К середине IV века до нашей эры под властью Карфагена оказалась вся Южная Иберия и обширные районы на юго-востоке страны, как явствует из нового договора, заключенного между Римом и Карфагеном в 348 году до нашей эры. Здешние города, как и Утика, официально считались равноправными со столицей Карфагенской державы.

В ПЕРСИДСКИХ СЕТЯХ ДИПЛОМАТИИ

Тучи сгущаются на востоке. Несметное войско собрано там. Куда оно двинется? На Балканы, где греческие племена кичатся отвагой и прячутся в своих крепостях? Или в сторону Ливии, где за пустыней, в стране кочевников, высится богатый город Карфаген. Скоро начнется война. Какие города она поразит?

По рассказу Геродота, персидский царь Камбиз, завоевав Египет, решил напасть на Карфаген, однако планы его были сорваны строптивостью финикийцев, не пожелавших предоставить персам флот. Финикийцы считали карфагенян своими детьми, а те почитали их как родителей. Их отношения, по-видимому, были скреплены клятвой. Жители Тира ссылались на нее, отказывая в помощи царю персов. В греческом мире подобный союз соединял метрополию с ее колониями.

Другой персидский царь, Ксеркс, переменил отношение к карфагенянам, увидел в них не врагов, а возможных союзников. Готовясь к новой войне с греками, персы развили необычайную дипломатическую активность. Известные военные историки Тревор и Эрнест Дюпюи подчеркивают, что "эти приготовления обнаружили замечательную персидскую способность к дипломатии, а также к стратегическому и административному планированию". Послы и агенты Ксеркса направились в различные государства Балканской Греции и даже в Карфаген. Ксеркс посвятил в свои планы карфагенян, мечтая найти в них союзника. Между ними был заключен равноправный договор.

По преданию, персы и карфагеняне решили одновременно — на востоке и западе — начать наступление на греческие земли, стремясь взять их словно в клещи. Современные историки порой скептично относятся к такому толкованию событий, полагая, что карфагеняне лишь использовали удобный момент для нападения на Сицилию, когда никто не мог прийти на помощь местным колониям греков.

Договорились и греки. По Геродоту, представители греческих городов собрались в 481 году до нашей эры в Коринфе, чтобы обсудить, как действовать при нападении персов.

Они решили, например, направить послов на Сицилию, в Сиракузы, чтобы запросить у их правителя Гелона помощь. Тот был готов прислать 200 боевых кораблей, 20 тысяч гоплитов и по две тысячи всадников, лучников, пращников и легковооруженных воинов (у современных историков эти цифры вызывают сомнение), а также в течение всей войны снабжать греческую армию хлебом. Однако планам не суждено было сбыться.

В год нападения персов на Грецию война вспыхнула и на Сицилии. Если верить Геродоту (а он на удивление расточителен в цифрах), на город Гимеру, лежавший на северном побережье острова, двинулись 300 тысяч солдат — карфагенян, ливийцев, иберов, сардов и корсов. Ими командовал лучший карфагенский военачальник Гамилькар, сын Магона.

Все западные племена восстали на сицилийских греков подобно тому, как на Элладу двинулись все восточные народы. Немецкий историк Г. Бузольт отмечает, что Геродот (возможно, ради литературного параллелизма) "зачислил" в войско Гамилькара столько же солдат, сколько отправилось под началом Ксеркса в Грецию.

Сиракузский тиран Гелон, узнав о вторжении, отказался поддержать греков в войне с персами и даже подумывал покориться Ксерксу, если тот разобьет эллинов. Так он мечтал сохранить власть, злоупотребление которой и побудило карфагенян выступить в поход. Ведь Гелон стремился расширить область, подвластную Сиракузам. Карфагеняне боялись, что скоро обнаружат сиракузские войска и в своих владениях, поэтому решили упредить врагов.

Решающее сражение состоялось якобы в тот же день, что и битва при Саламине, 20 сентября 480 года до нашей эры. Под командованием Гелона было 50 тысяч пехотинцев и 5 тысяч всадников. Он победил. По легенде, вся несметная карфагенская рать либо полегла в бою, либо была продана в рабство.

В Карфагене даже опасались скорого вторжения греков в Африку. Чтобы избежать его, карфагеняне обещали выплатить грекам 2000 талантов и построить два храма, в которых будет храниться текст мирного договора. Обрадованные нежеланием греков продолжать войну, они даже подарили супруге Гелона золотую корону стоимостью в сто талантов. Условия мира были, действительно, умеренные, поскольку греки боялись скорого нападения других врагов — этрусков. Гелон был доволен хотя бы тем, что распалась коалиция Карфагена и Этрурии. Он был достаточно умен, чтобы не продолжать войну; он не посягнул на сицилийские владения Карфагена и ограничился контрибуцией. Часть полученных денег пошла на пышные дары, принесенные в святилища в Дельфах и Олимпии.

По словам Диодора, греки в день разгрома застали карфагенян врасплох. Гелон узнал, что Гамилькар собирается принести жертву богам и ждет отряд всадников из Селинунта. Тогда он направил к ставке карфагенского полководца свой конный отряд. Приблизившись к Гамилькару, всадники бросились на его спутников и перебили их. Погиб и сам полководец. После этого они подожгли пунические корабли, а затем основные силы греков ворвались в лагерь карфагенян, оставшийся без командиров, и умертвили многих.

Сохранился и другой рассказ о гибели Гамилькара. Ожидая исхода битвы, Гамилькар развел костер, чтобы сжечь на ней жертвенных животных и получить, — он на это надеялся, — добрые предзнаменования. От зрелища жертвы, пожираемой огнем, его отвлекли бегущие солдаты. Армия была рассеяна греками, и этот факт был реальнее любых мистических знаков. Тогда, уверял Геродот, полководец сам бросился в огонь.

Уже для античных историков битва при Гимере стала поворотным пунктом в мировой истории: наступление варваров на Грецию было отражено и на востоке, и на западе.

В боях при Саламине и Гимере родилась античная демократия.

На длительное время карфагеняне отказались от завоевания Сицилии и стали покорять земли, лежащие близ Гибралтарского пролива. Возможно, после 480 года до нашей эры они захватывают Мадейру и Канарские острова, основывают колонии в Западной Африки.

Сицилия же почти семьдесят лет жила в мире. Это было время процветания. По свидетельству историков, никогда и нигде в Греции люди не жили в такой роскоши, как в Акраганте — втором по величине городе Сицилии, который разбогател на торговле с Карфагеном.

ПУТЬ ЧЕРЕЗ ГЕРКУЛЕСОВЫ СТОЛПЫ

В годы правления Магонидов, — "в эпоху могущества Карфагена" (Плиний), — карфагенский мореход Ганнон совершил плавание вдоль берегов Западной Африки и, вероятно, достиг Камеруна.

"Ганнон, ливиец родом, двинувшись из Карфагена, выплыл в море через Геркулесовы Столпы, имея слева Ливийскую землю. Он плыл по направлению к востоку 35 дней. Когда он повернул к югу, то встретился с большими трудностями: с недостатком воды, палящей жарой, потоками огня, вливающимися в море", — сообщал греческий писатель Арриан.

Описание этого плавания было выгравировано на бронзовой табличке и выставлено для всеобщего обозрения в храме верховного бога Баал-Хаммона. До нашего времени оно сохранилось в одной-единственной рукописи X века нашей эры, сокращенном переводе финикийского оригинала на греческий язык (в научном мире оно известно, как "Перипл Ганнона"). По-видимому, описание-отчет составил сам суффет Ганнон, руководитель экспедиции и, как предполагают, внук Магона.