Я хотела еще немного поработать с Энджи и Эриком. Мне нужно было узнать, могут ли они позволить своему сыну пережить печаль или разочарование. Я всегда исследую этот вопрос, если ребенок постоянно злится или проявляет агрессию. Сразу видно, когда родители не могут переносить несчастный вид своего сына. Кто-то очень верно сказал: «Мама и папа счастливы лишь тогда, когда счастливо их самое печальное дитя». Это слегка сентиментально, но подчеркивает одну из самых больших проблем, с которыми сталкиваются родители: мы не можем понять, что ребенок – отдельное существо и у него свой собственный жизненный путь.

Мне вспоминается один разговор с моей самой близкой подругой Салли. Я поняла, что мой брак вряд ли сохранится. У меня разрывалось сердце, потому что я не могла защитить своего мальчика от предстоящих событий. Как могла я, психотерапевт, которая видела столько страданий детей из-за развода родителей, подвергнуть этому собственного ребенка? Я сказала Салли: «Кто мог знать, что Ари пройдет через это – распад семьи. Он не должен был испытать ничего подобного». Никогда не забуду ответ моей подруги. Она посмотрела мне в глаза и сказала: «Откуда ты знаешь, что предназначено твоему сыну?»

Я приняла это. Несмотря на свое горячее стремление обеспечить сыну хорошую жизнь (и ничто не могло это остановить), я понимала, что ему предстоят еще и другие испытания, причем непростые, от которых я не смогу его защитить при всем желании. Самое лучшее, что я могу сделать для него, пока он проходит через боль и разочарование, – это быть рядом с ним как любящая и внимательная мама. Теперь моему сыну двадцать четыре, он укрепил свою волю и научился состраданию в трудностях, от которых я хотела его избавить.

Не хочу сказать, что детей следует помещать в жесткие условия для выработки силы духа, ничто не может быть столь далеко от истины. Но если мы не можем оградить ребенка от болезненных переживаний, то лучшее, что мы способны тогда сделать, – это быть предельно внимательными к нему, помочь пройти через боль, позволить ему пережить печаль и разочарование.

В телесериале «Родители» был один мучительно-грустный эпизод, который прекрасно иллюстрирует эту мысль. Сын Кристины и Адама, пятнадцатилетний Макс, боролся за «место под солнцем» в старших классах, поскольку из-за синдрома Аспергера[2] он стал изгоем. К счастью, мальчик обнаружил в себе талант к фотографии, и в результате его пригласили снимать для школьного календаря. Однажды он сделал несколько снимков девушки, плачущей в окружении подруг. Она отчитала Макса, но он продолжал настаивать, что получится прекрасная фотография. Родителей Макса вызвали в школу и сообщили, что он не может продолжать работу над календарем, а учитель запретил его персональную выставку. Родители умоляли учителя и директора пересмотреть решение, потому что это очень важно для Макса. Но из-за жалобы девушки это оказалось невозможным.

Кристина взяла на себя самое тяжелое: она сказала Максу, что он отстранен от дел. Она зашла в комнату сына, села на кровать и, еле сдерживая слезы, рассказала все Максу. «Что? Я хочу быть фотографом! Я лучше всех это делаю!» Кристина сказала: «Знаю, Макс, но учитель так решил, и он не отменит свое решение». Макс пришел в ярость. Он ничего не понимал. С его точки зрения, он не сделал ничего плохого, и это именно он должен был фотографировать для школьного календаря. Он спросил: «Что ты собираешься делать?» С разрывающимся сердцем Кристина посмотрела на сына и ответила просто: «Я просто буду сидеть рядом с тобой и горевать».

Эта сцена тронула меня до глубины души. Кристина скорбела, потому что не смогла защитить своего сына от потери очень важного для него дела, но была с ним, когда мальчик так переживал. Кристина ничего не объясняла и даже не пыталась как-то его утешить. Мать просто была рядом. Она верила, что волны разочарования схлынут и отступят, Макс найдет свой путь и справится с потерей.

Помогаем детям пережить потерю

Энджи и Эрик так хотели благополучия для Чарли, что выполняли все его желания и старались избавить от малейших огорчений. Неудивительно, что их сын редко плакал. Мальчик впадал в ярость, когда ему перечили, но это редко приводило к настоящей печали и слезам. Я предложила родителям не сосредоточиваться на тех проблемах сына, которые его расстраивали, а помочь мальчику пережить разочарование. Это их взволновало. Эрик спросил: «Если я люблю своего сына, то как же могу не желать ему счастья?»

Я спросила, как родители видят Чарли во взрослой жизни: какие полезные для жизни навыки и умения он должен приобрести. «Мы хотим, чтобы он умел общаться с людьми и приобрел позитивный взгляд на жизнь. И чтобы он умел справляться с трудностями».

Я объяснила, что детям необходимо самостоятельно научиться жить, и для этого им нужно позволить пройти через стадии отказа, раздражения и торга, если они не могут получить желаемое. Так дети идут от разочарования к принятию – я почерпнула эту мысль у Элизабет Кюблер-Росс, которая работала с умирающими. Более подробно я говорила об этом в книге «Как перестать сражаться со своим ребенком и обрести его близость и любовь».

Желание родителей снять с сына груз разочарований удерживало мальчика в состоянии, которое я называю ОРТ: это первые три стадии горя – отказ, раздражение и торг. Мальчик о чем-то просит, его расстройство усугубляется. Но родители вмешиваются, и он вступает в стадию отказа. Вполне понятно: Чарли не верит, что «нет» на самом деле означает «нет». По прошлому опыту ему известно, что все может быть иначе. Следовательно, он остается на этой стадии и не может признать, что в этот раз родители не собираются выполнять его требование.

Недовольство отказом подталкивает Чарли к следующей стадии – раздражению. Родители и ребенок словно перебрасываются пагубным «мячом» эмоций, усиливая негодование с обеих сторон. Когда родители вовлечены в жаркие дебаты и обсуждают, почему ребенок не может получить желаемое, они «заправляют горючим» стадию торга и в результате побуждают сына спорить, каким бы ни было изначально его требование.

Если родители примут на себя роль Капитана в отношениях с Чарли, то им понадобится твердость, чтобы перенести раздражение и разочарование сына (Кюблер-Росс называет эту стадию депрессией). Это очень важный шаг: вы помогаете Чарли ослабить уныние, которое легко переходит в ярость, когда его воля сталкивается с чужой. Если ребенок не может испытывать печаль, не получая желаемого, то он никогда не достигнет принятия.

Я спросила: «Какое “послание” получает Чарли? Какой вы представляете себе его способность справиться с разочарованием, если пляшете под его дудку и не даете ему пережить печаль?» Небесполезно представить ситуацию именно в таком ключе. Энджи и Эрик пришли к пониманию, что уделяли слишком много внимания проблемам Чарли или делали вид, что он вовсе не расстроен. В результате родители демонстрировали свое недоверие к внутренним ресурсам мальчика, которые позволяют справиться с отказом. Это не лучший вариант, если вы хотите вырастить жизнестойкого ребенка.