машины, и вручил им календари, вымпелы и какую-то мелочевку. Затем снял зеркальные очки и широко улыбаясь, двинулся навстречу бородатым спортсменам, идущим с парковки в сторону спортзала… Ахмед первым увидел надпись на футболке и почти крикнул в микрофон гарнитуры радиосвязи:

– Отбой! Отбой! Отбой!

Сигал подошёл к тройке бойцов в спортивных костюмах и принялся раздавать сувениры. Раздав всё, что у него с собой было, он вернулся к входу в спорт-центр. Вскоре оттуда на улицу вышел молодой мужчина, не переодевшийся, в боксерских трусах, на ногах высокий адидасовские боксёрки. Перчатки снял, но руки его были забинтованы, сзади маячил охранник с его спортивной сумкой. Это был Муслим, старший сын президента Кардагана. Стивен Сигал снял с себя белую майку с изображением боксёрских перчаток и надписью чёрным маркером на непонятном языке и надел её на Муслима. Они тепло обнялись, по-восточному трижды прикоснувшись щеками. Сигал вернулся в зал, а Муслим направился в сторону парковки в сопровождении телохранителя. Два охранника сели в свою машину и тронулись к выезду с территории фитнесс-центра. Из-за угла здания выезжала вторая машина сопровождения.

Виталий Витальевич сидел в трапезной в корпусе, расположенном рядом со старой водокачкой и Тихвинской церковью. Вокруг этих сооружений шла Святая канавка. Он находился как бы под защитой Царицы Небесной. Прежнее спокойствие было обретено, чувствовался покой и умиротворение в душе. За большим трапезным столом было много народа, люди негромко переговаривались и делились впечатлениями. Он размышлял. А всё ли сделано правильно? Надо ли было останавливать, отменять назначенную им же операцию? Как всё это воспримет Кардаган? Как это повлияет на дальнейшее взаимоотношения между странами? Какие могут быть предприняты ответные меры? Наши контрмеры? Все эти мысли не отравляли общего душевного настроя. Эти вопросы возникали сами собой и не требовали ежесекундного ответа. Всё шло своим чередом. Все присутствующие с удовольствием ели всё предложенное монастырскими поварами на этом запоздалом обеде. Вопреки существующему порядку, законам и инструкциям Виталий Витальевич ел то, что приготовили, ел монастырскую пищу. Перед началом трапезы игумения прочитала молитву, затем подошла к тому месту, где он сидел, незаметно для остальных трижды перекрестила стоявшие перед ним блюда. Вот теперь можно было безбоязненно вкушать монастырские разносолы.

В наушнике гарнитуры Базиль трижды услышал команду отбой. В прицельной сетке были видны двое. Непонятно откуда взявшийся Стивен Сигал, знакомые каждой собаке по голливудским боевикам и сын Кардагана, Муслим, фото которого он запомнил на всю жизнь. Сигал снял с себя футболку и надел на Муслима. После оба тепло распрощались, Сигал вернулся в спортзал, а Муслим пошел к своей машине. Позади него семенил охранник со спортивной сумкой через плечо. Возле машины, красного кабриолета Феррари, он остановился. Лицо его сияло радостью, просто светилось от счастья. Пенёк на прицельной сетке переместился со лба на грудь, на её левую сторону. Стало отчётливо видно, куда попадёт пуля. Палец лёг на спусковой крючок… Задержка дыхания на вдохе… ОПЕРАЦ… ОПЕРАЦИЮ… ОПЕРАЦИЮ ПЕРЕПРАВЩИК ОТМЕНИТЬ. ПЛАТОВ В.В… надпись черным или тёмно-синим маркером во всю грудь… Указательный палец мягко надавил на спусковой крючок винтовки. Ударно-спусковой механизм пришёл в движение… Но мысль, как это часто бывает, опередила действия. А дальше импульс, посланный от мозга к правой руке, завершил дело. Рука дернула винтовку на себя и вверх, ствол ушёл вниз, подщёчник винтовки неприятно ткнулся в скулу. Пуля ушла ниже и правее. Выезжающие с территории машины с охраной заглушили звук выстрела и рикошета. Муслим сел за руль, охранник плюхнулся рядом.

Когда вечером вернулись в Москву, Виталий Витальевич первым делом направился в бассейн. Снять напряжение завершающегося дня, усталость от всевозможных перелётов, переездов и переходов. Давно так не уставал. Бережной доложил, что операцию свернули вовремя, все живы-здоровы, группы вернулась на базу. После бассейна занялся документами. Предстояло изучить, внимательно прочитать кипу всевозможных распоряжений, приказов, указов и постановлений. Всё это до глубокой ночи, а может и до утра. Сидя за письменным столом в своем кабинете, он делал пометки красным карандашом, непременно красным карандашом на изучаемых документах, вошёл секретарь. И сообщил ему, что на связи президент Кардаган. Хочет с ним переговорить. Говорит, что это очень важно, что он знает, что Виталий Витальевич не спит. Ну что ж, пусть соединяют.

– Доброй ночи, Виталий Витальевич, дорогой! Я не мог до утра ждать, это очень важно. Американцы прислали заключение экспертизы. Наши не могли разобраться, пришлось обращаться к более опытным в таких делах специалистам. Там про куркуму очень подробно и очень интересно. В нашей стране, когда она была империей, в стародавние времена, могущественный, но великодушный султан мог в последний момент пощадить обречённого врага, проявив милосердие и мудрость. Ты открыл мне глаза. Я всё понял. Хорошо понял. Я твой должник. Больше никаких эксцессов. Присылай своего министра иностранных дел и тех, кто проекты по природным ископаемым ведёт. Не забудь направить своих специалистов из РОСОРУЖИЯ. Будем подписывать договора. Теперь у тебя есть партнёр, очень хороший и надёжный партнер. Для нашего общего дела партнер. И еще о сыне. Мне перевели то, что у него на футболке написано. Он мне заявил, что эта надпись маркером- пожелание долгой жизни и крепкого здоровья. Ему так Стивен Сигал сказал. В сущности, так оно и есть. Футболка эта висит у него в спальне, рядом с грамотами и дипломами. Он у меня неплохой спортсмен. Когда-нибудь я расскажу ему эту историю. Наверно, когда буду передавать бразды правления. И уверен, он продолжит наши с тобой добрые отношения. Всего хорошего тебе, Виталий Витальевич.

Эпилог

Уже было далеко за полночь. Дежурный врач несколько раз заглядывал в кабинет, напоминая об отдыхе. На сон оставалось часа три-четыре. Ей-богу, как раб на галерах! Виталий Витальевич достал из нижнего ящика письменного стола небольшую книжицу, слегка потрепанную. Наугад открыл примерно посередине и прочитал.

…Путь Самурая – это прежде всего понимание, что ты не знаешь, что может случиться с тобой в следующий миг. Поэтому нужно днем и ночью обдумывать каждую непредвиденную возможность. Победа и поражение часто зависят от мимолетных обстоятельств. Но в любом случае избежать позора нетрудно – для этого достаточно умереть. А добиваться цели нужно даже в том случае, если ты знаешь, что обречен на поражение…

Он закрыл книжицу. Надпись на обложке гласила: Сокрытое в листве. Книга самурая.

Послесловие.

Имена и фамилии участников событий, описанных в этой повести вымышленные. Все совпадения случайны. Потому что у реальных участников другие имена. И другие фамилии.