Очнулся почти сразу. Его за ноги волокли двое, их сутулые фигуры отчетливо виднелись в лунном свете. Они неспешно переговаривались:

– Го?

– Го-го…

– Го-о! – недовольно заухало где-то позади. Третий, его Назар не видел. Осторожно, не привлекая внимания, потянулся к ножу, последнему. Незаметно не получилось, позади быстро зашлепали шаги. Рывком согнувшись вперед, Назар выхватил нож и метнул его в сутулую спину того, что справа. Тот, что слева, завидев падающего товарища, отпустил ноги Назара и растворился в темноте. Парень еле успел откатиться, как что-то тяжелое, расплескав ледяную жижу, плюхнулось рядом с головой.

Мохнатый здоровяк с зазубренным топором на корявой палке замахнулся для второго удара. Назар закрылся руками и зажмурился, ожидая удар, который ему нечем отразить. Раздался хлопок. С громким «чавк» урод повалился в грязь рядом. Послышались неторопливые шаги, кто-то приближался.

– Хм… кто это у нас? – луну, висевшую в небе желтым яблоком, загородила чья-то широкая фигура. – Не хрен валяться, не май месяц на дворе, застудишь чего.

Сильные руки впились в куртку и рывком подняли Назара над землей.

– Мне, знаешь ли, было интересно, кто из вас победит. Правда, – усмехнулся незнакомец. – Ты что, пацан, язык проглотил? Так нюхни нашатырю… хотя где его сейчас сыщешь.

– Спасибо, – выдавил из себя Назар. – Они бы меня убили.

– Ага и съели, – добавил незнакомец. – Ну, спасибом сыт не будешь, – скептический заметил спаситель, перехватывая свое ружье. И тут же уточнил, оглядываясь по сторонам: – Только учти, натурой не беру. – Назар успел разглядеть его в профиль на фоне луны: блестящий череп, горбатый нос и торчащая борода.

– Да у меня и нет ничего… Что значит натурой?! – спохватился Назар.

– Не ссы, пацан, шутка. Пошли, подлатаем тебя что ли.

Незнакомец шел впереди, держа наготове свое оружие. Свернув куда-то в кусты, он вытащил не то мешок, не то рюкзак.

– Что же ты, пацан, один гуляешь, а? От обоза, наверное, отстал? – не оборачиваясь, на ходу поинтересовался бородач.

– Обоза? – непонимающе переспросил Назар, морщась от боли. Разодранное шипами горло и голова полыхали огнем, вся куртка вымазана в крови и грязи. Ответить не успел. Бородач, круто развернувшись на месте, вцепился стальной хваткой в шею Назара, в лунном свете блеснула сталь:

– Говори, сученышь, где прячется Айдахар?! Зачем ты идешь по следу конвоя, глиста в обмороке, от своих отстал?!

Бешеные глаза бородатого сверкали безумством, от сиюминутного благодушия не осталось и следа. Назар с трудом проглотил скопившуюся во рту слюну. За прошедшие несколько дней с ним случилось слишком многое: сначала чуть не помер от лихорадки, одни уроды похитили сестру, а другие его самого чуть не схарчили на ужин. Вдобавок чуть не задушив, не зарезав и не проломив голову… И теперь какое-то лысое мурло трясет за грудки, утверждая, что он, Назар заодно с Айдахаром! Тут его прорвало.

– Да пошел ты! – рявкнул Назар прямо в бородатую харю. – Да… Да я Айдахара руками голыми разорву, и тебя утырка лысого! Сука бородатая… – Назар вцепился в удерживающие его руки. – Убью, понимаешь, его! Они… Майку, сестру… – из глаз тут же хлынули слезы. Назар разрыдался.

Бешеный взгляд бородача потух, он молча смотрел на долговязого, по нынешним временам уже взрослого, а по факту еще ребенка – пацана, на долю которого, видимо, выпало многое.

