отвечает она и покидает зону сна, а потом и вовсе выходит из комнаты прислуги.

Я слышу тихие разговоры девушек на другой стороне комнаты, и под этот мерный гул пытаюсь уснуть. Но в мысли то и дело врываются слова Инас о том, что меня хотят заменить какой-то русской. Да какой бы национальности она ни была, меня невозможно заменить! Это мое место! Рядом с господином должна быть только я! Иначе как я отомщу Малиху? Это ведь мой единственный шанс, неужели они не понимают? Но если я что и узнала о гареме, так это то, что здесь каждый сам за себя. Невозможно сопереживать и дружить в настолько конкурентной среде.

Хмурюсь, пытаясь сложить в голове план. Судя по словам Инас, Валид мне теперь не помощник. А Шуджа? Он ведь правая рука господина. Но я никогда его не видела, он совсем не заходит в гарем. И если Валид появляется в женской половине хотя бы изредка, то второй помощник обитает только на мужской половине особняка. На Лутфию мне тоже рассчитывать не стоит. Несмотря на то, что я уже месяц изо дня в день покорно доказываю ей, что она не ошиблась в решении оставить меня, распорядительница все равно слишком предвзята ко мне. Я могла бы попросить Хаю, но у нее нет столько влияния, чтобы организовать мне поход в спальню господина. Но беру себе на заметку поговорить об этом с ней после завтрака.

Но утром в особняке полный переполох. Господин Заид серьезно заболел, а следом за ним слегли обе его фаворитки и оба помощника. Все девочки в комнате прислуги ждут указаний от Лутфии или Хаи, потому что из-за болезни наши планы наверняка изменятся. Мы негромко переговариваемся, обсуждая главные новости. Каждая из нас боится идти в комнату любого из заболевших из страха подхватить вирус, но мы понимаем, что кого-то из нас все равно пошлют туда.

Наконец в комнату, словно вихрь, врывается Хая.

– Так, девочки, мне нужно по одной к заболевшим. Это на целый день: приносить еду, питье, контролировать температуру. Давайте.

Она щелкает пальцами, пытаясь спровоцировать нас вызваться самим, но никто даже не дергается.

– А куда идти? – негромко спрашиваю я.

– Сказала же, к заболевшим.

– Я пойду к господину Заиду.

Хая фыркает.

– Ты и еще половина гарема. За господином есть кому ухаживать. Пойдешь к Аделе.

– Но у нее есть Назима.

– Которая тоже заболела. Дальше…

Она распределяет людей, а я стою, скисшая. Это же был мой шанс, и он так просто просочился сквозь пальцы. Как только Хая заканчивает раздавать указания и девушки начинают разбредаться, я бросаюсь к ней.

– Хая! – зову негромко, схватив ее за локоть. Она поворачивается и смотрит на меня, слегка приподняв брови. – Пусти меня к господину Заиду, – прошу я, и она снова фыркает.

– Сказала же, там без тебя есть кому за ним ухаживать.

Я подаюсь к ней и начинаю быстро шептать на ухо:

– Ему везут новую девушку.

– Я это и без тебя знаю.

– Мне на замену.

– И это знаю. И что?

– Я должна попасть к нему. Если я не могу попасть в постель, то должна хотя бы оказаться рядом.

Хая цыкает и тычет в меня пальцем.

– Поезд ушел, девочка. Уже ничего не изменишь.

– Прошу тебя, – умоляю я, сложив ладони вместе. – Я что угодно сделаю, чтобы ты дала мне этот шанс.

– Лутфия собралась отправить туда Фариду, она опытная служанка.

– Я все сделаю как надо, обещаю. Только скажи, что нужно.

Хая качает головой и закатывает глаза.

– Один день, Амира. Если что-то пойдет не так, ты сама туда прорвалась.

Я быстро киваю, задыхаясь, потому что не верю своей удаче. Я сделаю все, чтобы господин обратил на меня внимание. Разглаживаю пояс шаровар и несусь на выход следом за Хаей, которая рассказывает мне, что я должна буду делать и как себя вести. Мои внутренности от переживаний сжались в комок, который теперь давит мне на грудную клетку, но это не так страшно, как быть замененной другой и стать совершенно бесполезной. Все это отдалит меня от главной цели. А сегодняшняя возможность меня к ней приблизит. По крайней мере, я возлагаю на нашу с господином встречу огромные надежды.

Я на цыпочках ступаю по ковру с высоким ворсом и боюсь даже посмотреть в сторону кровати. В комнате полумрак. Шторы задернуты, окна и балконные двери закрыты, практически на полную мощность работают два кондиционера. Я немного ежусь от непривычной прохлады. В гареме тоже охлаждаются все комнаты, но такого холода, как здесь, там нет. Интересно, господину Заиду не зябко?

Я ставлю столик-поднос рядом с подушками на постаменте, слыша, как слуга господина тихо прикрывает дверь позади меня. Осматриваюсь по сторонам. Из-за приглушенного света видно плохо, но я точно могу определить, что эта комната – если не считать общих – самая большая из мною виденных в этом особняке. Полы устланы коврами с высоким ворсом, что делает шаги бесшумными и позволяет мне передвигаться без единого звука, если не считать дыхание и шуршание одежды. Постамент с местом для отдыха, большая кровать, два огромных кресла с высокими спинками, нависающий между ними хромированный торшер и столик, разделяющий эти кресла. Рядом с ними установлен невысокий книжный шкаф, а дальше две двери. По планировке комнат, к которой я уже привыкла, могу сказать, что одна дверь ведет в гардеробную, а вторая – в ванную комнату. Удивительно, но здесь не пахнет ни болезнью, ни застоявшимся воздухом. В комнате витает приятный аромат – смесь древесных и свежих ноток морского бриза. Мне нравится.

– Ты пришла сюда кружиться?

Я вздрагиваю и негромко вскрикиваю от громогласного голоса, раздавшегося от кровати. Опускаю голову и резко поворачиваюсь лицом к господину Заиду. По заведенному правилу я не могу смотреть ему в глаза, пока он сам не прикажет. А мне жуть как хочется взглянуть на него. Хотя бы одним глазочком. Но все портит мой страх, от которого я так и не избавилась. И пускай голос господина Заида совсем не похож на голос того шакала, сердце все равно трепыхается в груди, сигналя об опасности.

– Простите, господин, – дрожащим голосом произношу я, медленно двигаясь к оставленному мной столику. В таком холоде суп, наверное, совсем остыл и будет бесполезен для больного человека. – Я пришла, чтобы помогать вам.

– И что ты будешь делать для этого? – хрипло спрашивает он, а потом слегка закашливается. – Рассматривать мою спальню?

– М-м-м, нет. Буду кормить вас.

– Ну корми, – громыхает он недовольно.

– Потом нужно будет измерить температуру, – говорю я, поднося к кровати столик для завтрака.