– Ну, сильное потрясение, – пояснил врач.

Она пожала плечами:

– Когда умерла мама, но это было уже пять лет назад. У меня хороший отец, он любит меня, мы живем душа в душу. Папа помог мне пережить эту потерю.

– Когда же с вами стали происходить те вещи, о которых вы рассказали мне?

Ее передернуло:

– Не знаю, вроде недавно. Вы избавите меня от этого человека?

– Разумеется, – Геннадий подвинул к себе тетрадь, делая пометки. – Вы слышали что-нибудь о лечении гипнозом?

– Конечно.

– Именно так я и работаю со своими пациентами, – пояснил Молчанов. – Вы же не боитесь, правда?

Терлецкая покачала головой.

– Вот и хорошо, – он довольно потер ладони. – Если хотите, приступим прямо сейчас.

– Очень хочу!

Геннадий взял ее за руку, обратив внимание на перстень в форме бабочки с бриллиантами ручной работы, и повел в соседнюю комнату.

Как и было условлено, Вера появилась в офисе через час. Усталый врач сидел за столом, что-то записывая. Она подошла к нему и чмокнула в щеку:

– Ну как?

Мужчина улыбнулся:

– Она в соседней комнате, можешь с ней побеседовать. Я применил эриксоновский метод. Девочка в трансе.

Акулова кивнула и распахнула дверь. Анжелика с широко открытыми глазами лежала на кушетке. Женщина коснулась ее плеча:

– Пойдем домой?

Та недоуменно посмотрела на нее и ничего не ответила.

– Ты можешь хоть бить ее ногами – без толку, – заверил подоспевший Геннадий. – Она ничего не помнит.

– Отлично, – Вера погладила его по спине. – А как насчет разговора с папочкой? Ты что-нибудь придумал?

Врач кивнул и, подойдя к магнитофону, вставил в него кассету. Послышался жалобный голос Анжелики:

– Милый папочка, помоги мне! Забери меня отсюда поскорее.

Акулова улыбнулась:

– Это тоже в трансе?

Молчанов покачал головой:

– Перед гипнозом мы разыграли с ней различные ситуации. Я сказал, что так надо для дальнейшего лечения.

– Ты молодец! – девушка восхищенно смотрела на него. – Давай выводить нашу подопечную. Уютненькая квартирка на окраине готова принять ее.

Геннадий поднял Анжелику с кушетки и поставил на ноги, направляя в сторону двери. Вместе с Верой они вывели ее, усадили на заднее сиденье машины, и Акулова тронулась с места.

– Вот здесь малышка проведет какое-то время, – Вера открыла дверь квартиры на третьем этаже новостройки. – Тут немного тесновато для дочери богатого папочки, однако, извини, мы сейчас стеснены в средствах. – Она подтолкнула идущую, как зомби, девушку, шутливо добавив: – Проходи, располагайся, чувствуй себя как дома.

Анжелика как вкопанная застыла посередине комнаты.

– Можешь сесть, – Акулова подвела ее к дивану и толкнула. Терлецкая опустилась на него и замерла.

– Вот и умница, – женщина вытащила из сумочки наручники. – Теперь дай мне свою ручонку.

– Это излишне, Вера, – пробормотал Геннадий. – Она никуда не денется.

– Я должна быть уверена в этом, – бросила Акулова, не оборачиваясь.

Он хотел возразить, но передумал:

– Как хочешь. Тебе виднее.

Приковав девушку к батарее, Вера вытерла пот со лба:

– Пойдем пообедаем, Кашпировский. А потом будем звонить папочке.

Молчанов покорно поплелся следом. Только очутившись в ресторане и немного расслабившись, он понял, как вымотала его сегодняшняя процедура. Кроме того, врач чувствовал себя виноватым перед ни в чем не повинным ребенком.

– Я уже второй раз спрашиваю, что ты будешь пить? – недовольная Вера повысила голос. В отличие от любовника, у нее было прекрасное настроение. Он махнул рукой:

– Мне все равно.

– Неужели?

Мужчина восхищался ее силой воли.

– Вот ты и раскис, мальчик, – заметила она. – А ведь мы только начали игру. Что же будет дальше?

– А дальше будет звонок папаше, я правильно понимаю?

Она пожала плечами:

– Твоя ирония неуместна. Это самый ответственный момент. Если Максим раскусит тебя, все пропало.

Молчанов принял бокал с виски из ее рук:

– Во всяком случае, номер моего телефона он не узнает. Я собираюсь звонить из автомата.

– Естественно, – Вера отпила мартини. – Только не сегодня.

– Разве ты не говорила, что дорога каждая минута? – удивился мужчина.

Акулова усмехнулась:

– Он должен осознать пропажу дочери, поверить в нее. Никакого разговора не получится, если ты позвонишь раньше времени. Все равно Терлецкий будет ждать свое чадо до завтрашнего утра.

– А ты не дура.

Острыми ногтями она вцепилась ему в плечо:

– Не смей смеяться надо мной, неудачник! В тюрьму захотел?

Врач отпихнул ее от себя:

– Напоминаю: ты сядешь рядом со мной, дорогая. И давай закончим шантаж с твоей стороны, он меня абсолютно не пугает. Впрочем, как и тюрьма.

Девушка удивленно воззрилась на него:

– Что ты мелешь?

– Ты забыла, что я никто вот уже несколько дней, – напомнил ей Геннадий. – Без твоих обещаний и липового кабинета – я самый натуральный бомж. В заключении мне, по крайней мере, не придется заботиться о еде, одежде и крыше над головой.

– Идиот! – Вера ласково обняла его. – Откуда у тебя такие мысли? Я никогда тебя не оставлю.

– Хотелось бы надеяться.

Она примирительно подергала его за рукав:

– Ты понимаешь мою правоту? Сегодня я подготовлю папашу, создав в доме настоящую панику. А завтра ты возьмешь его горяченьким. У нас все получится.

Молчанов кивнул. Как всегда, его подруга оказалась права.

Промучившись еще одну ночь без любимой, Геннадий, выпив чашку кофе и наспех проглотив тост, побежал на работу – так он называл про себя зомбирование Анжелики Терлецкой. Девушка немного отошла от вчерашнего сеанса, однако с трудом узнала врача, впрочем, беспрекословно покорившись ему. Она оказалась очень податливой и восприимчивой, и, будь его воля, он сегодня же закончил бы эксперименты над несчастным ребенком. Но, к сожалению, Вера была другого мнения. Честно отработав свои будущие деньги, Молчанов приковал бедняжку к батарее и отправился домой, по дороге вспомнив, что не взял мобильный. Естественно, разгневанная Акулова уже битый час пыталась до него дозвониться.

– Где ты бродишь? – накинулась на него она. – У меня все готово. Максим уже в истерике – можешь звонить. Телефонную карточку возьми на тумбочке.