Тогда я немного знал о Валдемаре де Брито в отличие от папы, который очень хорошо о нем отзывался. «Танцор», как его называли, оставил крайне успешную футбольную карьеру. Он даже играл за сборную Бразилии и представлял страну на Чемпионате мира. В 1934 году он отправился в Италию, где наша страна проиграла Испании со счетом 3:1. В том матче Валдемар не смог реализовать пенальти. В 1930 и 1940-х годах он считался одним из лучших футболистов. «Валдемар был талантливым и очень важным нападающим», – говорил мне Дондиньо. Он обладал творческим мышлением и отлично владел техникой. В 1933 году, играя за «Сан-Паулу», он стал лучшим бомбардиром Паулисты. Он также играл в Аргентине вместе с братом Петронильо за «Сан-Лоренсо». Петронильо был еще одним великолепным футболистом – он считается создателем бисиклеты, удара, изобретение которого порой по ошибке приписывают мне.

Несмотря на то что его автором являлся не я, еще будучи мальчишкой, я понял, что с его помощью очень просто забивать голы. Другим детям он давался тяжелее, что выгодно отличало меня от остальных. Сильный толчок, который был необходим для ударов головой, также очень помогал удержаться в воздухе, пока я бил по мячу так, чтобы он пролетел надо мной. На одной из моих лучших фотографий я запечатлен именно в момент выполнения бисиклеты – это изображение красуется на моей кредитной карте, и, думаю, именно из-за этого прием ассоциируется со мной. Кроме того, это очень бразильский удар, и я этим горжусь.

Воодушевленный одобрением отца, я решил вступить в «Бакиньо» и получил свой первый настоящий контракт. Это было невероятно, мне на самом деле платили за то, что я играл в футбол. Я получал 4500 реалов – понятия не имею, сколько это будет в переводе на сегодняшние деньги, наверное, немного. Но это сильно изменило мое финансовое положение, что произошло в очень благоприятное время, поскольку я только что отучился второй раз в третьем классе в начальной школе Эрнесто Монте (из-за плохих оценок и прогулов по большей части), и, казалось, что и в четвертом классе мне тоже придется остаться на второй год.

(Должен отметить, что фактически я однажды уже получил деньги за футбол. Огромный фанат этого вида спорта, Ландан Мандиока, человек, у которого совсем не было денег, но который очень любил футбол, хотел, чтобы я сыграл за «Вила Фалькан». Тогда я не хотел принимать это предложение и спросил у него, сколько мне заплатит, надеясь, что после этого он от меня отстанет, и таким дипломатичным способом я выйду из этой ситуации. Мандиока сказал, что ему нужно время подумать. Он собрал какую-то мелочь со своей команды – на самом деле там были лишь мелкие монетки – и принес мне эти деньги со словами: «Вот все, что я смог достать…». Мне стало его так жаль, что я согласился сыграть в нескольких матчах, так что, полагаю, это и был мой первый контракт. Это еще одна история из моего детства, которую я с нежностью вспоминаю.)

Думаю, Господь приглядывал за мной, когда послал Валдемара де Брито сыграть важную роль на том этапе моей карьеры. В голове не укладывалось, что игрок такого уровня приедет учить детей – кроме того, мы и находились-то черт-те где. И все же он искренне был предан своей работе. Ему всегда хотелось обучать молодежь (и когда я ушел на пенсию, я понял это чувство). Хотя мы с товарищами по команде были совсем юны, Валдемар разговаривал с нами как со взрослыми и ожидал, что мы будем выказывать ему должное уважение. Так мы и делали – он требовал дисциплины, и он ее получил. Мы усердно тренировались, Валдемар научил нас множеству новых техник, в том числе различным передачам и оценке матча. Некоторые из нас это усвоили, а некоторые – нет. Я всегда был очень внимательным на тренировках. «Бакиньо» была сильной командой, а благодаря Валдемару мы стали еще сильнее. Мы стали непобедимы.

