– Не торопись, Витя, нам не в сам поселок, а километров на семь дальше, когда подъедем, покажу, где съезжать.

– А что там, Степаныч?

Генерал-майор пожал плечами:

– Лет тридцать пять – сорок назад была одна из наших баз, замаскированная под обычную номерную в/ч, в девяностых, сам понимаешь, стояла законсервированной, суть заброшенной. Местные ее, разумеется, порядком «расконсервировали», растащив, что можно и до чего ручки шаловливые дотянулись, кое-где даже металлические двери вместе с коробками посрезали, заразы. Про медные провода и прочий цветмет я и вовсе молчу, под ноль подчистили. Правда, о том, что там еще и подземный бункер имелся, они так и не узнали. Ну а несколько лет назад было решено развернуть на старом месте новый секретный научно-исследовательский и тренировочный центр. На самом верху, что характерно, решено, да и финансирование нам выделили… ну, скажем так, не самое плохое. Ты ж про отдел «семь», насколько понимаю, ничего не знаешь?

Настала очередь Трешникова пожимать плечами:

– Да вроде нет… Могу только с твоих слов предположить, что, ежели центр научно-исследовательский, да еще и секретный, то и занимается он чем-то соответствующим. Вот только непонятно, ты-то тут каким боком оказался, а, товарищ генерал? Мы ж с тобой всю жизнь несколько иным занимались, разве нет? Как начали тогда в Грозном, так и не останавливались почти.

– Каким боком? Хороший вопрос. Ну и ответ тоже неплохим окажется, гарантирую, так что погоди немного, и узнаешь. Вон лесок видишь? Там с шоссе и съедем, смотри, мимо не проскочи, как знак увидишь, сразу сворачивай.

Принадлежащий непонятной «семерке» центр, с точки зрения подполковника, ничего особенного собой не представлял. Типовой проект советского еще образца: дома офицерского состава, казарма, столовая с пищеблоком, автопарк, обязательный плац и спортгородок – повидал за время службы подобные воинские части. Здания после разрухи девяностых, конечно, отремонтировали и частично перестроили, территорию облагородили, но в целом все осталось, как и было.

– Не впечатляет? – отчего-то удовлетворенно хмыкнул Локтев. – Так на то и расчет. Вон туда подъезжай, к двухэтажке. Дальше пешочком, поскольку в лифт твоя лайба всяко не влезет. Держи, кстати, – он протянул товарищу электронную карточку-пропуск с клипсой для крепления на одежду. – Смотри, не потеряй, потом отписываться задолбаешься. Через месяц получишь новую, а эту сдашь под роспись.

На входе в указанное двухэтажное здание у них снова проверили документы, причем у обоих и не менее тщательно, нежели на КПП при въезде на территорию. Проверка оказалась отнюдь не формальной: пока один из дежурных придирчиво изучал документы и сканировал пропуска, сверяясь с выводимыми на компьютерный монитор данными, второй боец ненавязчиво контролировал ситуацию, вроде бы случайно держа правую руку в непосредственной близости от рукоятки висевшего на плече компактного пистолета-пулемета с откинутым в боевое положение прикладом. Приглядевшись, Трешников заметил, что переводчик опушен в положение для стрельбы одиночными. Гм, интересно, что ж за исследовательский центр тут расположен, коль даже генерал-майора проверяют, словно впервые видят, да еще и стрелять готовы? А ведь он, между прочим, зайдя в здание, с обоими поздоровался по именам, словно со старыми знакомцами…

Спустившись на новеньком грузопассажирском лифте под землю (судя по скорости спуска, никак не меньше, чем на десятиметровую глубину), офицеры вышли в освещенный мягким светом потолочных люминесцентных панелей коридор с рядом самых обычных металлопластиковых дверей по обе стороны. Заметив удивленный взгляд товарища, Локтев с усмешкой в голосе сообщил:

– Подполковник, а ты чего, собственно, ожидал? Что я тебя в старое бомбоубежище с ржавыми дверями веду? Так тут и раньше отнюдь не простой бункер был, а центр спецсвязи, ну а уж после реконструкции и подавно, сам видишь. Под нами, – он топнул по покрытому глушащим шаги покрытием полу, – еще один уровень имеется, там всякие технические помещения, резервные электрогенераторы, системы вентиляции, насосные и серверные, так что полная автономность комплекса в течение месяца гарантирована. А основной научный блок здесь. Если пафосно говорить, то мы в самом сердце этой самой «семерки».

– А наверху? Просто прикрытие?

– Ну, отчего сразу «просто». Там гарнизон охраны, автопарк, клуб с магазином, всякие вспомогательные службы, так что все по-честному, ни один шпиён не придерется. Жилые дома наших высоколобых опять же, не в подземелье же им обитать. Собственно, база так и осталась на балансе родного Минобороны, просто специализация да уровень секретности изменились. Заходи, пришли мы.

Остановившись возле одной из дверей, генерал провел пропуском по считывающему устройству и, дождавшись зеленого сигнала, посторонился, пропуская товарища. Зашел следом, по-хозяйски без промаха нащупав в темноте настенный выключатель. Негромко чавкнув уплотнителем, дверь закрылась.

– Ну вот, собственно, и моя скромная обитель, – не без гордости сообщил Локтев. – Проходи, падай, где удобно. Разговор, полагаю, долгим будет.

Подполковник не без интереса оглядел помещение. Кабинет старого товарища и бывшего командира оказался не особенно просторным, но вполне уютным. Большой стол с компьютерным монитором на поверхности, под прямым углом к нему – еще один, видимо, для подчиненных. Несколько удобных кресел. Вдоль одной из стен – небольшой диванчик, вдоль другой – высокий, под самый потолок офисный шкаф для документов с наполовину застекленными дверцами. Стекла, что характерно, затемненные, внутри ничего не разглядишь. Рядом с ним ведущая в смежную комнату дверь, на сей раз самая обычная, без электронного замка. Короче говоря, кабинет как кабинет, вот только окон – или хотя бы их имитации – не хватает, что сразу напоминает о нависших над головой многих метрах железобетона и грунта.

– Нравится? Там, за дверью, комната отдыха и санузел, так что, если потребность ощущаешь, можешь посетить.

– Спасибо, Степаныч, пока не ощущаю, так что можешь приступать к разговору. Надеюсь, все не настолько страшно, чтобы мне вдруг сразу по большому захотелось?

– Хохмишь, Витя? Это радует. Да сядь ты, расслабься. Сейчас по кофейку под неплохой коньячок вмажем да и поговорим. Или ну его на фиг, тот кофеек, пожалуй, одним коньяком обойдемся? А пока, на-ка вот, изучи вдумчиво, да подпиши. – Локтев извлек из ящика стола официального вида бланк с соответствующей гербовой «шапкой», подтолкнул по столешнице. Подполковник прихлопнул ладонью скользнувший по поверхности лист, сразу же зацепившись взглядом за незнакомый знак в виде песочных часов.

– Впрочем, подписка стандартная, можешь и не читать. Ручка вон, на столе лежит. Да, и сразу говорю: тебе я доверяю полностью, и не потому, что столько лет вместе служили, но и оттого, что в бою тебя видел, и не раз. Но без этой бумаженции я тебе не то что и полслова не скажу, но и… – Степан Степанович на миг все же запнулся, смущенно кашлянув, но договорил твердым голосом:

– Но и выпустить отсюда теперь по большому счету права не имею.