Вопросы у них пропали, и я быстро ретировался, как и хотел, на «камчатку», отделившись от остальных парой рядов. Бесшумно выдохнул и украдкой промакнул рукавом покрытый испариной лоб. Вроде и не обманул никого, а уж что они сами надумали и как восприняли мои слова – это их дело, моя совесть чиста. О том, что будет, когда и здесь вскроется, что я – ученик, старался не думать. Будет день – будет пища.

В этот момент распахнулась дверь в другом конце зала, и в помещение вошёл Глушаков в неизменном халате и беретке на голове. Обречённо окинув взглядом класс, он страдальчески вздохнул и побрёл к широкому преподавательскому столу.

Усевшись там, мужик зашуршал бумагами, а затем, прокашлявшись, без особой радости представился:

– Я Сергей Юрьевич Глушаков, старший преподаватель общей магии, маг первой категории. На моих занятиях вы будете учиться применять свою магию для различных бытовых нужд. Но для начала я проведу перекличку и отмечу присутствующих.

И вот тут я понял, что попал. Особенно когда трудовик начал скучным голосом зачитывать по специальностям.

– Демонология. Маркус Тирникрау?

– Я.

– Зэриф Крюмви…

– Здесь.

– Сурви Крум…

– Граф Сурви Крум, – вальяжно вякнул кто-то, сбивая размеренный темп. Но Юрьич, ни на йоту не поведя бровью, лишь повторил:

– Сурви Крум здесь?

– Граф… – уже менее вальяжно прорезался тот же голос.

– Нет его? Значит, ставлю прогул…

– Здесь, здесь Сурви Крум!

– О, – поднял глаза Глушаков и буркнул всё тем же безэмоциональным тоном: – Нашёлся. Что же ты раньше молчал?

– Я… э… – красноречие парня подвело. А Глушаков уже зачитывал фамилию следующего.

С несколькими баронами и одним князем он поступил точно так же, причём князь оказался самым покладистым, а вот до парочки баронов доходило тяжело – одного Юрьич натурально выкинул из аудитории. Не поленился, вышел из-за стола и, подняв за шкварник, выволок прочь, невзирая на все оскорбленные вопли.

Я аж восхитился земляком. Поначалу он показался мне совершенно никаким, а по факту, оказывается, совершенно не страдал пиететом к высокородным особам. Мне бы так.

Барончик, кстати, успел ещё и колдануть чего-то из магии крови, так как перед этим резанул себе руку острым ножичком. Облако мелких кровавых капель рвануло было к трудовику, но бессильно стекло по засиявшему вокруг Глушакова кокону. Сам же трудовик только смачно сплюнул и, вызвав уже виденный мной «водоворот» местного аналога сотовой связи, сообщил директору о применении магии учеником против преподавателя.

Вот только эти весьма забавные с моей точки зрения происшествия никак не могли перебить одно назревающее неприятное событие – Юрьич был всё ближе к моей не вписывающейся в стандартный контингент учащихся персоне.

И вот этот момент настал. Демонология, некромантия и магия крови прошли, и пошуршав ещё, Глушаков произнёс:

– Проклятия…

Шепотки в аудитории мгновенно стихли.

– Ширяев Павел Алексеевич…

Мне ничего не оставалось делать, кроме как приподняться, уставившись в пол, и, сглотнув, громко через весь зал объявить:

– Здесь!

На секунду глаза мои всё же оторвались от пола… На меня смотрели все. И недоверие, аршиными буквами написанное на лицах, у ближайших как раз начало медленно сменяться глумливо-презрительной гримасой.

«Ну нельзя из букв „о”, „п”, „ж” и „а” собрать слово „радость”…» – вспомнилась мне почему-то увиденная когда-то давно в КВН сценка.

– Класс, внимание, – спокойный голос трудовика заставил парней отвлечься от разглядывания меня. – Сегодня мы разберём основы применения магии различных направлений к созданию бытовых чар…

Наутро после первого дня учёбы я проснулся совершеннейшим образом разбитый. Не физически, конечно – морально. Глумление однокурсников по поводу великовозрастного ученика, да ещё и с «женского» направления… Я невольно тяжело вздохнул.

Особенно едко изгалялся тот самый невысокий поц, что спрашивал, не Глушаков ли я. Ситрий Кас, если я правильно запомнил его имя. Тоже, между прочим, какой-то виконт.

Ну хоть испытывать это унижение вновь сегодня не придётся. Первый день занятий выпал на последний рабочий день местной недели, и меня ждал полноценный выходной, который я намеревался провести в своём жилище, в тиши и покое. Неделя тут, кстати, была шестидневной, а в месяце было пять недель. Что, впрочем, практически равняло его с земным месяцем.

Ещё раз тяжело вздохнув, я с сожалением погладил гладкую поверхность матраса. Снилось мне в эту ночь что-то с эротическим уклоном. Правда, память почти не сохранила конкретных воспоминаний, но этакое эмоциональное послевкусие и ощущение чего-то приятного осталось.

Сняв висящие на натянутой подле слухового окна верёвке труселя с майкой, я с наслаждением их натянул – всё-таки единственные родные вещи с Земли. Щёлкнул переключателем магического аналога газовой плиты и, наполнив чайник, поставил его на оранжевое пламя, что зажглось в чашеобразном углублении.

Зевнув, присел за стол, облокотился на столешницу и задумчиво посмотрел на ладонь правой руки. Вспомнились вчерашние эмоции и ощущения. Имелась некоторая опаска, что там был разовый эффект, но почти сразу возникший клубочек тьмы подтвердил – да, я теперь могу не только чувствовать подобное у других, но и вызывать это самому.

Поискав в имеющейся литературе, я быстро нашёл ответ о его природе. Это был сгусток «сырой», то есть не оформленной в конкретное заклятие, магической силы колдуна. И сила эта была однозначно тёмной. Кстати, благодаря тому, что у меня были задатки к полному комплекту тёмных направлений, конвертировать такой сгусток я мог в любой вид известных мне заклятий. Занятия по бытовой магии как раз и должны были научить получать вот такую силу для использования в бытовом колдовстве.

Вот только у меня опять всё оказалось наоборот. Сначала учили заклятиям, а потом уже очищению собственной магии от, как это называлось, магического аспекта.

Дело было, похоже, в том, что заклятий я ещё и не знал никаких – ну не учили им пока. А отомстить обидчикам и насмешникам хотелось до жути. Правда, когда этакое «дело» возникло прямо посередь толпы малолетних дебилов, что окружили меня после занятия, я даже немного испугался. Хорошо, что никто ничего не заметил, а я сгусток собственной магии поскорее скинул… куда-то в сторону.

Вновь посмотрев на клубок в своей ладони и не зная, куда его деть, тупо «слил» в жестяное ведро под столом, что я использовал под мусор. Предметы, кстати, впитывали магию хорошо, особенно металлы.

Тут люк в полу распахнулся, и в моих покоях стало неожиданно тесно, когда всё свободное пространство разом заполнил десяток человек с архимагом во главе.