— Что-то она лохматая, — заметил потенциальный «ухажер» на тот свет, сверяясь с тактильными ощущениями.

— Милорд! — опасливо прошептал свидетель, подпирая собой дверь. — Вам разве не все равно?

— Я уже нашел дырку, — усмехнулся любовник со спущенными штанами, пытаясь залезть под одеяло. Морда медведя медленно исчезла под одеялом.

— Иди ко мне, любимая! — послышался приглушенный голос, но мишка решил, что сверху все-таки он, поэтому через мгновенье послышался такой крик, а потом появилась довольная медвежья морда.

Герой со спущенными штанами слетел с кровати, но медведь, видимо, уже настроился на романтику и любовь, поэтому отпускать его просто так не собирался. «А как же любовь и ласка!», — как бы говорил медведь, разевая пасть. «Ты обманул меня! Ты обещал любить меня вечно!», — рычал медведь, но злые люди не понимали, что он тянется к любви, ласки и теплу. Он у меня очень любвеобильный зверек…

— Милорд!!! — задыхался, тот, кто стоял на стреме, сползая по двери. — Милорд!!!

Согласна, ситуация неоднозначная. Пообещал тут бедному животному, что обогреешь его, полюбишь и так далее, а теперь включил заднюю. Так несправедливо! Обманутый мишка сильно огорчился при мысли, что любить его не собираются. Тонкая, ранимая душа требовала ласки и заботы. Я никогда не думала, что стреноженный мужик может развивать такую скорость!А от героев уже след простыл. Главное теперь не вляпаться в простывший след!

Я прилегла рядом с медведем, а на меня упала огромная лапа, подгребая меня к себе.

— Спокойной ночи, — ласково заметила я, слыша фирменное: «Урррр!», а меня попытались лизнуть.

— Как ты мог! — сквозь смех сокрушалась я, морщась от огромного языка. — Тебе тут такую любовь предлагали. Все! Прекрати! Хочешь любви и ласки — можешь еще догнать, если поторопишься…

Я задремала, чувствуя, как по мне текут медвежьи слюнки, а на лице налипла шерсть.

— Леди Гвиневра! — кричали за дверью, пока я ошарашено осматривалась по сторонам, подрываясь с места и скидывая одеяло. — Ко двору Камелиарда прибыл рыцарь! У него на щите — ваш портрет!

За часть прекрасной дамы

— Рыцарь подождет, — буркнула я, открывая дверь. На пороге стояла страшненькая служанка, у которой я срочно потребовала бадью с горячей водой.

— Ой, нельзя мыться вам, Леди Гвиневра! — запричитала она. — Негоже девице мыться. Детей не будет!

— Быстро! — потребовала я, чувствуя от себя такой запах, который медведя на охоте убьет без ружья. Кстати, а где медведь? — Так! Вы моего медведя не видели?

Ну да, мало ли, вдруг он незаметно в режиме невидимки на цыпочках мимо прошел, затаив дыхание.

— Видали! Как же! Ходил по замку! Спугнул ключницу, пошел к поварам… — произнесла служанка, а я обрадовалась самодостаточности своего домашнего нелюбимца.

— Несите бадью и платье! Чистое! — приказала я, а служанка исчезла. Я осмотрела комнату при дневном свете. На столе лежал недошитое полотнище с воткнутой иголкой. Какой-то косоглазый мужик в короне. Видимо, где-то рядом с натурщиком рядом были пчелы, иначе как объяснить значительную припухлость левой щеки. А может, он просто ел конфетку? По шкале «обезьяна-красавец с обложки», герой средневекового эпоса, в котором из цензурных слов были одни запятые, занимал почетное первое место на начальных ступенях эволюции, палкой требуя стадо гамадрилов потесниться. Палку решили увековечить тоже, дабы удержать позиции. Лысенькая и реденькая бородка, напоминающая интимную стрижку, грозно топорщилась.

«Король Артур», — был вышито внизу. В комнату втащили парящую бадью и белое платье с пережатыми воланами рукавов. Платье чем-то напоминало ночную рубашку, но вариантов не было. Битва между деревянным гребнем и мокрыми волосами закончилась окончательным разгромом противника и выниманием зубцов из колтунов.

— Леди Гвиневра, — напомнили мне за дверью, а я закатила глаза.

— Передайте ему, чтобы встал в очередь! — рявкнула я, пытаясь осторожно сдвинуть бадью с прохода. Вместо того, чтобы подвинуться на пару сантиметров, бадья с легкостью перевернулась, обеспечив служанок работой. Я посмотрела на свою руку, а потом гаденько улыбнулась себе в зеркало. Значит, яблочки работают! Ну-ну, доблестный рыцарь!

Я вышла в зал, где опять раскинулась общественная столовая «За особые заслуги». Прямо в центре зала стояло то, что заставило меня робко поднять голову вверх. Еще бы парочка сантиметров, и мне пришлось бы прислонять руку козырьком. Огромный мужик, почти два с половиной метра ростом в серебристых доспехах стоял в центре зала. Алый плащ стекал мягкими складками с плеч, на нагруднике была написана буква «Г», а на голове красовался блестящий, как новенькая кастрюля шлем с забралом.

— О, Леди Гвиневра, — упал на колено рыцарь, вызывая господина Рихтера со шкалой землетрясений. — Я готов служить вашей чести своим достоинством!

Да, так красиво мне интим еще не предлагали. В углу зала стоял менестрель, с повязкой из грязной тряпки на голове.

— Я готов сражаться за вас, — рыцарь покорно склонил голову и поднял щит, где был изображен мой портрет. Я вам хочу сказать, что меня тут даже слегка приукрасили! — За вашу честь!

— Простите, я не расслышала! За какую часть меня вы готовы сражаться? — насмешливо спросила я, глядя, как рыцарь поднимает голову. Сквозь решетку забрала, я увидела, как блеснули медовые глаза.

— Моя честь, мое мужество и мое достоинство в вашем распоряжении… — продолжил рыцарь, а я отряхнула подушку и уселась на нее.

— Оставляйте честь, мужество и достоинство. Я посмотрю! О результатах сообщу в ближайшее время! — мило улыбнулась я, жалея, что рядом нет медведя. — Сами можете идти, а вышеперечисленное, будьте так любезны, на стол для детального рассмотрения.

— Леди Гвиневера, воистину ваше остроумие способно состязаться с вашей красотой, — усмехнулся рыцарь, а его медовые глаза снова сверкнули. — Я настаиваю на том, чтобы вы посвятили меня в свои рыцари, чтобы каждый мой подвиг был посвящен вам!

— Спасибо, не надо… На моей чести уже столько материального ущерба и хулиганства разной степени тяжести, а так же пару изнасилований, убийств, что ваши подвиги там просто не поместятся! — снова вежливо улыбнулась я, обводя взглядом верных рыцарей. — Ступайте, дорогой герой, у меня на вас совести, чести и здоровья не хватит…

Внезапно из-за стола встал один солидный рыцарь, самодовольно вытирая усища и громко изрек:

— Кстати, о посвящении! Сегодня моему младший сын стал не ребенком, но мужем! И я прошу Леди Гвиневру посвятить его в рыцари!

— Ну же, сынок! — подбадривал хмельной папаша в доспехах, пихая щуплого отпрыска, напоминавшего железного дровосека, в сторону будущей, видимо, посмертной славы. Юнец неуклюже переступал через скамью. — Где наше достоинство? Доставай своего Виллема! Не стесняйся! Покажи его прекрасной даме!