Так же как тогда, Лейла последовала за этой музыкой и оказалась перед деревянной дверью, выкрашенной в синий цвет. Рядом с ней остановился Чёрный. С его спины слез Флориан. Ноги у него подгибались. Серый громко зарычал, и музыка резко прекратилась.

Внутри дома послышались тяжёлые шаги, затем дверь открылась и из темноты появилась огромная нога. Вслед за ногой показалась большущая голова, покрытая золотыми кудрями. Густая борода покрывала лицо великана, морщины заполняли лоб. Два голубых глаза с неподдельным восхищением уставились на Лейлу.

— Ведьма?! Вы привели ко мне ведьму! — произнёс великан, радостно приближаясь к Лейле, которая всё ещё парила в воздухе на метле. — Как тебя зовут? Ты откуда? Что ты здесь делаешь? — с энтузиазмом спросил он.

Лейла неуверенно посмотрела на него: она совсем не ожидала такого тёплого приёма. Медленно опустившись на землю, Лейла принялась внимательно изучать великана. Он совсем не казался злым или опасным, но лучше проявить осторожность: кто его знает, вдруг ему что-нибудь не понравится, и он тут же сотрёт тебя в порошок.

— Меня зовут Лейла, я прилетела из Лондона, потому что меня попросили о помощи. Я слышала звук арфы, такой же как тот, что сейчас раздавался из твоего дома. Что это было? — спросила ведьмочка, стараясь держаться на безопасном расстоянии.

— Это единственная мелодия, которую я умею играть.

— Откуда ты её знаешь?

— Моя сестра научила меня много лет назад. Она самая известная арфистка в мире.

— Твоя сестра — Джойс Кью?

Водан тут же переменился в лице: его свирепый взгляд заставил Лейлу вздрогнуть.

— Ненавижу это имя! — прогремел он, выгибая густые брови.

Лейла тут же почувствовала себя лучше: если Водан ненавидит свою сестру, ему никогда не удастся избавить её от Зелёного заклятия.

— И я.

— Мне неприятно это признавать, но кот прав: военная служба не для него, он должен вернуться домой, в когти своей обожаемой ведьмы, — фыркнула мадам Прин.

Мистер Фланнаган обдумывал слова своей сослуживицы, когда в комнату со странным свёртком в руках влетел Брозиус.

— На этот раз тебе точно понравится, — воскликнул он, направляясь к Мерлино и размахивая странной шерстяной перчаткой. На каждом из её пальцев была прикреплена острая деревянная щепка, и Брозиус был уверен, что перчатка была точь-в-точь похожа на руку ведьмы. Мерлино открыл один глаз, подозрительно осматривая очередное изобретение кадета.

— Ты не представляешь, как хорошо она чешет, — сказал он, надевая перчатку на крыло.

Но и на этот раз выдумка Брозиуса не сработала: пальцы были слишком мягкими, а щепки не доставляли Мерлино никакого удовольствия.

— Уф-фа, — расстроился кадет.

Мерлино же зубами стащил перчатку с крыла Брозиуса и выкинул её в кучу прочего хлама, сконструированного Брозиусом для того, чтобы заменить своему любимцу когти ведьмы.

Кадет уже начинал беспокоиться:

— Я делаю всё, что могу, но ты всегда грустишь. Что с тобой?

— У него депрессия, — вмешалась мадам Прин.

— Но почему у тебя депрессия? Чего тебе не хватает?

— Я скучаю по ведьме! — отчаянно промяукал Мерлино.

— Но почему? Что есть такое у ведьмы, чего нет у меня? — обиделся Брозиус.

— Ногти, глупец! — рявкнула мадам Прин. Она больше не могла переносить капризы кота. — Отвези его обратно к Джойс-бренчалке-Кью, и покончим с этим.

— Зачем? Мерлино хочет остаться со мной и моей меховой шапкой, правда, Мерлино? — спросил Брозиус.

— Да. Но ещё я хочу, чтобы меня чесали! — сварливо ответил кот.

Фланнаган понял, что нужно вмешаться. Кот уже перешёл все границы, нужно было призвать его к порядку.

— Иногда в жизни приходится принимать решения, солдат, — произнёс он, выпятив вперёд пернатую грудь и глядя коту прямо в глаза. — Иногда нужно сделать выбор, и этот выбор всегда бывает между двумя хорошими вещами или двумя плохими. Иначе это не выбор. Сейчас ты должен выбрать: шапка или когти ведьмы. — Прежде чем сказать самое главное, капитан сделал паузу. — Капризничают только птенцы. Поэтому они не могут летать. Взрослые птицы делают выбор и улетают из гнезда! — торжественно заключил он.

Мерлино бесстыдно зевнул в ответ. Он же не был пернатым! Он — кот, а коты не должны принимать решений. Потому что принять решение — значит отказаться от чего-то, а он не хотел ни от чего отказываться. Мерлино повернулся к лебедям спиной и погрузился в теплоту своего уютного гнёздышка берлоги, так чудесно защищавшего его от головомоек капитана и всего Блестящего воздушного отряда перепончатых.

— Почему здесь так тепло? — спросил Флориан.

В саду Водана действительно стояла идеальная погода, позволяющая деревьям и цветам расти здоровыми и красивыми.

— Моя сестра создала здесь вечную весну. У этой ведьмы всегда была масса идей! — хихикнул Водан, обменявшись понимающим взглядом с волками.

— Да, я знаю одну такую, — подмигнул Флориан.

— Я не такая, как она! Она — злая! — тут же взорвалась Лейла.

— Извини, — расстроенно пробормотал Флориан.

Водан с непонятным выражением лица посмотрел на Лейлу.

— Пойдём, я хочу рассказать тебе одну историю, — сказал он.

Лейла взяла великана за руку: она доверяла ему, сама не зная почему, и очень хотела услышать его историю. Она устроилась у него на коленях и потерялась в звуках его могучего и глубокого, словно симфония, голоса.

— Мою сестру звали Джослин Куиррел, и у неё была одна заветная мечта: она хотела стать самой известной арфисткой в мире. Но наши родители запретили ей учиться музыке, потому что они считали, что это будет отвлекать их дочь от занятий по магии. Джойс приходилось заниматься тайно, и каждый раз, когда мама заставала её за этим, она наказывала её с такой жестокостью, на которую способны только ведьмы. В один прекрасный день мы с Джойс решили сбежать из дому и поселиться отдельно, там, где мы могли бы петь и играть, сколько нам захочется. Мы очень тщательно подготовились к побегу, но не учли одну-единственную вещь: ручка метлы, на которой мы планировали отправиться в путь, не смогла выдержать вес арфы и маленького великана девяти лет, который весил восемьдесят килограммов. Моей сестре пришлось выбирать между арфой и мной. У неё было совсем немного времени, мама должна была вот-вот проснуться.

— И что она сделала? — спросила Лейла, захваченная рассказом.

Водан поднял глаза к небу, и улыбка озарила его лицо.

— Она выбрала меня, — сказал он.

Лейла тоже улыбнулась: она поступила бы точно так же.