С Ингой, однако, редко знакомились случайно. В университете она всерьез тревожилась из-за этого: у всех ее подружек был ворох историй, как парни пытались склеить их в метро или в баре, как таксист клянчил номерок или пьяная компания на улице свистнула вслед, и только с Ингой ничего подобного никогда не случалось. Это было даже обидно, потому что, вообще склонная к тревожности и самоанализу, тут Инга не сомневалась: она красивее всех своих подружек. Тем не менее, если в пятницу она шла с ними в клуб, то через два часа с изумлением наблюдала, как все постепенно обзаводятся поклонниками и только Инга, а вместе с ней еще одна девочка из их компании, толстая Катя, остаются без пары.

Кирилл был первым молодым человеком, познакомившимся с Ингой на улице (хоть и не при совсем обычных обстоятельствах). Ему же она в приступе откровенности и пожаловалась на это, когда они встречались уже несколько месяцев. «Может, у меня лицо какое-то не такое? – с искренним беспокойством спрашивала Инга. – Слишком строгое? Умное? Отталкивающее?» Кирилла, казалось, умилило ее огорчение. «Я давно это понял, но ты – пример как из учебника, – сказал он с иронией. – Самые одинокие бабы – красивые. Все боятся с ними знакомиться. Кажется, у них и так миллион мужиков, и поэтому тебе вообще ловить нечего. А на самом деле все наоборот – они как раз самая легкая добыча, потому что истосковались по вниманию, да еще и успели напридумывать себе неизвестно что. Прямо как ты». На Ингу эти слова произвели большое впечатление в особенности потому, что Кирилл вроде бы сделал ей комплимент, но она чувствовала себя не польщенной, а униженной. Впрочем, Инга вскоре поняла, что это касалось почти всего, что делает Кирилл: его самые благие намерения были как будто с душком. Например, он с готовностью бросался на помощь, когда нужно было забить гвоздь или донести что-то тяжелое, но при этом принимал почти раздраженный вид, словно своей попыткой справиться в одиночку Инга наносила ему личное оскорбление. Она боролась с собой, чтобы поблагодарить его искренне, но у нее не слишком-то получалось.

На экране высветился пуш, что у Инги образовалась новая пара, – она не торопясь нажала на уведомление, чтобы посмотреть с кем. Его звали Антон, он был худой и высокий. В сфере работы написано «IT», образование – МГУ. На одной фотографии он смеялся, сидя за барной стойкой в каком-то пабе, на второй – стоял посреди леса, засунув руки в карманы джинсов. Симпатичный, но ни одного слова в разделе «о себе» – Инга такое не любила, слишком велико пространство для сюрпризов.

Почти сразу же от него пришло сообщение:

«Привет. Как дела?»

Инге с первого взгляда не понравилась эта точка после «привет» – как будто человек настолько не заинтересован в беседе, что даже не расщедрился на восклицательный знак. Отдельного неодобрения заслуживала банальность вопроса. Она сухо ответила:

«Привет. Хорошо. Как у тебя?»

«Застрял в лифте. Дай, думаю, в тиндер пока зайду – а тут ты. Может, не напрасно застрял».

Это было уже кое-что.

«Сочувствую, что застрял, – написала Инга. – Но по крайней мере, у тебя там ловит связь».

Ее поезд начал замедлять ход, и она оторвалась от телефона, чтобы послушать объявление станции. Станцию не объявили – вагон остановился в тоннеле. За стеклом виднелись переплетения труб, покрытых многолетней пылью. Моргнул свет, поезд издал шипение, похожее на усталый вздох.

«А ты что делаешь?» – пришло сообщение.

«Ты не поверишь, но кажется, я застряла в вагоне метро».

«Возможно, это знак».

– Уважаемые пассажиры! – с неправдоподобной радостью объявил женский голос. – Поезд сейчас отправится! Просьба сохранять спокойствие.

«Куда едешь?» – спросил Антон.

«Домой с работы».

«А кем работаешь?»

«Пиарщицей. А ты?»

«Программистом».

Поезд продолжал стоять на месте. Механический женский голос повторил объявление.

«А чем ты занимаешься в свободное время?» – написала Инга скорее из вежливости: разговор не слишком ее занимал, но она сама ненавидела, когда люди, с которыми она переписывалась в тиндере, отвечают односложно и не задают встречных вопросов.

«Да всем. Читаю. Смотрю кино. Хожу в походы в горы. Сложно ответить на этот вопрос что-то оригинальное. Знаешь, у половины девушек в тиндере написано, что они любят «кофе и путешествовать», – но наверняка они все правда это любят».

«Должна признаться. Я тоже люблю кофе и путешествовать».

«Я не осуждаю тебя».

Инга улыбнулась. Возможно, этот Антон не так уж плох. По крайней мере, он был способен на длинное сообщение с обилием знаков препинания. Ингины ожидания от общения в сервисах онлайн-знакомств были поразительно низки.

– Уважаемые пассажиры, будьте внимательны, поезд отправляется, – пробубнил в микрофон машинист.

Следующая станция была Ингина – «Аэропорт».

«Я выбрался из лифта», – написал Антон.

«А я – из метро».

«Хм, тиндер говорит, что ты находишься в одном километре от меня».

Инга проверила – под фотографией Антона и правда стояло указание: «в 1 км от вас».

«Я живу на Соколе, а ты?» – написал он.

«На Аэропорте».

«Мне кажется, это все и правда знак. Как ты смотришь на то, чтобы встретиться?»

Инга, глядя в телефон, налетела на ступеньку.

«Что, прямо сейчас?» – спросила она. Одно дело было абстрактно мечтать о свидании, другое – пойти на него вот так сразу.

«Ну да. Если ты, конечно, не занята».

Инга отошла к стене, чтобы не мешать идущим мимо людям, и замерла над экраном телефона. Что написать – устала? Дела дома? Давай в другой раз, ближе к концу недели? Она была вовсе не настроена на встречу так быстро.

Антон, видимо, почувствовал ее колебания. На экране появились три мигающие точки – он что-то печатал, – а потом возникло сообщение:

«Между Аэропортом и Соколом есть кофейня. Раз уж ты любишь кофе. Долго сидеть не предлагаю».

И почти сразу же еще одно:

«Столько совпадений за вечер – это нужно отметить».

Инга, которая уже решила было отказаться, сославшись на то, что ей рано вставать, опять замерла над экраном. Не то чтобы слова Антона звучали особенно убедительно, но должно же быть в жизни место спонтанности. Он, в конце концов, не производил отталкивающего впечатления, совпадения и правда были забавными, а она сегодня была в красивом платье.

«Ладно, – написала Инга. – Давай, только недолго. Где эта кофейня?»

Домой она вернулась в первом часу ночи и сразу же завалилась спать. В кофейне они с Антоном просидели недолго и вскоре переместились в соседний бар, но почти не пили – все время разговаривали. Когда Инга посмотрела на часы, было без двадцати двенадцать, и хотя уходить не хотелось, она все же заставила себя собраться. Ингу вдруг охватило беспокойство: все идет так хорошо, что лучше поскорее закончить вечер, пока ничего не случилось. Она боялась, что в последний момент что-нибудь испортит ее впечатление.