— Вообще-то это очень дорогое вино, настоящее французское, между прочим! — задиристо произнесла я. — А не какое-нибудь там дешевое пиво! Или баночные коктейли! Я, кстати, пиво не очень-то и люблю!

— Лада, представь, у тебя же буйное воображение. Под влиянием алкоголя клетки твоего мозга погибают прямо сейчас. И это не зависит от качества напитка.

— Кошмар какой-то! — заметила я, но отодвинула бутылку в сторону. — И ты это видишь?

— Да! Думаешь, мне легко на это смотреть? Ведь я тебя люблю! Честно говоря, меня мало занимают другие люди, пусть делают что хотят, хоть насмерть запиваются! Но ты! Ты должна знать такие вещи. И поверь, я сказал правду!

— Хочешь, чтобы я вообще не употребляла спиртное? — спросила я и нечаянно икнула, тут же тихо засмеявшись от неожиданности и прикрыв рот рукой.

— Именно! Никогда! — кивнул он.

— Подумаю, — пообещала я. — Но ведь столько пишут и говорят о пользе вина в малых дозах, я имею в виду хорошее качественное вино.

— Лада! Это многовековой бизнес, и никто с этого пути уже не свернет, никто не скажет вам правду, слишком велики будут убытки.

Я смотрела на Грега и понимала, что он действительно заботится обо мне. Он вновь показался мне близким и понятным, его лицо утратило отстраненное выражение и стало милым.

— Я обязательно подумаю над тем, что ты мне рассказал, — пообещала я. — Но знаешь, я так мечтала о сегодняшнем вечере, представляла, как мы проведем его вместе… мне хотелось романтики…

«А не выслушивать лекцию о вреде алкоголя», — чуть не добавила я, но вовремя прикусила язык.

— Я тоже хотел побыть с тобой, и только поэтому я здесь, — ответил он. — Но я ведь не человек, Лада… хотя я уже сам не могу понять, кто я… все так странно…. Ко мне иногда, проблесками, возвращаются давно забытые человеческие ощущения. И мне кажется, что они ослабляют мои способности вампира.

— И пусть ослабляют! Ты же стремишься стать обычным парнем!

— Да! Раньше я этого хотел, потому что испытывал мучения от вечного существования на земле, от непрекращающейся борьбы со своей злой сущностью. Потом полюбил тебя. И сейчас хочу этого уже ради нашей любви.

— Ты был в Лондоне, что-то удалось узнать? — спросила я и пододвинула к себе бутылку с вином. Но, поймав взгляд Грега, тут же заткнула ее пробкой и убрала в холодильник. Его улыбка доставила мне удовольствие.

— Был, — кивнул он. — И даже поговорил с Атанасом. Он самый древний из нас, к тому же когда-то пытался выполнить условия поверья.

— И что? — оживилась я. — Что он тебе сказал?

— Он лишь посмеялся, — задумчиво ответил Грег. — Атанас… он… не такой, как мы с Ренатой…

Я видела, что ему трудно говорить об этом, и решила помочь.

— Знаю, что он питается не только кровью животных, но и… людей, — сказала я, — что он жесток, ненавидит юных девушек больше остальных именно из-за неудачной попытки выполнить условия поверья.

— Да, так и есть, — подтвердил Грег. — Он заявил, что обратное превращение невозможно, так как Тьма никогда этого не допустит. И меня тревожит…

Он вдруг замолчал. Я ждала. Но Грег смотрел словно в глубь себя, и мне казалось, что он отсутствует в реальности. Напряжение стало невыносимым.

— Что тебя тревожит? — тихо спросила я.

— Его лютая ненависть, — так же тихо ответил он. — Знаешь, Лада, я думаю, что пора тебе с ним познакомиться.

— Зачем? — испугалась я.

— Увидев, как мы любим друг друга, поняв, что ты необыкновенная девушка и все у нас серьезно, Атанас, возможно, изменит свое мнение и раскроет мне то, чего я не знаю.

— Но разве ты не можешь просто прочитать его мысли?

— Нет! Я не читаю мысли себе подобных, к сожалению… А может, и к счастью. Да, думаю, так будет лучше всего! — уверенно произнес он. — Когда у тебя заканчивается модуль?

— Во второй половине марта.

— Вот тогда и поедем! А документами я сам займусь! — решительно проговорил Грег.

Я смотрела на его улыбающееся лицо. С языка рвалось замечание, что я не могу себе позволить подобную поездку, мама ни за что не даст мне денег, а своих у меня нет. Но мне было стыдно, я не могла говорить об этом со своим парнем, пусть и вампиром, хотя знала, что Грег к вопросу денег относится совершенно равнодушно. Он никогда не говорил о состоянии своей семьи, но я могла себе представить его размеры — они жили веками, имели доступ к любым денежным средствам, антиквариату, произведениям искусства, да мало ли еще к чему… Я в это никогда особенно не вникала.

— Давай я подумаю пару дней, — уклончиво ответила я. — Нужно решить кое-какие вопросы.

Грег остро посмотрел на меня. И, зная о его способности читать мысли, хотя он последнее время уверял меня, что ему все труднее прочесть мои, я тут же начала думать о красоте его глаз, не позволяя мелькнуть даже тени мысли о денежных затруднениях.

Остаток вечера мы провели мирно. Я поужинала, Грег развлекал меня разговорами. Потом я вымыла посуду. Мы посмотрели фильм «Кровь и шоколад», вяло обсуждая историю любви девушки-оборотня и художника, она казалась далекой от реальности и совершенно киношной, затем улеглись спать. Грег в этот раз разделся до белья. Я со смущением смотрела на его стройное тело: широкие плечи, узкие бедра и длинные ноги. Все-таки ему было всего восемнадцать, и фигура выглядела мальчишеской. Она была поджарой, спортивной и, несомненно, в моем вкусе. Грег нырнул под одеяло и прижался ко мне. Страсть сразу охватила меня, и я обняла его в ответ. Ткань моей сорочки была настолько тонкой, что казалось, отсутствовала. Но Грег легко поцеловал меня в щеку, потерся носом о мои губы, потом развернул меня спиной к себе, обнял и уткнулся в шею.

— Спи, любимая, — только и сказал он.

Я закрыла глаза, поняв, что Грег не хочет больше подвергать нас опасности. Возможно, он решил не возобновлять попыток, пока не узнает точно условия выполнения поверья.

«Где же мне взять денег? — уже засыпая, думала я. — Он прав, мне лучше поехать в Лондон и познакомиться с его близкими. Мало ли! Вдруг Атанас смягчится и расскажет то, что знает».

Денежный вопрос решился очень легко. Утром, когда я проснулась, Грега рядом не было, он исчез, не разбудив меня. Мне нужно было ко второй паре, поэтому я могла поспать подольше. С дежурства вернулась мама и осторожно заглянула в мою комнату. Я вздрогнула и машинально провела рукой по простыне. Я в постели была одна.

— А ты почему еще не встала? — удивилась мама.

— Мне ко второй паре, — ответила я и потянулась.

— А-а, — протянула она.

— Но уже встаю! — улыбнулась я.

— Я пока чайник поставлю, — сказала мама и закрыла дверь.

Я поцеловала подушку с той стороны, где лежал Грег, и соскочила с кровати. И тут же заметила на письменном столе конверт. С недоумением его открыла. И вытащила пластиковую карточку и записку.