– Да ладно. Пацан. Ты успокойся, – проговорил бородатый, отпуская Назара и пряча нож. – Верю. Проверял просто. Меня кстати Басмачом зови.

Из темноты навеса послышалось рычание. Басмач тут же скинул винтовку с плеча, целясь в две красные точки в глубине.

– Не стреляй! – Назар кинулся Басмачу под руку. Грохнувший выстрел ушел левее и выше, пуля яркой искрой чиркнула по дальней стенке навеса. Назар не понял, как оказался лежащим в грязи, в груди саднило, а в лицо ему смотрело дуло винтовки, вернее подрагивающий кончик отточенного ножа, закрепленного на нем.

– Прям чувствую, что проблем с тобой огребу… – спокойно проговорил Басмач. – Проще тебя сразу шлепнуть. Кто у тебя там?

– Б-бес…

– Кто? – поднял бровь Басмач, которому луна сейчас почти в лицо светила. Из темноты снова послышалось громкое рычание и возня.

– Волк, – коротко ответил Назар, потирая ушибленную грудь.

– Тигров с носорогами нет? Ты, всех сразу представь, чтоб я попросту не тревожился. А то с тревоги уж больно метко стреляю. Учти это, пацан. – С этими словами бородач закинул винтовку на плечо. Пошарил в рюкзаке и вытянул палку.

Чиркнув зажигалкой, поднес к синему шипящему пламени промасленную ветошь – схватка в полной темноте с драконьими визгунами не прошла зря. Сунув горящий факел под навес сразу с порога, осмотрелся и присвистнул:

– Чего же ты, дурило двухметровое, лозохвата не порубал, жить надоело?

После душивших слез и обиды пришло возмущение:

«Чего этот лысобородый меня шпыняет?!» – вслух же ответил:

– Впервые слышу, – и рванул под навес. Но Басмач схватил его за плечо и почти отшвырнул от входа.

– То-та и оно, что впервые, – Басмач зашел внутрь и поднес плюющийся искрами факел куда-то под самую крышу. Послышалось шипение, треск.

– Лозохват, не то ожившая трава, не то разумная плесень… – Басмач жег пламенем корчащиеся от температуры побеги. – Хрен ее разберет. У тебя на шее, кстати, от нее след, любит она балбесов душить. Я посвечу, а ты освобождай своего кабысдоха. Его, поди, тоже спеленала эта пакость, а то давно б уже кинулся.

Послышалось глухое рычание.

– Да, блохастый, ты мне тоже не нравишься, – усмехнулся Басмач, поднеся факел чуть не к самой морде Беса, оскалившего зубы. Назар тем временем, прижав тонкую шипастую лозу сапогом, кромсал тугие волокна ножом. Басмач, наблюдавший за работой парня, заметил:

– Интересный ножичек.

– Метательный, – через плечо бросил Назар, закончив кромсать лозу.

Северный Кавказ, земля отцов, каменных башен и неприступных гор. Что может быть прекраснее глубоких, покрытых изумрудной зеленью ущелий? Здесь тысячи лет с высоких отрогов стекают величественные водопады, поднимая мириады брызг, и над каждым переливается всеми цветами радуга.

Чечня – это суровый край, где незыблемо стоят горные вершины. Великий поэт М.Ю. Лермонтов воспевал их красоту: «Ночевала тучка золотая на плечах утеса-великана», и это не фигура речи. Седые скалы горного края покрыты вечным белоснежьем и зачастую окутаны невесомой пеленой тумана.

Только здесь на клочке ровной земли, на невозможной высоте и страшной близости к обрыву с гремящей рекой, стоят боевые башни – б1ов. Сложенные из дикого камня, отесанные умелой рукой, возвышаются они четырехугольными неприступными столбами, с молчаливой силой Воина присматривая за подходами к селению. Башни помнят дикие орды Чингисхана, чеканный шаг легионеров Рима, громкий вой пушек генерала Ермолова. Они помнят многое.