27 октября 1820 года М.А. Милорадович обратился с просьбой о реконструкции входа в церковь к министру духовных дел и народного просвещения А. Н. Голицыну и получил разрешение. Переписка же с митрополитом затянулась до 1825 года, но завершилась в конце концов положительно, и крыльцо, или паперть, перестроили.

На Сенной площади проводились телесные наказания воров и мошенников, так называемые «торговые казни», означавшие применение кнута к обманщикам в местах скопления народа. Осуществлялись они неподалеку от Гауптвахты.

В 1882 году вокруг здания возвели каменную ограду, в 1884 к нему пристроили общественную уборную, а еще через два года постройку капитально отремонтировали.

Во время строительства рынка на Сенной площади в 1880-х годах Городская дума поставила вопрос об устройстве в нем санитарной или аналитической станции для контроля качества продуктов, привозимых на рынок. Однако строительство и содержание таких станций относилось к ведению государства или, как сказали бы сейчас, федеральных органов власти, поэтому город не мог выделять средства на их устройство. Но «с передачей городу больниц и вообще дела охранения народного здравия на открытие упомянутой станции правительством едва ли можно рассчитывать. Поэтому в данном случае единственным исходом представляется устройство городской станции». Поэтому в 1887 году Дума внесла в свой бюджет соответствующие расходы. Место для станции по-прежнему выделялось на самом рынке, но позже было принято решение использовать для нее здание бывшей Гауптвахты, утратившей к этому времени свое значение караульного дома.

В 1889 году санитарная комиссия представила проект приспособления кордегардии под аналитическую станцию. Он не затрагивал фасадов здания и практически не изменял его планировку. Тем не менее, техническая комиссия сочла, что проект дорог, и потребовала ликвидировать портик на колоннах и террасу, а на ее месте устроить плитный тротуар. На заседании Городской думы 3 октября 1890 года техническая комиссия (без каких-либо экспертиз!) получила указание на то, что при устройстве аналитической станции в здании бывшей Гауптвахты на Сенной площади «не следует уничтожать портика как принадлежности здания, имеющего историческое значение».

Станция была открыта 17 ноября 1891 года. «Нижний этаж занят под лабораторию, верхний – квартирою старшего лаборанта. Лаборатория состоит из прихожей, довольно обширной рабочей залы для весовых и микроскопических исследований и небольшой так называемой сероводородной комнаты». При этом внешний вид здания остался без изменений.

В 1898 году под квартиры для работников аналитической станции перестроили помещения важни.

В 1890-х годах на пятиугольном участке в углу Сенной площади у Спасского переулка кроме здания бывшей кордегардии, а теперь аналитической станции, находились «одноэтажный каменный ретирадник (туалет. – Прим. авт.), бетонный, крытый землей ледник, деревянный сарай для дров для отопления ретирадника».

В 1910 году В. Курбатов писал: «Городской Думе принадлежит неплохая постройка – бывшая Гауптвахта на Сенной площади. Здание не первоклассное, но приятное по стилю. В то время как церковь, стоящая по другую сторону улицы, убрала тамбур, портивший фасад, лаборатория обезобразила свой фасад колоссальной и совершенно ненужной вывеской, закрывшей фасад с метопами триглифами» (декоративные архитектурные детали греческого происхождения, характерные для стиля классицизм, располагаются под карнизом здания. Триглиф – прямоугольная накладная каменная пластина, разделенная тремя вертикальными прорезями. Метопа – пространство между триглифами, заполненное скульптурными изображениями. – Прим. авт.). Ситуация узнаваемая – время проходит, а люди не меняются.

После революции здание некоторое время пустовало, потом в нем был устроен магазин. В 1960-е годы там находился городской автовокзал. После строительства нового автовокзала на набережной Обводного канала в здании поселился серпентарий городского зоопарка. В настоящее время в бывшей Гауптвахте размещается Городской информационный центр.

Составитель исторической справки о кордегардии архитектор В. А. Лейбзон отмечал, что время постройки Гауптвахты приходится на период, когда «Карло Росси лишь начинает свою деятельность», иныеми словами, исследователь не обнаружил влияния великого зодчего на автора этой постройки. Он считал, что обращение архитектора к новому тогда стилю ампир произошло не под влиянием Росси, а вдохновлено, может быть, образом Адмиралтейства. Лейбзон анализирует объемно-пространственную композицию здания караульни, в основе которой лежат квадратный план со стороной 9,2 м и кубический центральный объем с выступающим вперед портиком на четырех сдвинутых попарно колоннах. С центральным объемом контрастирует предельная простота боковых крыльев здания. Сама Гауптвахта практически была отражением входа в церковь. Различие состояло в том, что над порталом церкви барельефы изображают ангельские головки с цветочной гирляндой, а портал караульни украшают военные арматуры, и В. Курбатов находит общее между фризом Гауптвахты, в метопах которого помещены барельефные изображения вензеля Александра I и ликторских связок, с фризами Адмиралтейства и храма Дружбы в Павловске.

В. А. Лейбзон обращал внимание на то, что портик кордегардии повторял портик церкви в пропорциях и деталях, однако при этом полагал, что «Сенная площадь с расположенными на ней неравнозначными зданиями церкви и кордегардии не удовлетворяла своим внешним видом. Стремление к ансамблевому решению, характерное для ампира, выразилось здесь в наименее сложном приеме». Автор исторической записки не посчитал удачной существующую архитектурную объемно-пространственную композицию, но полагает, что «следует учесть попытку XIX века создать ансамбль из здания церкви и кордегардии введением одинаковых элементов в оба здания и объединением их одним цветом», хотя говорит о сохранении при реконструкции площади только здания кордегардии.

Ю. М. Денисов и Д. А. Бутырин придерживались другого мнения, отмечая уникальность архитектурной композиции и ансамблевые качества всей Сенной площади. Мы вполне разделяем их точку зрения. Возможно, что справка была «заказной» для обоснования снятия церкви с охраны и последующего ее сноса при строительстве на площади одной из станций метрополитена, предпроектная подготовка которого началась как раз в 1930-х годах. Справка не имеет даты, но на ней стоит довоенный архивный номер.

Говоря об ансамбле Сенной площади, нельзя не упомянуть о колорите площади и ее основной архитектурной композиции. Цветовая гамма Петербурга достаточно разнообразна. Это желтые, зеленые, синие, красные, серовато-коричневые цвета. Все они различаются оттенками и интенсивностью – яркие, почти лубочные цвета петровского времени, нежная розово-бирюзовая елизаветинская гамма, анемично разбеленная александровская. Суховатый классицизм николаевского времени красился желтой охрой – именно тогда Петербург получил эпитет «казенный». Эклектике свойственна монохромия. Ей на смену пришли землистые цвета модерна.

Э. М. Лущеко, исследовавшая колористическую гамму петербургской застройки на протяжении истории города, отметила своеобразие русской традиции окраски классической архитектуры, когда белым цветом выделялась его ордерная структура и цветом поле стен. Это создало неповторимую игру цвета в городском пространстве, столь необходимую в сумрачном северном крае. Мраморное античное наследие хоть и раскрашивалось своими создателями в яркие цвета, но до наших времен дошло монохромным. Монохромен и парижский ампир, и его фоновая архитектура. В 1817–1818 годах Александр I установил окраску фасадов производить светлыми тонами – палевым, бледно-желтым, светло-серым, бледно-розовым и некоторыми другими, также разбелёнными. Для крыш требовалось использовать коричневый и зеленый цвета.