— Ну что ты все заладила, «мама» да «мама»!

— Мама, ты возвращайся, пожалуйста, в деревню, к папе, к братьям. И за меня не беспокойся. Я уже взрослая.

— Взрослая! Ну, как же Майя? Ведь там даже телефона нет, в деревне, да и телеграммы не дождешься! Почтальон опять запил, где замену-то найти? Я буду волноваться. Очень буду волноваться. Давай с тобой договоримся так: ровно через неделю я приеду в городскую квартиру и буду весь день ждать твоего звонка. Сообщи, как устроилась, как с гостиницей. Если нет мест, не пытайся найти квартиру в частном секторе…

— Мама, я забронировала место. Не в первый же раз, не беспокойся.

— Ох, Маруся!

— Мама, все будет хорошо. Через месяц я вернусь.

— Вот. Ты сама даже не веришь, что поступишь. Я сколько тебе твержу: поступай в областной педагогический. Все равно работаешь в школе секретарем, и тебе это нравится.

— Все, мама, поезд сейчас отойдет. Я весь год деньги копила.

— Ну и купила бы себе хорошую, дорогую вещь…

— Не хочу. Ничего не хочу. В Москву хочу. Все. Пока. Целую. Позвоню обязательно.

— Через неделю! Майя? ТЫ слышишь? Через неделю!

Вот и все. Две женщины, оставшиеся на перроне, вытирают платочками глаза. Уплыл вдаль и пятый вагон, и шестой…

— Добрый день, Вероника Юрьевна,

— Здравствуйте, Алевтина.

— Али провожаете кого?

— Дочь. В Москву поехала, в институт поступать.

— Вот и моя туда же, в Москву. Не слышали, поди, что Эдуард Олегович скончался?

— Какой Эдуард Олегович?

— Да, полно! Сколь уж лет прошло! Неужели ж не остыло?

— Послушайте, вы все время делаете мне какие-то сомнительные намеки. Я и так десять лет протежировала вашу дочь, уговаривала учителей, чтобы завышали ей оценки.

— Вы ж завуч, Вероника Юрьевна, у вас авторитет. К кому же как не к вам? А причины понятные: ведь это его дочь.

— Всего хорошего, — ответила Вероника Юрьевна, одетая в строгий костюм, и отстранилась от немного поблекшей за последние годы, но еще очень красивой Алевтины, одетой во что-то яркое и переливающееся.

— Что ж, и вам того же.

Ночь в поезде

— Эй, гарсон, ту ти ту-ту-ту.

— Не понял?

— Два чая, говорю, в двести двадцать вторую. Не слыхал такой анекдот? Все равно тащи мне два стакана в пятое купе.

— А анекдот расскажите?

— Обойдешься.

Она знала, что чай проводник все равно принесет. Не родился еще на свете мужчина, способный хоть в чем-то отказать Марии Кирсановой. У нее бездна обаяния, хоть она грубовата и чересчур откровенна, но зато мужчинам так проще. Девушка очень четко знает, чего от нее хотят, и цену себе тоже знает. Да что с них взять, с ее прежних знакомых? Болваны неотесанные, одно слово — провинция! Ей же нужен не простой парень, не такой, как этот лопух-проводник, а существо, близкое по духу. Авантюрист, нахал, беззастенчивый красавец, чтобы понимал с полуслова все дикие, необузданные желания, от которых закипает кровь. Девятнадцать лет прошли в маленьком провинциальном городке, где любого человека, какими бы талантами он не обладал, засосет, словно болото, тихая, стоячая жизнь.

А жить так хочется! Просто страсть, как хочется жить, и по-настоящему, лихо, с размахом!

— Ну, что, гарсон? Где мое пойло?

— Я вам целый пакетик цейлонского…

— Ну, закудахтал! Прямо как моя мамаша! Кстати, вагон-ресторан в вашем суперэкспрессе имеется? Бутылочка пива мне бы не помешала.

— Я вам принесу.

— А как насчет ресторанной наценки?

