Вечная сейсмическая активность Тупайла бодрила Малину Ару, напоминала о мощи, которая находилась под ее властью. Конечно, императорское влияние распространялось на все планеты, заселенные людьми, но роскошь Императора и политические интриги Ландсраада, словно мановения рук иллюзиониста, служили лишь для отвлечения внимания публики.

Благодаря своей густой сети торговых связей и альянсов компания КАНИКТ была тем истинным и прочным остовом, на котором зиждилась вся цивилизация. Якссон, подобно многим другим подстрекателям, велеречиво вещал о том, что разбухшая Империя должна быть демонтирована. Малина в принципе не возражала против такой точки зрения, но считала, что данный процесс должен быть постепенным и ни в коем случае не бесконтрольным. Однако сын не обладал для этого достаточной силой духа.

Роль Тупайла как убежища от имперских смут и волнений прослеживалась на протяжении всей истории Империи. Во времена восстаний и мятежей, сопутствовавших публикации Оранжевой Католической Библии, члены комиссии переводчиков-экуменистов бежали, спасая свои жизни, именно сюда, под таинственную сень Тупайла. Целые столетия продолжалась чистка архивных записей и других документов, и в конце концов слово Тупайл исчезло со всех карт и из всех реестров. Несмотря на то что Тупайл не значился в списке маршрутов Космической Гильдии, существовало старое секретное соглашение Гильдии с КАНИКТ, и топ-менеджеры компании имели возможность летать сюда тайными рейсами.

Планета находилась на большом расстоянии от своего тусклого красного солнца, что, по сути, должно было свидетельствовать о ее необитаемости, но гравитационное воздействие массивного спутника разогревало континенты до температуры, делавшей их пригодными для жизни. Богатые затворники построили здесь частные укрепленные здания, способные противостоять даже очень сильным подземным толчкам.

Услышав стук когтей по полу, Малина обернулась и увидела входящего на веранду Якссона в сопровождении двух мускулистых остистых собак. Прошло лишь несколько часов после их очередного ожесточенного спора. Малина от всей души надеялась, что перемирие продлится дольше, но переменчивый сын был уже готов к продолжению перепалки.

Он проводил много времени с собаками, хотя они были больше привязаны к Малине. Остистые собаки представляли собой клубки лохматого меха, но со стальными мышцами и острыми клыками; их шерсть состояла из серебристых тонких шипов, очень жестких и колючих. За ушами из черепа выступали острые рога. Утробное рычание, которое они издавали, было способно устрашить любую жертву, но Малине этот рык казался ласковым мурлыканьем.

Притворившись, что не видит Якссона, Малина присела, улыбнулась и протянула руки навстречу своим любимцам. Псы рванулись к ней, забыв о Якссоне.

– Приветствую вас, мои дорогие Хар и Кар.

Она обняла животных, почесала их морды и случайно укололась пальцем об один из шипов, но не обратила внимания на этот пустяк. Руки ее были усеяны подобными мелкими шрамами. Собаки уселись рядом, с обожанием глядя на хозяйку.

Малина встала, посмотрела на сына и строго произнесла:

– Помни, что пунктов, относительно которых мы согласны, больше, чем пунктов, которые нас разделяют.

– Если мы во многом согласны, мама, то почему мы не уничтожили Дом Коррино за его преступления? У тебя же в руках все нити, ты можешь растоптать Шаддама одним меморандумом.

– Потому что мы – КАНИКТ, а Шаддам – владыка Империи, и мы не можем обходиться с ним как с дворовым хулиганом. Император даже не знает, какой ущерб он нам причинил.

– Это нисколько его не извиняет! Оторио – наше наследственное родовое владение. Ущерб невозможно возместить.

– Вот поэтому нам и некуда спешить, – ответила Малина. – Чего ты хочешь – опрометчиво мстить прямо сейчас или терпеливо, не жалея времени, постепенно разрушить Империю?

Якссон в ярости сжал кулаки. Короткие курчавые волосы плотно, словно черный войлок, облегали его красивый череп. Густые темные брови лишь подчеркивали неистовое выражение карих глаз, угрожающих и наполненных светом внутренней силы.

Малина не дала ему ответить и снова заговорила:

– Я восхищаюсь твой энергией. Всю жизнь мне хотелось направить ее в правильное русло, на благо КАНИКТ и всей нашей семьи.

– Ты хочешь, чтобы я был такой же марионеткой, как мои брат и сестра!

Малина коротко рассмеялась, и оба пса негромко зарычали. Один из них поднялся и подошел к Якссону, напрашиваясь на ласку, а потом вернулся на прежнее место.

– Франкос и Джалма играют свои роли по сценарию. Не сомневайся, в отношении тебя у меня тоже есть большие планы.

– Отец всегда говорил, что ты лишь отталкиваешь меня в сторону, чтобы я тебе не мешал.

Малина с трудом сохранила на лице непроницаемое выражение.

– Твой отец вообще много чего говорил, и были веские причины тому, что перед смертью он удалился на Оторио. Мне жаль, что ты проводил с ним слишком много времени. Надо было этому помешать.

Якссон был готов ответить грубо, но Малина предостерегающе подняла руку, предлагая ему промолчать. Якссон всегда был дерзким ребенком, но Малина знала, как его усмирять. Она умела обуздывать остистых собак, тем более могла она обуздать сына. Для него просто нужен особый ошейник.

Она сунула руку в карман стильной куртки и извлекла листок позолоченной тончайшей бумаги, украшенной императорской печатью – золотым львом Коррино.

– Приглашение на его смехотворный прием. Это отнюдь не провокация и не издевка. Шаддам просто ни о чем не догадывается. Он не знает, какой урон причинил нашему наследию.

Она порвала в клочья приглашение и подняла руки, глядя, как обрывки медленно падают на пол веранды, кружась в потоках дымного воздуха.

– Я никуда не поеду. Президент КАНИКТ, твой брат, тоже не поедет. Там не будет ни одного представителя компании КАНИКТ, потому что я отдала распоряжение не появляться на этом мероприятии под любым благовидным предлогом. Как видишь, мы на одной стороне баррикад.

– Кто-нибудь это заметит? – с горечью поинтересовался Якссон. – Чего мы этим добьемся?

– Всего, что могут подсказать тебе твои воображение и терпение. Я ведь учила тебя: никогда не жертвуй тем, что тебе на самом деле необходимо, ради сиюминутных желаний. У каждого из вас своя роль в великом плане. – Малина плотно сжала тонкие губы. Франкос, ее старший сын, принял мантию президента КАНИКТ, став публичным лицом огромной компании, а Джалма, ее единственная дочь, вышла замуж за могущественного, но престарелого графа Учана, главу одного из Великих Домов, под властью которого – то есть теперь под властью Джалмы – находятся семь планет.

– Мне нужно нечто большее, мама, чем протирание штанов на встречах и собраниях. Надо что-то предпринять. У меня есть собственная сеть, и мы можем многое сделать, причем с далеко идущими последствиями.

Малина знала, что ее сын встречался с несколькими мятежно настроенными аристократами Ландсраада. Им было полезно и приятно иногда выпускать пар своего недовольства и планировать смелые протесты, которые заведомо не могли закончиться ничем плодотворным.