Среди наших защитников лучшим стал армеец Эдуард Иванов, который в восьми матчах олимпийского турнира забил 6 шайб (столько же, сколько забили все остальные наши защитники, вместе взятые). Вот почему на Директорате Игр Тарасов требовал назвать своего подопечного лучшим игроком турнира, однако таковым был назван игрок чехословацкой сборной Франтишек Тикал. Однако Иванов все равно свою награду получил: наши тренеры отдали ему приз, врученный Борису Майорову, которого назвали лучшим нападающим турнира. Кстати, его выиграла сборная СССР, тем самым взяв реванш за поражение четырехгодичной давности.

Именно после этого триумфа наставники советской сборной убедили спортивные власти, что их команде по силам сражаться не только с любителями, но и с профессионалами из Канады. И во время торжественного приема в Кремле, где чествовали наших олимпийцев, глава государства Н. Хрущев поинтересовался у Тарасова, действительно ли тот готов вывести своих подопечных против профессионалов. Тарасов ответил утвердительно. После чего Хрущев дал отмашку, разрешающую готовиться к подобным матчам. Как мы знаем, таковые пройдут восемь лет спустя, когда Хрущева уже не будет в живых, а Тарасова отстранят от руководства сборной. Впрочем, не будем забегать вперед.

Вскоре после Олимпиады-64 Тарасов пробил в жизнь и другой проект — создание ежегодного турнира для детей под названием «Золотая шайба» (эта инициатива была поддержана Федерацией хоккея СССР, а также ЦК ВЛКСМ и газетой «Пионерская правда»). Посредством этого турнира он собирался выявлять юные таланты, которые впоследствии должны были составить гордость советского хоккея, влившись в клубные команды, а оттуда и в сборные. Этот турнир начнет проводиться с 1965 года среди дворовых команд, причем на протяжении семи лет соревнования организовывались для 13—15-летних юных хоккеистов без разделения участников по возрасту. Потом введут две возрастные группы — 10–12 и 13–14 лет, а с 1975 года появится группа 15–16 лет. Именно в 75-м автор этих строк и стал участником «Золотой шайбы», играя за жэковскую команду Бауманского района. На первенстве Москвы мы заняли 4-е место. Золотое было время! Впрочем, это совсем другая история, поэтому вернемся к взрослому хоккею.

«Качать Тарасова!» После победы на Олимпиаде в Инсбруке (1964)

Тарасов написал несколько книг, в которых поведал миру о своем нелегком тренерском труде, а также рассказал о взаимоотношениях с хоккеистами: где-то простых, где-то сложных. Причем многие из этих игроков, о ком рассказывал Тарасов, позднее опровергали эти рассказы, заявляя, что они рассказаны исключительно с тарасовской колокольни. Поэтому если у кого-то была такая возможность, то они старались рассказать свою версию подобных, как они сами их называли, «баек Тарасова». Вот лишь одна такая история, которую мы начнем с рассказа Тарасова, опубликованного им в книге «Совершеннолетие» (1970):

«Глубокой осенью 1962 года, готовясь к первенству мира, мы совершали турне по Канаде. Команда наша, выступающая в значительно обновленном и омоложенном составе, играла успешно: в десяти встречах мы добились девяти побед.

Но вот стало известно, что три наших нападающих — Александр Альметов, Константин Локтев и Виктор Якушев, нарушая обет, данный торжественно коллективу, тайком курят.

Собрание команды было бурным. Все трое клятвенно заверяли, что никогда никаких срывов спортивного режима они не допустят. Что нужно было делать — простить нарушителей или наказать их?

Считаю, что решение тогда было принято правильное: Альметова и Якушева оставили в команде условно, до первого замечания. А капитана команды Локтева из сборной вывели. Ведь он был капитаном! И, поймите правильно, отчислили не только за курение. А за обман коллектива. За нарушение клятвы. За то, что, будучи капитаном, служил плохим примером для молодых игроков…

Хочу отметить, что спустя некоторое время Константин вернулся в сборную. Своей игрой, своим отношением к товарищам, строгим исполнением всех требований коллектива он честно заслужил это право. А в сезоне 1966 года он был признан лучшим нападающим мира. Наказание не убило его, а помогло ему выровняться, повзрослеть. И это еще раз подтвердило справедливость нашего решения…»

А теперь заглянем в книгу спортивного журналиста Е. Рубина (он работал в газете «Советский спорт») «Пан или пропал!» (2000), где он пишет следующее:

«Осенью 1963 года Локтева амнистировали и вернули в сборную. При встрече я его поздравил и спросил:

— Курить-то ты бросил? Костя усмехнулся и сообщил мне еще одну быль о своем мэтре (Тарасове . — Ф. Р. ).

— Вызвал он меня к себе и спросил, знаю ли, за что изгнан из сборной. Я ответил, что знаю — за курение. «Вот и дурак, — говорит. — Вспомни прошлый год и Свердловск. Вспомнил? Тогда можешь идти. Ты прощен». Конечно, я вспомнил. У меня в этом городе есть друзья — муж с женой. Я их пригласил на матч, провел на трибуну, а там ни одного свободного места. Я раздобыл два стула, поставил их за нашей скамейкой запасных и усадил гостей. Тарасов увидал, что рядом с командой посторонние, и начал на них кричать: мол, безобразие, подослали к нам местных шпионов. Я сказал что-то резкое. Он промолчал, но поглядел на меня косо. У меня и в мыслях не было, что он мне будет мстить.

И месть эта была жестокой. Бог с ней, с золотой медалью, без которой остался Локтев. Но он потерял причитавшиеся ему суточные и тысячерублевую премию. А мог, пропустив сезон, навсегда потерять место в сборной: ему ведь уже было почти 30 лет…»

У тренера Тарасова было много различных нововведений (как сказали бы сейчас — ноу-хау). Например, в ЦСКА он изобрел так называемый женсовет: неофициальный орган, в который вошли жены игроков армейского клуба. Сделано это было не случайно, а с прицелом. Будучи прекрасным психологом, Тарасов понимал, что его влияние на хоккеистов заканчивается за пределами спортивной площадки, после чего у игроков появляются другие «тренеры» — их жены. Именно их он и решил прибрать к своим рукам, чтобы они помогали ему держать в узде игроков и вне ледового поля. Для этого он периодически собирал женсовет и говорил, к примеру, следующее: «Я заметил, что у вас давно не было новых шуб. Но с тем подходом, который сложился у ваших мужей к тренировочному процессу, новых шуб у вас еще долго не будет. Поэтому я предлагаю сделать следующее. Поговорите со своими вторыми половинами и объясните им их задачу. Кое-кто из них считает, что я с ними слишком суров и требователен. Но я хочу лишь одного, вернее двух: чтобы мы были самой сильной командой в мире и чтобы вы меняли свои шубы как можно чаще». Естественно, что после такого спича жены шли домой и брали инициативу в свои руки — объясняли мужьям, кто в доме хозяин.