После чего ад продолжился и даже заметно усугубился. Поскольку задания, которые придумывал старик, все более усложнялись. Здесь не было никаких тренажерных залов, стильных спортивных костюмов, навороченного оборудования, но, как выяснилось, если есть задача, ее решения можно добиться очень простыми средствами. Качать выносливость можно простыми отжиманиями, подтягиваниями и наматыванием кругов вокруг костра, силу рук — кусками стеновых блоков и арматуринами, которые требуется регулярно скручивать в кольцо или спираль, а потом распрямлять, а ловкость — жонглируя камешками. Сначала более-менее одинаковыми, а затем более и более разными по весу, размеру и форме. Так что то первое сидение перед обломком плиты и тыканье кулачком в разные точки Коля теперь воспринимал как игрища в песочнице…

И вот где-то через полтора месяца после начала этого ада, прерывавшегося только на случавшиеся сначала каждую неделю, затем каждые четыре дня, потом каждые два дня, а затем и через день, охоты на крыс, он и пробурчал:

— Посмотри в Сети.

А выслушав недоуменный вопрос Николая, остановился и уставился на него.

— У тебя что, не установлена наносеть?

— Не-ет, — осторожно мотнул головой тот, продолжая уже привычно держать под контролем как окрестности, так и самого старика.

— Хм… — Лакуна задумчиво вытянул губы, а затем спросил: — А как ты попал в Трущобы?

— Я не знаю, — отозвался молодой землянин.

— Как это?

— Ну… это долгая история.

Старик бросил несколько быстрых взглядов по сторонам и, по-видимому, решил, что здесь относительно безопасно. Поэтому он просто уселся на кучу мусора там же, где стоял, и приказал:

— Рассказывай.

И Николай рассказал. Все и с подробностями. К тому моменту набранный словарный запас позволял ему общаться довольно свободно. Где жил, кем был и что последнее помнил перед тем, как попал сюда. Старик выслушал его внимательно, а когда Коля закончил — надолго задумался. После чего тихо спросил:

— А скажи: перед тем, как ты потерял сознание, у тебя не брали образцы крови?

— Да вроде нет, — удивленно отозвался Коля. — Хотя… я порезался. Там какая-то хрень в заборчике торчала, а я на него оперся, когда понимался… То ли гвоздь, то ли заусенец.

Лакуна удовлетворенно кивнул:

— Ясно.

Старик поднялся на ноги и двинулся в ту сторону, в которую они шли до того, как он предложил Коле посмотреть в Сети. Парень молча последовал за ним, изо всех сил борясь со своим любопытством. Но шагов через сорок все-таки не выдержал и осторожно спросил:

— А что ясно-то?

Старик молчал еще шагов двадцать, а потом заговорил:

— Ты — тело.

— К-какое тело?

— Чистое. Нигде не зарегистрированное.

— Но… зачем?

Старик хмыкнул и, наверное впервые, пошутил:

— Ты обладаешь просто неподражаемой способностью очень точно и емко формулировать волнующие тебя вопросы, — после чего, однако, смилостивился и пояснил.

Как выяснилось, любой человек, поставивший себе наносеть, автоматически регистрируется. Причем — по множеству параметров: от рисунка сетчатки и отпечатка графика мозговой активности до формулы ДНК. Так что если что — всякие уловки типа пластической операции или изменения рисунка отпечатков пальцев скрыться от правоохранительных органов не особенно помогут. Достаточно послать авторизированный правоохранительными органами запрос по Сети, и тебя сдаст твоя же собственная наносеть. Просто сообщив в ответ на запрос, что тело с запрашиваемыми параметрами находится в данной точке. Единственная наносеть, которая на это не способна, — это бесплатная. Опять же, благодаря своим крайне урезанным возможностям. Но люди, которым требуется надежно укрыться от преследования, вряд ли будут пользоваться бесплатной наносетью. Разве что очень короткое и ограниченное время. Ибо это сродни тому, как если бы какие-нибудь беглые преступники на Земле, имеющие на руках десятки и сотни миллионов долларов, ради того, чтобы их не нашли, согласились бы все оставшееся им до смерти время вести жизнь нищего тибетского пастуха, скрываясь от правосудия в какой-нибудь овечьей кошаре и греясь у костра, разведенного из высушенного овечьего же помета. Можете себе представить, чтобы какой-нибудь Березовский согласился на такой образ жизни? Вот то-то… К тому же, даже если сама наносеть тебя не сдаст, то шанс нарваться где-нибудь на стационарный или переносной полицейский сканер все равно слишком велик.

