Горло перехватывает нервный спазм, лишая меня голоса. Я не обижаюсь, что он такой, мне просто жаль. Филофобы не перевоспитываются. Никогда. Бывают исключения, но я даже надеяться не буду.

Сбегаю в кухню, чтобы не показывать слезы. Это слабость. Кухня полупустая, только гарнитур и пара табуреток имеется, открываю шкафы в поисках хоть какой посудины, пригодной для кипячения воды. Хочу чай. Но ничего не нахожу, да и заварки нет. От этого мне становится еще обиднее, почему-то, мысленно ругаю бывших хозяев, жадины, даже чайник не оставили…

— Катён, мы не договорили, — сухой голос за спиной, будто надтреснутый, с ноткой горечи и сожаления. Денис стоит, оперевшись о косяк и сложив руки на груди, взглядом цепко держит меня. — Ты так хорошо меня знаешь, даже удивительно. А я о тебе не знаю… какая ты? Ты плачешь?

Легкое прикосновение, а потом настойчивое, Денис упорно поворачивает меня к себе, заглядывая в глаза.

— Чайника нет… — лепечу в оправдание будто, кивая головой на раскрытые шкафы. — И заварки тоже. Ничего нет.

— Не стоит расстраиваться из-за этого, сейчас поедем и все купим, — чувствую теплые губы на своих щеках, парень стискивает меня, прижимая к своей груди. Он присел на подоконник и наши глаза почти на одном уровне. — Только расскажи сначала, какая ты, о чем думаешь, мечтаешь.

— Я полная твоя противоположность. Однолюб, которая мечтает о семье, детях и любимом мужчине. Но это уже неважно.

— Как это — неважно? Мне все важно.

— Ладно… Могу рассказать, как все будет. Потом, через много лет мы с тобой встретимся, и вспомним об этом. Будет возможность сравнить, что сбылось, а что нет.

— Интересно, я внимательно слушаю, — ухмыляется красавчик, усаживая меня на одну табуретку и пристраиваясь на второй, напротив. Он не выпускает моих рук, перебирает пальцы, — и я все запомню, память у меня хорошая.

— Ну слушай… мы с тобой будем встречаться по выходным месяца три, потом тебе надоест сидеть на сухом пайке, очарование первой любви пройдет, и ты станешь посматривать на прежних своих девиц. Мне рассказывать не станешь, все будет тайно, пока я сама не узнаю о твоих изменах, от кого-нибудь из знакомых. От обиды, с разбитым сердцем я уйду в депрессию и выйду замуж за твоего брата.

— Что? За Кольку? Это будет месть? — в шутку возмущается Денис, удивляясь моим извращенным фантазиям. Но это, скорее, правда жизни. Горькая, как полынь.

— Нет. Это будет отчаяние. Мне захочется утешения, а он обещал, что приласкает, забыл? — смотрю в окно, там только соседние дома видны. И солнце между ними, которое настроилось уже на закат, потихоньку двигаясь к горизонту. — Он будет меня бить, скорее всего, потому что Коля скрытый тиран, я это давно поняла. Потом жизнь с ним станет невыносимой и мы разведемся. Я стану искать тебя, потому что мне нужна семья, все-таки. Найду и соблазню, чтобы забеременеть. Потом рожу малыша и у меня будет семья. Маленькая. Я и малыш от любимого мужчины…

— Ясно. Но ты забыла обо мне. Что будет со мной все это время?

— Ничего. Твоя жизнь не изменится почти. Ты так же будешь менять женщин. Возможно женишься ненадолго. Возможно у тебя родится ребенок от какой-нибудь из них. Будешь строить карьеру, вкладывать в нее все силы. И иногда вспоминать меня, проклиная себя. И я буду вкладываться в работу, пока не появится ребенок.

— Так, значит… я запомнил, посмотрим, сбудутся ли твои пророчества.

— Есть еще один вариант. Я не выйду замуж за Колю, просто уеду подальше от него и от тебя. А через несколько лет, когда мои биологические часы будут отсчитывать последние года, благоприятные для зачатия, я найду тебя.

— Есть еще третий вариант — мы женимся, рожаем детишек и живем счастливо. Такой вариант тебе не подходит? — уже не смеется, кусает губу и хмурится. Неприятен парню разговор.

— Я никогда не выйду за тебя, Самойлов.

— Почему?

— Потому что ты филофоб, и это не лечится. Я сойду с ума от ревности и вскоре окажусь в тюрьме, потому что пристрелю из табельного пистолета или тебя, или одну из твоих девиц. А может и не одну.

Встаю, потягиваясь, не хочу больше разговоров. У меня есть три месяца, вернее двадцать четыре выходных дня, которые не хочу терять. Хочу любить этого бабника.

— Поехали в магазин? Сегодня я останусь у тебя, если хочешь. Не хочешь — скажи, я уйду.

— С ума сошла. Я тебе уйду! И я не верю тебе. Любой человек может измениться. Ты все правильно рассказала про меня. Не понимаю, почему я такой идиот…

— Филофоб, — смеясь, поправляю парня, но тот только морщится, как от зубной боли.

— Какая разница.

— Я знаю откуда у тебя это. Ты видел, как больно маме, из-за того, что твой отец ей изменяет и даже не скрывает этого. Ты себе крепко внушил, что станешь тоже таким, что будешь делать больно любимой женщине, ведь вы с ним внешне очень похожи и по характеру. Поэтому и боишься отношений, рвешь их сразу. Да и женщин выбираешь таких, которым только повеселиться за твой счет хочется. И да, бывают исключения, когда филофоб меняется. Когда случается что-то, что переворачивает всю его жизнь. Тогда он переосмысливает все, делает выводы.

После столь серьезного разговора, хочется расслабиться, забыться. И мы идем шопиться!

Денис решил, если даже я жить с ним не буду, но мои личные вещи должны находиться в квартире. Например, симпатичная чайная чашка с яркими желто-оранжевыми бабочками, которую мы выбрали вместе. И Денису купили посудину, огромный бокал с кофейными зернами по бокам. Развеселились немного хоть.

Необходимых вещей понадобилось очень много, на покупки ушло больше трех часов, понятно, что ужин мы прогуляли. Пришлось ужинать в кафе, чего я делать не люблю. Все-таки это интимный процесс, смаковать любимое блюдо, желательно приготовленное собственноручно и в компании человека, который будоражит твое сознание.

Мне показалось или Денис наслаждался нашей прогулкой, он почти не выпускал моей руки из своей ладони, постоянно придерживал за талию и заглядывал в глаза. Но иногда мелькал страх в его изумрудных глазах. Один раз он резко тормознул в проходе с полками, на которых стояли всевозможные электрочайники, но это не помогло избежать встречи с высокой брюнеткой, кукольной внешности.

Она буквально выдрала Дениса из моих рук и завалила его вопросами, перемежая их восхищенными взглядами небесно-голубых глаз, обрамленных полуметровыми ресницами. Мне было ее жаль, это же сколько усилий надо, чтобы держать глаза открытыми?

Было желание бросить Дениса среди чайников, чтобы вдоволь пообщался с бывшей пассией, и уехать домой. Сколько их, вот таких, ярких и знающих себе цену было у него? Целая толпа. И они встречаются на каждом шагу буквально, но не все такие нахальные, как эта. Ведь видит, что он с девушкой идет и нагло влезает между нами. Денису не нравится, что она трогает его, хочет отойти, но она тут же виснет на нем, задавая глупые вопросы, на которые парень отвечает грубо. Он отходит от девушки на шаг, та сразу шагает следом, прилипла будто.