Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Нет, точно не стоило ничего говорить Маше. Пока все держалось в секрете, Катя оставалась спокойной, не мучилась лишними подозрениями. Теперь тайное стало явным, и сразу что-то исчезло: чистота, легкость.
Из виртуального, почти сказочного принца Никита превратился в обычного мужчину, у которого могут быть причины не впускать Катю в свою жизнь.
«Вдруг он женат?» – кольнула мысль. Вдруг сбегает в Интернет от будней и тягот семейной жизни?
Нет, это вряд ли. Будь у него жена под боком, вряд ли Никита имел бы возможность каждый вечер часами напролет торчать в Интернете, строчить огромные письма.
– Симпатичный, – одобрила Маша. – Есть в нем что-то такое… Интригующее. Странно, что его до сих пор не подобрали.
– Он что, щенок? – фыркнула Катя.
– Хотя, может, так «удачно» женился, что всех баб теперь обходит по широкой дуге, – не слушая ее, продолжала размышлять Маша. – Вот и сейчас выжидает. – И вынесла окончательный вердикт: – Но ты с этим не тяни. Надо увидеться, посмотреть, стоит на него время тратить или нет.
Чего-чего, а времени у Кати вагон. Девать даже некуда – хоть торгуй им вразвес. Хотя, конечно, в широком смысле Маша права: годы-то идут.
Что за нелепая, старушечья фраза! Настроение было испорчено.
Катя злилась на весь свет. На себя – зачем ей понадобилось открывать рот и рассказывать про Никиту? На Машу с ее вечным желанием выдать подругу замуж. Неужели нельзя было просто порадоваться, что Катя вылезла из своей раковины, по-своему счастлива и получает удовольствие от общения с интересным, умным мужчиной? Злилась на Артура, потому что если бы он остался рядом, то ничего этого не было бы. И на Никиту – тоже. Неизвестно, правда, почему.
Готовить не хотелось. Катя купила в пекарне пиццу, булочек с маком, а еще – любимое клубничное мороженое: если нет других источников радости, будем радоваться еде.
На сайт она вышла позже обычного, почти в десять вечера. Специально – пусть помучается. Только будет ли он мучиться? А если Никиты нет, и писем от него нет тоже, тем лучше.
Но Никита был. Более того, он беспокоился и ждал ее появления.
«Наконец-то! А я уж не знал, что и думать. То ли случилось что-то, то ли я тебя чем-то обидел и ты больше не хочешь говорить со мной!»
Читая это, Катя чувствовала, что ее дурное настроение развеялось, как дым, на сердце стало легко, и даже врать про аврал на работе было неловко.
Через некоторое время, посреди разговора о чем-то другом, Никита вдруг написал:
«Послушай, Катя. Мы уже почти две недели переписываемся и, по-моему, неплохо понимаем друг друга. Ты стала мне очень близка. Я нашел в тебе гораздо больше того, на что мог надеяться… Как ты смотришь на то, чтобы встретиться? Или поговорить по телефону? Не настаиваю, это просто вопрос. Если ты пока не готова, я все пойму».
Катя смотрела на экран и не могла понять, что чувствует.
Не этого ли она хотела? Не об этом ли говорила с Машей?
Но что, если они с Никитой разочаруют друг друга? Катя отправляла ему фотографию, видела его снимки, но ведь в жизни люди все равно выглядят иначе. Манеры, походка, голос – ничего этого фотография передать не может. Однако какая-то мелочь способна оттолкнуть, вызывать неприязнь.
Вполне возможно, что, несмотря на сходство во взглядах, они поймут: между ними ничего не может быть. Тогда прекратится переписка, к которой она успела привыкнуть, и Катя потеряет доброго друга.
«А если нет? Если ты влюбишься в него, а он тоже разобьет тебе сердце?»
Что же она за человек такой – трудный, старомодный! Была бы другой: легкой на подъем, свободной в общении, так они могли бы немедленно созвониться, поговорить.
Но в ее понимании это невозможно. Дело даже не в том, что нужно привести себя в порядок, подкраситься, причесаться (не с маской же на лице в первый раз разговаривать!). Ей требовалось подготовиться морально, взвесить и обдумать то, что, в общем-то, не нуждается ни в оценке, ни в анализе.
Мысли прыгали, как блохи, натыкаясь друг на друга, а пальцы, почти не повинуясь разуму, набирали:
«Я тоже думала об этом. Давай увидимся».
В итоге они решили завтра созвониться, а в субботу встретиться.
Засыпая в ту ночь, уже проваливаясь в темные бездонные глубины сна, Катя подумала: «Как удивительно вовремя Никита упомянул о свидании и предложил встретиться. Как раз сегодня, когда мы говорили об этом с Машей! Как будто стоял, невидимый, возле нас, подслушивал наш разговор и понял, что лучше не медлить…»
Додумать не успела – уснула. А утром и не вспомнила об этих мыслях.
Катя бежала домой с работы. Крапал мелкий дождик. Капли не успевали долететь до земли, испаряясь в вышине. Она не стала открывать зонтик, только плотнее запахнула плащ: к вечеру заметно похолодало, и Катя порадовалась, что утром взяла его с собой.
Весь день Катя старалась не думать о предстоящем разговоре, не относиться к нему слишком серьезно. Подумаешь, созвонятся, побеседуют. Понравятся друг другу – хорошо, нет – до свидания.
Что-то не давало покоя. Обходя глянцевую темную лужу, Катя оступилась и угодила прямо в нее. Ойкнула, поджала ногу, как цапля, бросилась прочь, как будто лужа могла погнаться за ней.
Тоска по Артуру. Вот что ее мучило.
Господи, да сколько можно! У нее появился шанс начать новую жизнь. Зачем же портить все, впадая в неуместную ностальгию по изжившим себя отношениям? По человеку, который отшвырнул ее, как дырявый башмак, и устремился в иную жизнь?
Все складывалось отлично. Никита ей нравился, она тоже была ему не безразлична. Их отношения крепли, сплетались в общую нить, и вскоре это могло поставить жирную точку в отношениях с Артуром.
Однако именно этот отрадный факт угнетал. Скоро все закончится – теперь уже навсегда. То, что связывало Катю с Артуром, окончательно разорвется, но какая-то часть ее навсегда останется в прошлом. Сможет ли она жить с ополовиненной, ущербной душой?..
Готовясь к разговору, Катя уселась за стол, поставила перед собой ноутбук. Поверхность стола была прохладной, и она поежилась. Убрала за ухо прядь волос, выпрямилась в струнку.
Он вот-вот должен позвонить. Катя чувствовала себя немного глупо, и ей стоило немалых усилий прогнать мысль о том, чтобы перенести звонок.
Ровно в восемь, как и договаривались, раздался видеозвонок. Помедлив пару секунд, она нажала на маленькую зеленую телефонную трубку. Экран мигнул, и на нем появилось изображение мужчины.
«Ужас, что такое!» – была первая мысль.
На темном фоне просматривался лишь смутный силуэт Никиты. Короткая стрижка, широкие плечи. Сложенные перед собой, как у прилежного ученика, руки. Лица не разглядеть, за спиной у него тоже все тонуло в полумраке.