У нас было несколько великолепных футболистов: Маниньо, Пакока, Эдир, Лелеко, Осмар Гедес… Еще я помню Антониньо, который был очень важен для команды. Валдемар говорил, что игрок, желающий стать великим футболистом, обязан придерживаться одного важного правила: он должен контролировать мяч обеими ногами, головой и грудью, а также знать, как принимать мяч, как ударить по мячу так, чтобы тот покатился в нужном направлении. Тренер учил нас, что мяч – инструмент игрока и тот, кто не умеет его контролировать, никогда не станет настоящим футболистом и уж точно не добьется славы великого профессионала. В моей команде было много искусных игроков. Они могли хорошо бегать с мячом, делать подкаты и использовать различные хитрости, но не все из них знали, как получить мяч. У них не было этого дополнительного зрения, которым, кажется, я обладал. Возможно, этому невозможно научить. Наверное, это либо есть, либо нет. И я определенно умел предвидеть, что могло произойти на поле, еще даже до того, как это поймут остальные. Уже после того, как я стал профессиональным футболистом, люди зачастую спрашивали: «Как вы узнали, что будет?», и я отвечал: «Не знаю, просто догадался». Многие дети очень хорошо играли, но с некоторой задержкой реагировали на происходящее на поле. Я просто был быстрее.

Некоторые предполагали, что я мог видеть больше, чем остальные, благодаря тому, что у меня глаза расставлены чуть шире, чем у других людей. В конце концов обследование показало, что я обладаю очень хорошим периферическим зрением. Знаете, не могу припомнить, чтобы за все тридцать лет игры в футбол кому-то удавалось увести у меня мяч, подойдя ко мне со спины, – с другими футболистами такое часто случается. Я всегда замечал приближение соперника – не могу объяснить, как или почему – слышал ли я противника, видел ли я его или же применял некое шестое чувство. Это было со мной с самого детства. Возможно, я развил этот навык, потому что мы играли на очень маленьком пространстве, так что реагировать приходилось максимально быстро.

В «Бакиньо» все было, как полагается. Когда я играл в этой команде, мне не приходилось беспокоиться о футболках, шортах, носках, бутсах – ни о чем; нам все предоставляли, что было очень удобно. Когда однажды Валдемар узнал, что я играл за другие клубы, он временно меня отстранил. И правильно сделал. Не нужно было все усложнять, участвуя в других «босых» командах, и с тех пор я сосредоточился исключительно на «Бакиньо». Правда, я все еще подрабатывал, продавая пироги голодным путешественникам на железнодорожной станции. Все было хорошо до того момента, как голод начинал терзать меня самого, после чего мне приходилось объясняться перед доной Филоменой, женщиной, готовившей пироги, которой я должен был отдавать выручку и непроданную выпечку. Она быстро сообразила, почему не всегда все сходилось.

Теперь деньги у меня появлялись загадочным образом. Одно из самых теплых воспоминаний о «Бакиньо» связано с тем, как мы участвовали в турнире на стадионе «БАК». В финале я забил решающий гол, и наши болельщики выбежали на поле. Потом они стали кидать в меня монетки. Казалось, что их были сотни – настоящее богатство – и я ползал по полю, собирая все деньги, чтобы отнести их маме.

Моя спортивная карьера хорошо продвигалась, даже несмотря на то что я только начинал, но у национальной сборной дела все так же шли не очень хорошо. В 1954 году Чемпионат мира проходил в Швейцарии, и Бразилия вылетела из соревнования в жестоком матче против Венгрии. Трех игроков удалили с поля, и поговаривали, что Пушкаш, получивший травму и наблюдавший за игрой с боковой линии, ударил нашего центрального полузащитника Пинейро бутылкой. Это было очень печально – и судья какое-то время считался главным врагом – но народ отреагировал на это поражение не так, как в 1950 году. Возможно, это было обусловлено тем, что соревнование проходило не в Бразилии, а качество радиотрансляций из Европы оставляло желать лучшего – мы толком не знали, что именно там происходило.