Наконец меня подтащили к двери, открыли ее и впихнули внутрь. Дверь за спиной захлопнулась, скрипнул засов. Я оглядел свою камеру. Ничего, просторная. Мебели только никакой, но зато солома хорошая. Даже окно есть, зарешеченное, конечно. Но всю картину портили десять типов уголовной наружности смотрящих на меня без всякого дружелюбия.

– Привет, – вежливо поздоровался я, поднимаясь с пола и осторожно садясь, стараясь не потревожить свои многочисленные синяки и ушибы. – Не ждали? А я пришел!

– Шут, – буркнул Деррон. – Как выкручиваться будешь? Тебе явно тут не рады.

– Еще не знаю. Работаю над этим.

– Работай, только поскорее.

– Хо. Кто к нам пожаловал, – с места поднялся плотный мужчина с рыжими волосами и рыжей бородой, закрывающей почти все его лицо. – Рыцарь! Господа все на колени. Приветствуйте благородного рыцаря.

Все засмеялись, хотя на мой вкус шуточка была та еще.

– Только маленький он какой-то, – высказался еще один уголовник. – Может он карлик?

Опять смех.

Я молча сидел на полу и слушал. Это немного сбило всех. Никто не понимал, что происходит. По их понятиям я должен был либо забиться в угол от страха, либо, если достаточно храбрый, броситься на оскорбителей. Вместо этого заинтересованное молчание. Прав был Мастер – молчание порой действует гораздо сильнее любых слов. Но они поняли бы даже мое молчание, если бы я выразил презрение, но явная моя заинтересованность всем происходящим сбивала с толка.

– Да нет, не карлик, – высказался еще кто-то. – Это он от страха уменьшился. Я слышал, рыцари всегда так поступают. Они могут даже совсем маленькими стать, если их напугать хорошенько.

Я с интересом посмотрел на того, кто высказал подобную мысль. А что, интересно. Ведь наверняка с помощью магии можно как-нибудь уменьшить человека. Или уменьшить самого мага. Это ведь здорово. Лучший шпион. Только ведь и к нам могут подобраться такие шпионы. Надо будет серьезно поговорить с Леонором и Мастером. Правда, с Мастером можно поговорить и сейчас, но не думаю, что в данный момент это к спеху.

– Эй, рыцарь, – снова заговорил рыжебородый. – Ты слышишь меня. Сейчас тебе будет больно, – издевательски проговорил он.

– А больно будешь делать ты один или все вместе?

– Ишь ты, – рыжебородый с каким-то непонятным интересом посмотрел на меня. – Ты не трус, жаль.

Чего ему интересно жаль? Жаль что я не трус?

– Что вам жаль? Жаль что не трус?

– Нет, жаль тебя убивать.

Я слегка побледнел, но постарался не показывать виду.

– А это обязательно?

– Увы. Рыцарей здесь не любят. Напоследок хочу сказать тебе кое-что. Тебя должны были посадить в другую камеру, не сюда. У тебя есть опасный враг, рыцарь.

Так, по крайне мере теперь все понятно. И понятно, почему арестовали только меня. Будь здесь мои друзья, то попробовали бы эти уголовники что-нибудь сделать. Сверкающий предусмотрел все варианты. Если мы бежим от стражи, то оказываемся вне закона, если я соглашаюсь на арест, то меня сажают в камеру с уголовниками, которые не любят рыцарей. Я посмотрел по сторонам. Остальные явно были удивлены словами рыжебородого и ничего не поняли. Значит, о моем запланированном убийстве знает только рыжебородый, а для остальных это просто забава. Что ж логично. Зачем подкупать всех, когда можно только одного, а остальные и сами присоединятся ради удовольствия.

– А ты уверен, что это хорошая идея? Нужны ли будут свидетели?

Рыжебородый усмехнулся, но я заметил, что в его глазах мелькнула тень неуверенности. Этот рыжий был безусловно умен, гораздо умнее, чем старался казаться.

– О чем это болтает этот сопляк, – с места поднялся еще один человек. – Рыжий, ты собираешься кончать его или это сделать мне?

Рыжий посмотрел на говорившего. Потом вытащил самодельный нож, сделанный из какой-то полоски металла заточенной о камень и двинулся ко мне. Я мягко поднялся, стараясь не думать о боли от ударов стражников.

Мастер с Дерроном заговорили разом, причем в голосе у обоих были нотки паники.

– Не вмешиваться, – оборвал я их. – Не мешайте, чтобы не случилось.

Они тут же замолчали. Идей, похоже, ни у кого из них не было.

Рыжий подошел и посмотрел на меня.

– Я убью тебя быстро, без боли, не сопротивляйся.

– Спасибо, но я предпочитаю побрыкаться.

Рыжий с уважением посмотрел на меня и ударил. Я мягко ушел в сторону. Перехватил кисть и слегка сжал ее. Через секунду рыжий ошеломленный валялся на полу, а его нож был приставлен к его горлу.

– Всем не двигаться! – приказал я. Это было излишне. Уголовники настолько были ошеломлены, что сидели абсолютно неподвижно и таращились на меня как на привидение.

Я снова посмотрел на рыжего.

– Все еще хочешь убить меня?

Тот покосился на нож. Потом посмотрел на меня.

– Уже не так сильно.

– Хорошо. Ты понял, в чем была твоя ошибка?

– Чего? – рыжебородый посмотрел на меня осоловевшими глазами.

– Ошибка. Ты недооценил соперника, полез на него без разведки. Сразу раскрылся и ударил слишком откровенно. Повтори то, как ты нападал, только медленнее. – Я кинул нож обратно. Деррон хотел что-то сказать, но промолчал.

Рыжий был настолько ошарашен всем, что повиновался без слов.

– Вот смотри. Ты ударил так. Я немного смещаюсь в сторону и ловлю твою руку вот таким образом. Теперь я тяну тебя в сторону твоего удара, а ты даже остановиться не можешь, а руку поворачиваю вот так. Вот эти вот мышцы кисти не очень сильны и даже ребенок может справиться с ними. Вот видишь? Если я еще поверну твою кисть, то сломаю ее. Нож, естественно ты держать не можешь, и он падает прямо мне в руку. Теперь я еще чуть-чуть подталкиваю тебя и отпускаю. Ты сейчас так стоишь, что сбить тебя с ног можно простым щелчком. Я ставлю подножку, зажимаю в болевой захват руку и все. Понял?

Рыжебородый снова лежал на земле, а нож касался его горла.

– Ладно, вставай. Держи свою игрушку.

Рыжебородый молча смотрел на меня. Сейчас все зависела от того, какое чувство в нем взыграет – месть или уважение. Если я неправильно понял его характер, то мне не поздоровится.

– Мир? – я протянул руку.

Тот молча разглядывал меня. Так молча, мы простояли минуты три.

– Ну ты и нахал, – восхитился рыжий. – Мир. – Он пожал протянутую руку, и я облегченно вздохнул.

– А если бы я не согласился и воспользовался твоим уроком? Я ведь не повторяю одну и ту же ошибку.

– Попробуй. – Я встал напротив него.

Он еще раз внимательно меня осмотрел.