— Могу угостить за свой счет.

— Только не думай, что за бутылку пива я буду всю ночь терпеть твое общество. Шутка! Батончик «Финт» только для тех, кто вправду крут. Кстати, почему в моем купе никого нет? Ты, что ли, подсуетился?

— На другой станции, наверное, сядут.

— А какая будет? Черт! Забыла, что это не суперэкспресс и, наверняка, тормозит у каждого столба. Ладно, двенадцать часов не вечность, да и ты не Ален Делон. Можешь зайти на бутылочку принесенного тобой пива.

«Какая ни какая, а все ж компания», — вздохнула она про себя и зевнула. Двенадцать часов, конечно, не вечность, но надо их как-то пережить. А кто лучше молодого, симпатичного мужчины способен скрасить одиночество девушки? А впереди вновь сплошная скука: жадная до денег папашина родня и бесконечные разговоры о том, какой это был гениальный художник и необыкновенный человек. Нервы помотают, будь здоров. Денежки так просто никому не достаются. Интересно, а много ли ей завещано денег?»

…Он стоял на перроне, то и дело поглядывая на часы, красивый, высокий блондин в светлых брюках, модной рубашке, со спортивной сумкой, ремень которой перекинул через плечо. Пятый вагон, пятое купе, все места в нем скупил заранее. Хорошо, что сейчас не сезон для поездок в Москву, народ тянется на юг, к солнцу, к морю, да и билет в купейный вагон дорого стоит. Да и народ предпочитает плацкарт, а вот ему сейчас нужно купе без свидетелей, полупустой вагон и полная свобода действий. Вот уже полдня он ждет проходящий поезд на этом вокзале. Но игра того стоит.

Где ж она, эта девица? И какая она? Хорошенькая, или страшная, а, может быть, самая обыкновенная? Выкинуть бы ее на железнодорожное полотно из этого поезда, да и дело с концом. Но что дальше? Дальше новая игра, которая, конечно, стоит свеч, но и правила ее гораздо жестче. А начинать надо с этой девицы.

Пятый вагон, пятое купе. Вспомнил вдруг, как удивилась кассирша на Московском железнодорожном вокзале необычной просьбе продать три оставшихся билета именно в пятое купе, и улыбнулся. Удивилась, но все, что попросил, сделала. Не родилась еще женщина, способная ему хоть в чем-то отказать.

Блондин еще раз самодовольно улыбнулся и вновь посмотрел на часы. Поезд опаздывал на десять минут. А у него, между прочим, будет не так уж много времени. Всего шесть часов. За шесть часов надо придумать, что делать с попутчицей. Шесть часов и пустое купе. Он и девятнадцатилетняя девушка. Хорошенькая или страшненькая? А вдруг пугливая, как заяц? Едва только он войдет, тут же завизжит и кинется к проводнику, проситься в другое купе, к женщинам. Есть и такие особы, а уж в провинции их хватает. Тогда решено — под поезд ее. А дальше уж, как фишка ляжет. Фишка, фишка… В любви слишком уж везет, а вот фортуна, хоть и тоже баба, его не любит. Ревнует, что ли?

Вот показался поезд. Пятое купе. Что ж, поехали. Ставки сделаны, господа, игра идет по крупному. На кону целое состояние…

…Он оказался скучнейшим типом, этот молоденький проводник.

— Ну вот. В гостинице, где-то за границей, у администратора звонит телефон. Тот берет трубку и слышит: «Ту ти, ту, ту, ту». Думает, что это хулиганы и, пожав плечами, кладет трубку на место. Через минуту снова звонок: «Ту ти, ту, ту, ту». Снова думает, что хулиганы и бросает трубку. Сверху спускается посыльный, администратор ему говорит: «Слушай, уже в который раз беру трубку, а там только «ту ти, ту, ту, ту». Посыльный говорит: «Русские в гостиницу селились?». «Селились». «Ну вот: два чая в двести двадцать вторую». Ха-ха-ха! А ты, чего не смеешься?