Вонь разложения стала сильнее. Какой-то старый лис замер среди стволов, наблюдая за тем, как Зачарованные строем движутся через долину. Даже издали я различала ядовитую синеву его глаз.

Мой хвост обвис.

Стон над долиной зазвучал ниже. Между кривыми деревьями рассеялись пятнышки желтой пыли, порывы ветра несли их в мою сторону. Я дышала так громко, что у меня стучало в ушах, а мысли путались. Как будто тот старый лис грыз изнутри мой мозг.

– Айла! Что с тобой? – Голос Хайки был настойчивым.

Я резко моргнула. Когда я снова посмотрела на деревья, старый лис исчез. Стон утих настолько, что я могла расслышать, как приближаются Зачарованные: под их лапами похрустывали сухие листья.

– Куда он ушел? – прошептала я.

– Кто? – Хайки нахмурился. – Что с тобой происходит? – Он толкнул меня лапой, ткнул носом в бок.

Я встряхнула головой и еще раз на миг крепко зажмурилась. Лисы подобрались ближе, их было с десяток или больше, и они двигались не спеша. Я попыталась поднять переднюю лапу. Она казалась тяжелой, как будто плети растений тянули ее к земле.

– В ту сторону! – твердил Хайки, подталкивая меня к подножию горы.

Я послушно пошла за ним, пытаясь избавиться от дурмана, заполнившего мою голову.

– Смотри на меня! – потребовал Хайки. – Следи за моим хвостом!

Я сосредоточила внимание на сером лисе, а он прибавил шагу.

Все равно я ощущала Зачарованных. Осознавала, что они тоже заторопились, чтобы догнать нас под покровом сумерек. Я посмотрела в небо. Темные облака возникли ниоткуда, затмив свет созвездия Канисты.

Я тащилась следом за Хайки. Его мех словно растворился в вечернем воздухе. И только белый кончик хвоста был виден, и он метался из стороны в сторону, как самостоятельное живое существо. Я оглянулась на кравшуюся за нами стаю. Коричневато-рыжий лис был уже недалеко. Но когда его красные глаза встретились с моими, я услышала дрожащий голос Пайри: «Отвернись! Не смотри на него! Это опасно!»

Глаза Зачарованного как будто светились, и мои лапы внезапно прилипли к земле.

– Айла! Не останавливайся! – Хайки изумленно уставился на меня. – Это фокус, обман! Это дурное лисье искусство!

Я наконец заставила себя отвести взгляд. Увидела белую вспышку – хвост Хайки – и помчалась к нему изо всех сил. Серый лис ринулся вперед, я неслась следом, и сердце колотилось у меня в ушах, заглушая стон деревьев.

Хайки обогнул камни у подошвы горы, я – за ним. Впереди и выше мы увидели траву, заросли – там была жизнь. Гниющая земля больше не удерживала меня, ее дребезжащий стон затих в моей голове. Сумерки превратились в ночь, долину затянуло легким туманом. Свет звезд Канисты прорвался сквозь облака, я почувствовала прилив новых сил. И через мгновение почуяла запах папоротника, увидела цветы, пробившиеся сквозь почву. Меня охватил восторг.

Я сосредоточилась на подпрыгивавшем впереди белом кончике хвоста Хайки и стала думать о звездах. Под лапами шуршала мягкая трава. Где-то подала голос ночная птица. Гниющая долина осталась позади, вместе с ее ядовитыми запахами и мерзкими звуками. Мы обогнали Зачарованных. Мы были почти свободны.

Хайки вдруг остановился. Он обернулся ко мне, и в его глазах заметался страх.

– Они нас отрезали, – пропыхтел он.

Я всмотрелась в темноту. Две лисицы шли нам навстречу, перекрывая тропу впереди. А из-за их спин до меня донесся запах зеленого луга. Заросли кустарника покачивались на ветру, достаточно густые, чтобы мы могли с легкостью спрятаться в них, – но они лишь дразнили, оставаясь недосягаемыми. Лисицы замедлили шаг, приближаясь к нам, в их глазах с красным ободком отражался лунный свет. Первой шла длинноухая костлявая лисица, за ней – лис с коротким мехом. На их передних лапах виднелись темно-красные метки.

Они напоминали смятую розу.

Позади нас, совсем близко, раздался шорох шагов: стая обходила холм.

Зачарованные впереди остановились. Тощий лис выглядел куда хуже длинноухой лисицы. На его губах выступила пена, глаза гноились. Усы у него были странно неподвижными, а красные глаза не моргали.

Я подумала о Тарре, угодившем в логово похитителей лисиц. Неужели и через зрачки вот этого доходяги смотрел кто-то другой, приказывая, что делать?

Хайки попятился ко мне, его задние лапы дрожали.

Я услышала за спиной тревожное повизгивание. Лисицы разворачивались, шерсть на их загривках вздыбилась, они всматривались в темную долину. Что-то их отвлекло от нас. Я напрягла слух. Поначалу до меня донесся лишь голос одинокой птицы. А потом воздух прорезал лай. Он тут же перешел в пронзительный вой. Я прижала уши. Выла не лисица. Это вообще ни на что не было похоже, я никогда такого не слышала.

Потом кто-то рявкнул:

– Хозяину нужен нарушитель, живой или мертвый!

Остальные загекали – стали издавать пронзительные щелкающие звуки; их глаза засветились. Они испугали птицу, и та улетела.

– Поймайте тварь, которая изменила свой облик! – заверещал какой-то лис в середине стаи.

Зачарованные начали отступать от меня и Хайки, спеша туда, откуда доносились неведомые звуки. Их лапы плавно скользили по земле, лисы обогнули гору и растаяли в темноте.

Дрожа от облегчения, я повернулась к Хайки:

– Ушли! Зачарованные ушли!

Хайки смотрел вслед исчезнувшей стае, его нос подрагивал. Но он выглядел вовсе не обрадованным, а, напротив, настороженным.

– Ты ошибаешься…

Это заговорила костлявая лисица. Она стояла перед нами в нескольких шагах. Ее лапы твердо упирались в землю, шерсть на загривке поднялась. Тощий лис присел рядом с ней, оскалив покрытые пеной зубы.

Они не убежали вместе с остальными.

Враги шагнули к нам, и Хайки выгнул спину, стараясь выглядеть страшным. Но он не мог их отпугнуть.

Даже вдвоем Зачарованные без труда справились бы с нами. Я ведь была еще детенышем, а Хайки не походил на могучего бойца. Если бы только я могла воспользоваться ва-аккиром – искусством принимать чужой облик! Увы, Сиффрин не научил меня этому…

Я ощутила вспышку ярости, злясь на красного лиса, и воспользовалась ею, чтобы сфокусировать свой ум. Повернув уши вперед, я глубоко вздохнула. И выдохнула, издавая при этом сердитое карканье. Вороньи крики заполонили воздух, оглушая красноглазых лисиц. Они застыли, недоуменно глядя по сторонам. Хайки от удивления взвизгнул и прижал уши. Он уже начал сворачиваться в клубок, испуганный моей караккой. Мне хотелось открыть ему правду, но тогда я выдала бы свой секрет.

Я сосредоточилась на Зачарованных. С новым вздохом я обрушила на них собачий лай, извлекая из собственного горла фырканье и рычание. Хайки повернулся к гниющей долине. Я быстро прыгнула вперед, подальше от него, – на тропу перед красноглазыми лисицами. Следя за дыханием и продолжая лаять, я начала истаивать.