За то если подобрать чистое и нигде не зарегистрированное тело, а затем провести не слишком сложную операцию — все получается просто прекрасно. Даже свою рожу можно вернуть с помощью пластической операции. И все равно никто тебе ничего не сделает: регистрация-то другая. Вот только в цивилизованном космосе большие проблемы с чистыми телами. Нет их почти. Ну, жизнь так устроена, что все делается через Сеть. Даже денег, кроме как в электронном виде, не существует. Никаких монет или купюр. Да и не каждое тело подойдет. Нужно совпадение по очень большому числу параметров, иначе та самая несложная операция сразу станет довольно сложной и, что едва ли не важнее, удручающе регулярной. Иначе — отторжение и смерть. Так что просто отыскать какую-нибудь забытую колонию или, там, секту, отвергающую использование наносети по религиозным мотивам, также не получится. Выборка получается слишком маленькой, ибо поиск по ключевым параметрам требуется осуществлять среди достаточно большой популяции людей. Если их меньше пятисот миллионов, то и начинать не стоит. Скорее всего, не найдется. А вот Земля необходимым условиям отвечает стопроцентно… Ну а вопрос о крови был задан потому, что для того, чтобы сделать быстрое исследование ДНК, надо получить образец живой ткани. И легче всего для этого подходит именно кровь. Зато приемник исследовательского сканера можно замаскировать практически подо что угодно — от заусенца на металлическом пруте до осколка стекла.

После всего рассказанного Лакуной Николай еще некоторое время сидел, будто оглушенный. Так вот оно значит что… Он читал в Интернете множество историй о пропавших людях. Причем, не о каких-то там бомжах, сбежавших детдомовцах, либо даже ушедших на рыбалку и охоту или имеющих отношение к криминальным разборкам, а о вполне обычных.

Скажем, утром женщина (мать двоих детей, работала мелким чиновником в районной администрации) завела по дороге одного ребенка в детский сад, второго — в школу и села в маршрутку. А на работу не пришла. Пассажиры в маршрутке ее помнят (примерно одни и те же каждый день ездят), от остановки маршрутки до работы идти пять минут и сто метров. И тем не менее, женщина вышла из «газели» и пропала. Как сквозь землю провалилась. День ее нет, второй. Мужа в разработку взяли, перетрясли всех родственников, школьных и институтских ухажеров. По всем номерам, которые через ее мобилу проходили, отработали. Всю квартиру обшмонали. Ноль. Просто взял человек и пропал. И концов никаких.

Или вот — жил мужик. Жена, ребенок. Все в шоколаде. Зарабатывал прилично. Машина у него новая, «форд мондео», квартира в новом доме, купленная без ипотеки. Утром спустился на лифте в подземный паркинг, сел в свой «форд мондео» и поехал на работу. Но не приехал. Его форд нашли на полпути к работе через несколько дней. Дорога в городе оживленная. Форд припаркован у обочины. Внутри — никаких следов борьбы, никаких признаков насилия, разбоя и т. д.: ноутбук, мобильник подзаряжается от прикуривателя. Машина исправная, стояла заведенной (ключи в замке зажигания, но уже кончался бензин).. Ни знака аварийной остановки, ни моргающих поворотников. Все кусты, гаражи, подвалы в округе обшмонали с собаками. Ничего.