бывшего предводителя наемников. И дело тут не только в его низком происхождении и неграмотности. Выдвижение на высшие командные посты представителей мелкой знати в ходе Столетней войны оказалось самым слабым местом военной организационной структуры Франции, поскольку неизбежно вело к злоупотреблениям и протестам аристократии.

В частности, удивлен был хронист Жан Фруассар, ведь новоявленный граф получил огромные полномочия. Карл V, по сути, уравнял права коннетабля с прерогативами принцев крови, сделав его третьим при дворе после короля и его братьев.

Согласно ордонансу 1370 года, должность коннетабля была пожизненной, но не наследственной, предусматривая, таким образом, военное дарование и личную храбрость. Ни длительный плен, ни тюрьма не лишали коннетабля его звания, что периодически и происходило с Бертраном дю Гекленом. Столь широкие властные полномочия предполагали безусловную верность королю и его интересам. И Бертрана дю Геклена трудно упрекнуть в отсутствии этого качества.

Известно, что в личности и поведении Карла V проявлялись весьма необычные для Средневековья свойства. Например, этот король не выходил на поле брани и турниры, передав высшие военные полномочия Бертрану дю Геклену – безвестному рыцарю из Бретани. Практически незнатный человек (да еще из считавшейся полудикой Бретани) – на должности коннетабля, чаще всего занимаемой принцами крови, родственниками короля. Это казалось невозможным, но назначение состоялось, что представляет собой, на мой взгляд, некое «послание» высшей французской знати, сознание которой всецело определялось нормами классического Средневековья, когда понятие знатности ставилось несравненно выше любых деловых качеств.

НАТАЛЬЯ БАСОВСКАЯ, российский историк

Больше всего он прославился своим умением брать штурмом хорошо укрепленные замки. Он не прибегал к длительным осадам или сложным техническим работам, вместо этого используя простой прием: небольшой отряд храбрых воинов, поддерживаемый стрельбой лучников и арбалетчиков, штурмовал стены с помощью лестниц. Большинство замков, имевших незначительные гарнизоны, не могло противостоять подобной тактике.

Бертран дю Геклен не любил крупные сражения, предпочитая мелкие столкновения и методы скрытой войны, но именно он добился улучшения положения Франции в Столетней войне к концу XIV века. Как пишет историк С.А. Польская, «тактика Карла V тоже состояла в том, чтобы изматывать вражеские войска в чистом поле, избегая завязывать сражения и заботясь о том, чтобы прочно удерживать за собой как крепости, так и просто хорошо укрепленные города»[32].

Бертрану дю Геклену удалось разбить англичан у Понваллена. После этого французы отбили свои южные провинции и Пуату, а в 1372 году были взяты Ля-Рошель, Монконтур и еще несколько городов. В 1373 году власть короля Карла V признала Бретань, а годом позже – Гасконь.

К 1375 году в руках англичан остались только «ворота Франции» Кале, а также Байонна и Бордо.

Бертран дю Геклен погиб 13 июля 1380 года в Лангедоке, при осаде города Шатонёф-де-Рандон, и ему была оказана высшая посмертная почесть: быть похороненным в церкви Сен-Дени – усыпальнице французских королей – в ногах могилы самого Карла V.

Кстати, Мудрым Карл V был назван еще и потому, что он навел порядок в государстве, обратил внимание на войско и его боевую тактику. При нем французы одержали немало побед над англичанами.

Но происходили при Карле V Мудром и достаточно курьезные события, одно из которых дошло до нас благодаря неизвестному хронисту, создавшему «Хронику первых четырех Валуа», впервые опубликованную в Париже в 1862 году. Этот хронист пишет об одном юном самозванце, выдававшем себя за сына короля Карла V Мудрого:

«В месяце августе [1376 года. – Авт.] случилось в королевстве Французском, что одному юному слуге семнадцати лет внушили, будто он – сын короля и королевы Франции; а был он красивым юношей. И вот из Суассона, где его вырастил один рыцарь, он приехал в Париж. Этот рыцарь прежде велел обучить юношу ремеслу лудильщика, но затем, уже находясь на ложе смерти, сказал ему, что он – сын короля Франции. Вполне возможно, что рыцарь тогда бредил. Он подозвал юношу и сказал ему в присутствии многих особ и нотариусов: „Сынок, я тебя вырастил, но знай, что ты – сын короля Франции. Когда ты родился, тебя подменили на девочку, а королеве сначала сказали, что у нее мальчик, а потом – что девочка. По этим свидетельствам она признает в тебе своего сына“. После смерти названного рыцаря юноша прибыл в Париж, явился в Лувр и в разговоре с монахом, блюстителем Лувра, сказал, что он – сын короля и королевы. Монах сообщил об этом прево, и тот послал своих людей, которые отвели юношу в темницу Шатле. В ту пору король Франции находился в Орлеане, но ради этого случая вернулся в Париж. Тогда юношу привели и поставили пред очи короля и королевы. И оказалось, что свидетельства, о которых он говорил, не являются верными. А кроме того, он ни в чем не походил ни на короля, ни на королеву. В довершение всего, он оказался не тверд в своих речах, ибо подучен был бестолково. И когда он увидел, что к нему относятся как к глупцу, а его речи считают вздором, то сказал: „Если я не сын короля, то, стало быть, сын папы. Я предпочитаю лучше заниматься своим ремеслом, чем помирать от голода в Шатле“. Король повелел, чтобы его убрали с глаз долой, обрили и пометили как безумца и дурня, а затем провели в таком виде по Парижу»[33].

К сожалению, благоразумный и удачливый король Карл V Мудрый умер 16 сентября 1380 года в возрасте всего 43 лет (в том же году, кстати, умер и коннетабль Бертран дю Геклен), а его место на троне занял королевский сын, 12-летний Карл VI, которого прозовут Безумным.

Со смертью Карла V Мудрого для Франции настал самый ужасный период войны. Его преемник Карл VI был слабым правителем по своему характеру и к тому же страдал сильными припадками умопомешательства.

Историк Уильям Стирнс Дэвис делает о короле Карле V такой вывод:

«В нем не было ничего от героя, но не было также ни капли безрассудства. Физически он был слаб и оттого похож на ученого монаха-отшельника. В истории он остался как Карл Мудрый, один из умнейших монархов среди всех, которые правили Францией»[34].

Историк добавляет:

«Его смерть стала бедой для Франции»[35].

Бернар Фан пишет о Карле V так:

«Более интеллектуал, чем рыцарь, слабого здоровья, он получил солидное образование, особенно в грамматике, и он имел настоящее призвание к философии. Он также был хорошим оратором»[36].