МЫ СТОЛКНУЛИСЬ с ПРОБЛЕМОЙ СМЕРТИ МАТУШКИ ВЕТРОВОСК

И Думминг кинулся искать аркканцлера Университета, Наверна Чудакулли, потому что знал: аркканцлер должен услышать эту новость как можно скорее.

Патриций Анк-Морпорка, лорд Витинари, сидел у себя в кабинете и с интересом наблюдал, как кроссворд в «Правде» решается сам собой, словно невидимая рука вписывает буквы в клеточки…

В монастыре исторических монахов Ой-Донг, стоящем у самых вершин Овцепикских гор, настоятель лизнул свой загадочный карандаш и сделал пометку…

Кошечка Эй мурлыкала как заведённая.

А в передвижном настоящем Эскарина, женщина, которая когда-то была волшебником, стиснула руку своего сына и ощутила горе…

Но в мерцающем мире по ту сторону Диска, в мире, где сны могут обернуться явью, в мире, чьи обитатели любят проскальзывать в другие миры, чтобы причинять боль, разрушать, грабить и отравлять, — в этом мире эльф по имени Душистый Горошек* почувствовал прокатившуюся по реальности дрожь, как паук улавливает трепыхания жертвы, попавшейся в его сети.

Душистый Горошек радостно потёр руки. «Преграда исчезла, — сказал он себе. — Теперь они уязвимы…»

А на Меловых холмах кельда клана Нак-мак-Фиглей смотрела в мерцающее пламя своего костра и думала: «Ведьма из ведьм покинула наш мир».

— Доброго тебе путю, всекарга! Нам будет тебя ой как не хватать…

Джинни вздохнула и позвала мужа, Большого Человека клана.

— Явор, мне страшно за нашую мал-мал громазду каргу. Ты будешь нужон ей вскорости. Ступай к ней, Явор. Возьми малу ватагу и ступай.

Сама Джинни направилась в свои покои, чтобы взять котёл. Она понимала: границы мира уже никогда не будут так крепки, как прежде. Ей необходимо было знать, что может явиться в него.

А далеко-далеко, в месте за пределами разума и воображения, некто в чёрном и с косой расседлал белую лошадь. И надо сказать, ему было при этом немного грустно.

Это был маленький домик в маленькой деревушке посреди зелёных волн Меловых холмов. Тиффани, закатав рукава по локоть, вспотела не меньше, чем роженица, которую она поддерживала, — совсем молоденькая, всего несколькими годами старше её самой. К этому дню Тиффани уже помогла появиться на свет доброй полусотне младенцев, не говоря уже о бессчётном множестве ягнят, так что большинство людей считали её опытной и знающей повитухой.

К сожалению, мать юной и незамужней Милли Пеналоу и прочие женщины разного возраста, набившиеся в комнату на том основании, что приходились роженице роднёй, считали, что они-то всё знают куда лучше. И сейчас были очень заняты — преимущественно тем, что сообщали Тиффани, что она делает не так.

Они уже успели насоветовать ей много такого, что давно устарело, такого, что ничем бы не помогло, и даже такого, что могло навредить, но Тиффани держала себя в руках, как бы ей ни хотелось наорать на всех этих тётушек. Она постаралась сосредоточиться на Милли и её двойняшках. Главное, чтобы никто не услышал, как повитуха скрипит зубами.

Когда должны родиться два крепких младенца и каждый из них хочет выбраться на свет первым, роды всегда бывают трудными. Но Тиффани оберегала две новые жизни и не собиралась подпускать господина Смерть близко. Молодая мать, обливаясь потом, поднатужилась в последний раз, и два горластых малыша один за другим с победным воплем вылетели в мир. Тиффани вручила их бабушке и тётушке-со-седке.

— Двое мальчишек! Ну разве не чудесно! — воскликнула бабка Пеналоу, явно довольная, что родились именно мальчики.

Пока кумушки ворковали над новорождёнными, Тиффани вытерла руки, промокнула вспотевший лоб и снова повернулась к молодой матери, чтобы посмотреть, как у неё дела. И тут она поняла, что расслабляться рано. Вместительная утроба юной женщины готовилась произвести на свет ещё одного ребёнка. Да, точно, был и третий младенец, которого все проглядели из-за его бойких братишек, прорвавшихся к жизни первыми.

В этот самый миг Тиффани посмотрела вниз и сквозь жёлто-зелёную дымку усталости увидела белоснежную кошку, величественную, как герцогиня. Это была Эй, кошка матушки Ветровоск, Тиффани узнала её с первого взгляда, ведь она сама когда-то подарила матушке котёнка. К её ужасу, одна из тётушек попыталась выгнать Эй.

— Дамы, это кошка матушки Ветровоск, — строго сказала Тиффани. — Возможно, не стоит злить самую главную ведьму.

Толпа разом отпрянула. Даже здесь, на Меловых холмах, имя матушки Ветровоск внушало страх. Матушкина слава разлетелась по миру далеко, куда дальше, чем когда-либо летала сама матушка. Гномы на равнине Сто звали её К’ез’рек д’б’дуз, что означало «Эту Гору Лучше Обходить Стороной».

А Тиффани, снова покрывшись потом, гадала, как Эй оказалась здесь, в холмах. Кошка обычно не отходила далеко от матушкиного дома в Ланкре, не говоря уже о том, чтобы спускаться до самых Меловых холмов. Конечно, ведьмы во всём видят знамения. Выходит, появление кошки — знак? Может, это как-то связано с тем, о чём говорила Джинни? Помимо прочего, Тиффани в который уже раз удивилась, как это кошки умудряются так перемещаться: только что были в одном месте — и почти в то же самое мгновение появляются совсем в другом?[13]

Роженица закричала от боли, и Тиффани, взяв себя в руки, снова повернулась к ней. Ведьма делает ту работу, которую надо сделать здесь и сейчас. А здесь и сейчас перед Тиффани была молодая мать и маленькая головка, уже показавшаяся на свет.

— Ещё разок осталось поднатужиться, давай, Милли! У тебя тройня.

Милли застонала.

— Ну вот! Какая кроха! — весело сказала Тиффани, когда ребёнок родился на свет живым и здоровым.

Это была девочка, маленькая и довольно-таки хорошенькая для новорождённой. Тиффани вручила ребёнка очередной родственнице, и окружающий мир обрёл свои привычные очертания.

Обмывая роженицу и прибирая окровавленные простыни, Тиффани заметила (привычка всё замечать — вторая натура всякой ведьмы), что братцам достаётся гораздо больше сюсюканья, чем сестрёнке. Всегда полезно вовремя обращать внимание на такие детали и откладывать их в память на будущее, чтобы маленькая неприятность однажды вдруг не обернулась большой бедой.

Дамы усадили молодую мать в семейное скрипучее кресло, чтобы она могла принять поздравления ото всех многочисленных тётушек. Не забывали они и бурно поздравлять друг дружку, с умным видом вспоминая тот или иной мудрый совет, который был, видать, и правда хорош, потому что вы только посмотрите, что получилось! Два крепких, здоровых мальчугана! Ах да, и маленькая девочка.