Лариса перестала всхлипывать, подняла голову и посмотрела Ольге в глаза.

– Я сто раз задавала себе этот вопрос… про Лазареву, – наконец выдавила она.

– Ну и?

– Может, сначала так и было… Меня задело, что он смог устоять, когда я его откровенно и вульгарно завлекала. А теперь все по-другому…

Ольга расстроилась за подругу и всерьез рассердилась на Лазареву:

– Ишь, явилась тут… не запылилась… ждали ее тут…

– Если честно, Оль, я еще до ее приезда поняла, что… – Лариса не договорила, а по лицу ее опять потекли слезы. – Просто до ее приезда у меня была надежда, а теперь…

– Ну нет! – Ольга хлопнула кулачком по спинке дивана. – Как там говорится? Надежда умирает последней, вот! А может и вообще не умереть. У нас еще в запасе день рождения. Знаешь, я думаю, у тебя только один выход…

– Какой?

– Признаться ему в любви на дне рождения.

– С ума сошла?! – гневно сверкнула влажными глазами Лариса.

– А мне так предлагала Колесникову признаться!

– Колесникову – другое дело! Он никем другим не увлечен и наверняка обрадуется твоему признанию. А Разумовскому я не могу. Это унизительно! Он меня презирает!

Андрей мерил шагами бывшую свою комнату и уже в десятый раз говорил Наташе одно и тоже:

– Ну пожалуйста! Вот увидишь, все будет хорошо!

– Я не пойду, и хватит об этом! – резко сказала она, села к письменному столу и демонстративно углубилась в учебник английского языка.

– Ну почему?! Можешь ты мне вразумительно объяснить, чего ты боишься? – Андрей тяжело вздохнул. – Сегодня ты наконец могла бы в неофициальной обстановке подружиться с нашими девчонками.

– Меня не приглашали, – бросила Наташа, не отрываясь от учебника.

– Ну и что? Они все поймут. Ты будешь со мной.

– Андрей, неужели ты не чувствуешь, что ваши девочки меня ненавидят? – Наташа отбросила от себя учебник, как будто он был виноват в том, что ей приходится объясняться и оправдываться.

– Ерунда! Ты сама говорила, что в новом коллективе с тобой часто такое случалось. На дне рождения как раз и можно выправить ситуацию. Вот увидишь, Ольга будет тебе очень рада. Она очень хорошая девчонка.

– Всему, что ты сказал про Карпову, верю, но выправить ситуацию – нельзя даже на ее дне рождения! – повысила голос Наташа, и щеки ее окрасил румянец. – Эта ваша Лариса… она… Я ей мешаю, а от нее в классе многое зависит.

– С чего ты взяла?

– Ну… во-первых, она необыкновенно красива. Во-вторых, с сильным волевым характером. Как она скажет, так и будет.

– Придумала тоже… – не слишком уверенно возразил Андрей.

– Ничего я не придумала. Так и есть, и ты сам это знаешь. Кроме того, я, кажется, догадываюсь, чем не угодила Ларисе.

– Чем же? – насторожился Андрей.

– По-моему, ты ей нравишься.

– Вот еще! – Андрей почувствовал, что теперь он совершенно некстати краснеет. – У нее любовь до гроба со школьным плейбоем Романенко из 9-го «В». Ты его видела вчера.

– Тот, с которым ты разговаривал возле школы? – поняла Наташа. – Такой высокий, красивый, итальянского типа?

– Вот-вот! Красивая Лариса гуляет с красивым Никитой итальянского типа! Я ей сто лет в обед не нужен! Ее просто злит, что я не ползаю у ее ног, как червяк, и не таю под ее знойными глазками, как сливочное масло!

– А ты действительно не таешь? – с легкой улыбкой спросила Наташа.

– Представь себе! – Андрей сел на диван, положил на колени Наташин полуисписанный листок и начал машинально чертить на нем какую-то остроугольную фигуру.

– Андрюшка! Что ты делаешь? Это же мой перевод! – Она выскочила из-за стола, отняла у него листок с ручкой и убежденно сказала: – Врешь ты все! Лариса не может не нравиться!

– Конечно, не может, – согласно кивнул Андрей. – Но нельзя же влюбиться во всех красивых девушек сразу. Все равно выберешь одну.

– И ты уже выбрал? – Наташа весело глядела ему в глаза.

Андрей пожал плечами:

– Мне кажется… да… И это не Лариса.

Наташа посмотрела на Андрея уже другим, очень серьезным взглядом и покачала головой:

– Не уверена…

Он с возмущенным лицом поднялся с дивана, но она не дала ему возразить:

– Все! Молчу! Считай, что ты меня уговорил. Пойдем. – И вытолкала его за дверь. – Мне надо переодеться.

Наташе действительно не хотелось обижать Андрея. Более того, ей хотелось сделать ему приятное, потому что он был ей очень симпатичен. Она сложила аккуратной стопочкой свои учебники с тетрадями, подошла к зеркалу и придирчиво оглядела себя. Все то же самое: вызывающая, раздражающая белизна. И ведь ничем ее не приглушишь! Ладно. Для начала стоит закрутить волосы в узел. Так. Уже лучше. По плечам не льются белые струи. Скромненько. А что же надеть? Есть у нее прекрасное черное платье, строгое и изящное. Но его надевать нельзя… В нем она, Наташа, смотрится слишком эффектно. Однажды ее в этом платье сфотографировал медвежьегорский фотограф для витрины своего салона. Бесплатно. Затащил с улицы. Упросил. Сделал черно-белый снимок. Получилось так здорово, что Николай Петрович даже послал его на фотоконкурс в какой-то журнал. Кажется, в «Русское фото»… Интересно, произвел ли снимок впечатление на жюри? А что, если он взял приз? Наташа уехала, так и не узнав об этом. Она еще раз полюбовалась платьем и решительно повесила его обратно в шкаф. Не стоит вызывать раздражение. Пусть повисит до лучших времен. Пожалуй, лучше всего пойти в темных брюках и в джемпере спокойного серо-голубого цвета. Со вкусом и непритязательно.

– Наташа! – постучал в дверь Андрей. – Ты готова? Нам еще цветы надо купить.

– Готова. – Наташа распахнула дверь.

– Какая ты красивая! – Разумовский не смог сдержать восхищение. – Тебе так идет этот цвет! Глаза – прямо как озера!

– Не может быть! – испугалась Наташа. – Я сейчас переоденусь!

– Ты с ума сошла? – схватил ее за руку Андрей. – Может, еще пеплом голову посыплешь?

– Это тебе, – Наташа протянула Ольге нарядный букет розовых гербер.

Карпова смотрела на Андрея с Лазаревой таким диким взглядом, что Наташа поспешила сказать:

– Я поняла, что мне лучше уйти. Ты ведь меня не приглашала. Я Андрею говорила…

Ольга растерянно кивнула и промямлила, заслоняясь букетом:

– Может, и правда тебе лучше… уйти…

Взбешенный Андрей хотел сказать, что уйдет вместе с Наташей, но тут в коридор вышла Лариса. Оглядев девушек, которые явно были соперницами, Ольга в ужасе закрыла глаза. Наташа с Ларисой, будто сговорившись, оделись в одном стиле. На Ларисе были темно-коричневые брюки и золотистый джемпер без всяких украшений. Его теплый цвет подчеркивал глубину карих глаз и очень подходил к каштановым волосам, которые Лариса, как на грех, тоже собрала в узел на затылке. Две девушки, стоящие друг против друга, при одинаковости общего стиля, были полярны, как плюс и минус, как день и ночь, как солнце и луна. И кто из них лучше, определить было совершенно невозможно.